Лиза Клейпас - Искушай меня в сумерках
– Мы не обязаны рассказывать остальным, пока ты не будешь готова, – заметил Гарри. – Но я предпочел бы не скрывать наши отношения, когда мы бываем один на один. Ты – моя единственная семья.
Кэтрин стянула очки, чтобы стереть набежавшие слезы.
Сострадание и нежность нахлынули на Гарри – чувства, которые он никогда не испытывал к ней раньше. Потянувшись, он привлек сестру к себе и нежно поцеловал в лоб.
– Позволь мне быть твоим старшим братом, – прошептал он.
В изумлении девушка смотрела, как он возвращается в дом.
Какое-то время после его ухода Кэтрин продолжала сидеть на скамье, слушая жужжание пчел, высокое приятное пение стрижей, и более тихое мелодичное щебетание жаворонков. Она подумала о перемене, произошедшей с Гарри. Одна ее часть считала, что он играет с ней в какую-то игру, со всеми ними. Другая... что все происходит на самом деле. Эмоции на его лице, искренность в глазах – являлись неопровержимыми доказательствами. Но как мог чей-то характер так сильно поменяться?
"Возможно, – размышляла она, – это не так уж и странно, что Гарри изменился так, как кажется... его защитные рубежи исчезали постепенно, один за другим. Может быть, Гарри стал – или станет со временем – мужчиной, которым он должен был быть с самого начала. Потому что, в конце концов, он нашел человека, который много для него значит".
____________________
* Катальные ходы служат для перемещения строительных материалов. Их устраивают из досок шириной 20-22 см и толщиной 4-5 см на поперечных планках. Отдельные доски стыкуют для получения катального хода нужной длины. На поддоны укладывается определенного веса стройматериал (кирпичи, бревна и пр.) Поддон грузят на тележку следующим образом: тележку ставят в вертикальное положение вплотную к поддону; затем откидными бортами тележки цепляют за крючья поддона и, оттягивая ручки на себя, переводят тележку в горизонтальное транспортное положение. Наверх поддон поднимают вместе с тележкой. Поднятый стройматериал этой же тележкой развозятся по подмостям к рабочим местам. Для разгрузки на рабочем месте тележку приводят в вертикальное положение и освобождают, откидывая борты.
Глава 24
В Стоуни Кросс прибыл почтовый дилижанс. И за письмами и пакетами, адресованными в Рэмси-Хаус, отправили лакея. Вернувшийся домой слуга принес почту на вымощенную кирпичом террасу за домом, где Уин и Поппи бездельничали на кушетке, специально принесенной для этого из особняка. Самый большой пакет предназначался Гарри.
– Еще отчеты от мистера Валентайна? – спросила свернувшаяся в клубочек возле Уин Поппи, делая крошечный глоток сладкого красного вина.
– Видимо да, – с самоиронией усмехнулся Гарри. – Кажется, отелем блестяще управляют и в мое отсутствие. Возможно, вскоре я должен буду уйти на покой.
Меррипен подошел к Уин и ласково провел пальцами у нее под подбородком.
– Как ты себя чувствуешь? – мягко спросил он.
Она улыбнулась мужу.
– Великолепно.
Кев наклонился, чтобы чмокнуть Уин в белокурую макушку, и уселся в ближайшее кресло. Было заметно, что он пытается спокойнее воспринимать мысль о беременности жены, но фактически каждая клеточка его тела излучала тревогу за нее.
Гарри занял другое кресло и раскрыл пакет. После прочтения нескольких первых строк верхнего листа, он издал расстроенный возглас и заметно вздрогнул.
– Черт побери.
– Что там? – поинтересовалась Поппи.
– Один из наших постоянных постояльцев – лорд Пенкарроу – получил травму вчера поздно вечером.
– Боже мой! – Поппи нахмурилась. – Такой славный пожилой джентльмен. Что случилось? Он упал?
– Не совсем. Он съезжал по перилам главной лестницы с мезонина на первый этаж. – Гарри смущенно замолчал. – И сумел проделать весь путь до конца баллюстрады... где врезался в украшение на верхушке нижней стойки.
– Зачем мужчине за восемьдесят делать такие вещи? – в недоумении спросила Поппи.
Гарри послал ей сардоническую усмешку.
– Полагаю, он был под хмельком.
Меррипен скривился.
– Можно только порадоваться, что его "плодотворные" годы остались позади.
Гарри умолк, чтобы прочесть еще пару строк.
– Конечно же, вызвали доктора, и, по его мнению, ущерб не носит долговременного характера.
– Еще какие-нибудь новости? – с надеждой спросила Уин. – Что-нибудь чуть более веселое?
Гарри услужливо продолжил чтение, на этот раз вслух:
– Сожалею, что приходится сообщать еще об одном прискорбном происшествии, произошедшем в пятницу вечером в одиннадцать часов с участием... – он оборвал фразу, быстро пробегая глазами по странице.
До того, как Гарри сумел принять невозмутимый вид, Поппи поняла, что что-то случилось. Он покачал головой, избегая смотреть на нее.
– Ничего интересного.
– Можно мне? – тихо спросила Поппи, дотронувшись до письма.
Его пальцы напряглись.
– Тут нет ничего важного.
– Разреши мне, – настаивала она, потянув за листок бумаги.
Уин и Меррипен затихли, обменявшись взглядами.
Откинувшись назад на кушетку, Поппи стала бегло просматривать страницу.
– ...с участием мистера Майкла Бэйнинга, – вслух прочитала она, – который без уведомления или предупреждения появился в вестибюле, совершенно пьяный и враждебно настроенный. Он потребовал встречи с вами, мистер Ратледж, и отказался поверить в то, что вас нет в отеле. Пугая нас, он размахивал... – она остановилась и сделала вдох, -...револьвером и угрожал вам. Мы пытались проводить его в контору, чтобы успокоить без свидетелей. Произошла драка, и, к сожалению, мистер Бэйнинг сумел выстрелить прежде, чем я смог разоружить его. К счастью, никто не пострадал, хотя впоследствии поступило множество тревожных вопросов от постояльцев отеля, а потолку в конторе теперь требуется ремонт. Мистер Лафтон от пережитого сильного испуга начал испытывать боли в груди, и доктор прописал ему постельный режим, заявив, что он должен следовать ему столь же точно, как дождик, который обязательно пойдет завтра. Что касается мистера Бэйнига, то он в целости и сохранности был доставлен домой, и я взял на себя смелость заверить его отца, весьма обеспокоенного возможным скандалом, что никаких обвинений не последует...
Поппи замолчала, чувствуя дурноту и дрожа, несмотря на тепло от солнца.
– Майкл, – прошептала она.
Гарри резко бросил на нее взгляд.
Беззаботный юноша, которого она знала, никогда бы не прибег к такой грязной, безответственной театральности. Часть ее переживала за него, часть была повергнута в ужас, а часть – просто разъярена. Ворваться в ее дом – именно так она думала об отеле – устроить сцену и, хуже всего, подвергнуть опасности людей. Он мог серьезно кого-нибудь ранить, даже убить. Господь милосердный, в отеле же были дети – разве Майклу не приходила в голову мысль об их безопасности? И он довел бедного мистера Лафтона до апоплексического удара.
