Жюльетта Бенцони - Принцесса вандалов
— Но почему? Не Босолей же вас смущает!
— Вы очень изменились, Франсуа! Иначе вы не стали бы задавать мне подобных вопросов.
— Не один я изменился, вы тоже. Актриса, она и есть актриса, но она не корчит из себя неприступную добродетель.
— А кто корчит? Неужели я?
— Кто же еще? А между тем сколько у вас, кроме де Конде, было после бедняжки де Немура любовников! Хотите, я их перечислю? Список порядочный. — И Франсуа принялся загибать пальцы: — Д’Окенкур — раз, аббат Фуке — два.
— Ни тот ни другой. Одно только имя ничтожного аббата вызывает у меня тошноту! И я должна признать, что своим спасением обязана его брату Николя и буду благодарна ему до конца своих дней. Если бы не он, я не знаю, что бы со мной было.
— Два ваших соседа англичанина.
— Легко называть тех, кто находится далеко. Вы прекрасно знаете, что оба они верные друзья короля Карла и делили с ним вместе изгнание, а теперь, став королем, Карл призвал их к себе в Англию. Будь они здесь, они сказали бы вам правду. И потом, два любовника одновременно? На мой взгляд, это извращение. Но оба они были мне верными друзьями, этого я не отрицаю. Кто там еще у вас в списке? — насмешливо спросила Изабель. — Я и не знала, что так щедра.
— Ларошфуко.
— Бедный, бедный. Он потерял глаза из-за своей любви! Не скрою, что он предлагал мне отомстить вместе с ним нашей кузине де Лонгвиль и де Немуру, когда она его соблазнила. Но я не мстительна. Надеюсь, это все?
— Нет. Еще Бюсси-Рабутен…
— Кузен милейшей маркизы де Севинье, с которой я так подружилась? Что за фантазии у вас, Франсуа? Он влюблен в маркизу, а между им и мной нет даже искры симпатии! Я терпеть не могу фатов, а он к тому же большой любитель небылиц.
— Де Вард и…
— Нет, нет и нет! С меня довольно! — гневно прервала брата Изабель. — Ни один из вашего списка не побывал у меня в постели! Вполне возможно, что они бахвалятся близостью со мной, но кто может помешать придворным сплетничать? А вы постарайтесь запомнить то, что сказала вам я! — прибавила она, и тон ее стал суровым. — С детства я любила Конде, и после гибели моего дорогого Гаспара собиралась стать его женой, если он овдовеет. Никогда бы он не взял себе в жены женщину, которая переходила из рук в руки, как вы себе вообразили.
Франсуа рассмеялся сухим язвительным смехом.
— Оказавшись с ними лицом к лицу, я полагаю, вы сказали бы другое!
Изабель посмотрела брату в глаза и смотрела в них, не отрываясь, несколько секунд. Потом сказала:
— Так, значит, вы верите им, а не мне? Вы, который до того, как стали герцогом и пэром, были моим любимым братом Франсуа? Насколько он мне дороже незнакомца по имени монсеньор герцог де Пине-Люксембург. Брат владел только шпагой и вытащил бы ее сотню раз, чтобы защитить меня от бесстыжих бахвалов… Одним из которых стали теперь и вы! Что ж, уступаю вам место!
— Вы уезжаете?
— Не медля ни секунды! И забираю с собой нашу с вами маму. Мелло отсюда в двух шагах. Мы укутаемся потеплее, и Бастий отнесет ее на руках в карету. Полагаю — вы не станете возражать, если я увезу и нашего отца!
С этими словами Изабель направилась к комоду, на котором стоял прислоненный к стене портрет графа де Бутвиля. Франсуа поспешно преградил ей путь.
— Успокойтесь! Уеду отсюда я… Иначе, думаю, вы способны кричать на всех перекрестках, что я выжил мать из ее собственного дома.
— Неужели мы с мамой ошиблись и вы задумали нам сделать приятный сюрприз?
Изабель не стала удерживать брата. Не прошло и десяти минут, как Франсуа забрал свою актрису, сел в карету и распорядился ехать в Париж. Недолгое время спустя из Преси уехали Изабель и госпожа де Бутвиль. Герцогиня не сомневалась, что матушка поправится гораздо скорее в уютной спальне в Мелло, которая принадлежит только ей, чем в постели, откуда выгнала ее похоть сына. А будущее, между тем, заготовило для Изабель множество неожиданностей…
Глава X
Перипетии сватовства
— Если вы знали, мама, из-за каких неприятностей пустились в путь, почему приехали одна? Разве сестра или зять не могли сопровождать вас?
Госпожа де Бутвиль подняла голову от чашки с травяным отваром, который пила не только без удовольствия, но чуть ли не с отвращением, и посмотрела на дочь.
— Хотела бы я знать, что ваш любимый Бурдело рекомендовал вам для этого напитка? Судя по горечи, думаю, что полынь. И скажу откровенно, что предпочла бы молоко. А еще лучше горячее вино с корицей!
— Вам принесут и то и другое, но чуть позже. Если хотите, можете пить вино и запивать молоком. Но насколько я вас знаю, вы не из тех, кто мечтает как можно дольше лежать в постели, а значит, нужно три раза в день пить отвар. Через десять минут вас наградят ложкой меда!
— Почему бы не положить этот мед в мою чашку с адским дегтем? Мне кажется, так было бы гораздо лучше.
— Но не так полезно и действенно. Вы не ответили на мой вопрос: почему вы приехали одна?
— Мой зять получил ценные породы дерева для отделки одной из гостиных, а у Мари-Луизы приступы тошноты.
— Опять? Сколько же детей они хотят иметь?
— Столько, сколько даст им Господь Бог и госпожа природа. Когда следуешь их законам, рождаются дети. И потом, Франсуа — мой сын, я не хотела, чтобы кто-то еще вмешивался в наши отношения. Но к несчастью, по дороге я заболела, иначе ни за что не стала бы вам досаждать.
— Вы знаете, мамочка, что никогда и ничем не можете мне досадить! — запротестовала Изабель, и в голосе ее зазвучали печальные нотки. — Вы же теперь постоянно в Валансэ, и я вас прекрасно понимаю. Там вы можете наслаждаться обществом внуков, а здесь у вас одна я. Придворная кукла, как изволит называть меня господин герцог де Пине-Люксембург с высоты своего величия.
Голос Изабель невольно дрогнул. Теперешнее отношение к ней Франсуа, такое пренебрежительное, такое обидное, больно ее ранило.
Госпожа де Бутвиль мгновенно поднялась с постели и, присев рядом с дочерью, крепко обняла ее.
— Милая моя бедняжка! Когда мужчины недовольны собственной участью, они вымещают недовольство на женщинах и знают, как заставить нас страдать! Но я представить себе не могла, что Франсуа может быть так жесток! И в особенности по отношению к вам.
— Он тоскует о войне и ее лавровых венках!
— Хоть я не говорю, а слушаю, но я знаю и постоянно повторяю себе, что Франсуа необыкновенный военачальник, он умеет обращаться с людьми, солдаты его обожают. Может быть, он даже талантливее принца де Конде, но у вашего брата не было Рокруа. И может быть, никогда не будет. После женитьбы короля на испанской инфанте пушки умолкли, а шпаги нужны только для парадов.
