Дмитрий Суслин - Роза в цепях
Юный патриций восхищенно смотрел на разгоряченное лицо Энея, на его чуть печальные глаза, в которых сейчас светилась уверенность в победе. Валерий и не предполагал, что в его друге, столько энергии борьбы, и мятежности духа. Он почувствовал, что в нем, как и в каждом римлянине дух Цезаря борется с духом Брута. Честолюбие и опьянение властью побеждало разум и страх. Судьба под видом Актис неумолимо ведет его туда, где можно укрыться от закона. Для этого самому надо стать этим законом. Голова у Валерия закружилась. Он посмотрел на Актис и решился…
Два раба подняли его на крытую повозку, с которой он с воодушевлением обратился к восставшим:
— Друзья мои! У меня с вами теперь одна судьба. Вы поддержали меня в трудную минуту, так знайте, что теперь я буду бороться вместе с вами. Слушайте меня! Я, Тит Веций Валерий, отрекаюсь от своего имени и объявляю себя царем. Зовите теперь меня «Справедливый». Я поведу вас на Капую. А когда мы возьмем этот город, мы устремимся в Рим. Мы создадим новое царство, где не будет богатых и бедных, где не будет униженных и страдающих людей. Вы теперь все свободны, но свободу предстоит завоевать с оружием в руках!
Одобрительный рокот пронесся по толпе. К стоявшему в повозке Валерию подбежал какой-то человек и, взобравшись к нему, стал что-то быстро и тихо говорить. Когда он кончил, Валерий гордо вскинул голову, выслушал гонца, обвел пронзительным взглядом стоявшую вокруг него людскую массу и произнес:
— Против нас городские власти послали полицейский отряд. Те, у кого есть мечи и копья, пусть встанут в первые ряды. Идти в Капую под их прикрытием!
Апполоний уже командовал восставшими, строил их в боевой порядок. Эней, на лице которого играл румянец, придерживал за плечо Актис, а та, испуганная и взволнованная, глядела на своего любимого.
А Валерий, махнув рукой Апполонию, уже приказал ему вести отряд на Капую, затем спрыгнув с повозки, подошел к Актис. Он обнял ее, зашептал нежные трогательные слова любви и заверил девушку в том, что никогда и ни при каких обстоятельствах не покинет ее.
Тем временем к восставшим присоединялись новые рабы, бежавшие с соседних поместий. Формировались новые отряды, которые беспорядочно и нестройно двигались за армией Валерия. Оружия на всех не хватало, и мятежники вооружались чем попало.
Пленных господ, мужчин и женщин, взрослых и детей, доставленных из окрестных вилл решено было запереть в том каземате где недавно томились заключенные рабы.
Самых богатых и знатных граждан Капуи бросили в повозку, надеясь использовать их в дальнейшем в качестве заложников.
Гремя оружием, мятежники двинулись по направлению к городу. Впереди, шумно раздувая ноздри и напряженно всматриваясь в непроницаемую темноту, шел Апполоний.
На окраинах Капуи, когда восставшие подходили к городу, было безмолвно. Будто никто и не ведал, что произошло в эту ночь. Но впереди был слышен нарастающий шум, все ближе приближавшийся к мятежникам.
Апполоний приказал ускорить шаг, и вскоре полицейский отряд, пополненный капуанскими жителями, стоял лицом к лицу с восставшими рабами.
И та, и другая сторона, не решаясь напасть первыми, молчали. Наконец вперед выступил командир полицейских.
— Апполоний, — обратился он к Муске. — Именем императора я приказываю тебе сложить оружие. То же самое относится и к остальным. В случае неповиновения все вы будете казнены.
Апполоний, побагровев от гнева, дерзко ответил:
— А не лучше ли вам сделать это. Ведь еще неизвестно, кто из нас первым будет в царстве Орка.
— Схватить мятежников! — заорал командир полицейского отряда своим подчиненным и, выхватив из ножен меч, бросился на Апполония. Бой начался, и теперь мольба о пощаде была бесполезна. Сражение разгорелось у храма Юпитера и те, кто ринулся в бой, мысленно просили богов ниспослать им удачу. С обеих сторон уже были потери. Кто пал, пронзенный копьем, кто был сражен, кто лежал в крови, рубленный мечом.
На ступенях храма Юпитера, среди нагроможденных друг на друга трупов, бился сразу с тремя противниками Люк. На бывшего гладиатора, обступив с трех сторон, напали сразу трое. Уверенность в победе была написана на их ухмыляющихся лицах. Вдруг Люк споткнулся и упал на спину. Один из противников ударил его копьем. Но Люк не забыл, чему его учили в гладиаторской школе. Увернувшись в сторону, он избежал нацеленного на него удара и мгновенно вскочив на ноги, со всей силой вонзил свой меч в бок полицейского. Второму противнику, подбежавшему на помощь товарищу, Люк всадил свое оружие в глаз. Полицейский, схватившись за рану обеими руками, упал на колени, громко крича от боли. Третьему сопернику Люк рассек голову, и тот вскоре лежал на земле, залитый кровью.
Битва с полицейским отрядом была недолгой, так как силы были неравными. Отряд Британца, обошел противника и, напал на него с тыла, и этот рейд обеспечил мятежникам победу, которая только разожгла в толпе восставших дикие инстинкты бунта.
Город стал похож на потревоженный муравейник. Основная масса бунтовщиков двинулась к воинским арсеналам. Другие занялись грабежом и разбоем. Мятежники врывались в дома Капуи, выволакивали людей, дрожащих от испуга, на улицы. Ограбив трактиры, рабы осушали бочки с вином, и, опьянев, выходили оттуда навеселе, и объединялись с нищими и бродягами в небольшие отряды. Храмы и баэалики, торговые лавки и богатые дома подвергались ограблению, а затем беспощадно сжигались. Бунт становился неуправляем.
Разгоряченные вином и жаждой мщения, мятежники убивали богатых римлян; изнасилованные и обезглавленные тела матрон и девушек лежали почти у каждого дома. Союзником рабов стал капуанский пролетариат, который имел одну единственную цель, — под видом рабов творить что угодно. И грозная лавина восставших, подобно смерчу, все уничтожала на своем пути. Мятежники, насадив на копья головы жертв, с веселыми песнями и танцами ходили по городу, требуя еще и еще крови…
Тем временем Апполоний вел своих бойцов на штурм военных складов. Когда городские власти узнали, что восстали рабы Тита Веция, они срочно послали на охрану арсеналов отряд легионеров. Но в нем было мало воинов. Муска приказал окружить склады и разом напасть на легионеров. Хотя обороняющихся было немного, но это были профессиональные воины, уволенные из легионов за свое поведение и направленные в отряд охраны города.
Когда первая шеренга мятежников бросилась на сооруженную вокруг складов баррикаду, ее быстро и жестоко отбили назад. Несколько человек остались лежать на земле, пронзенные дротиками. Рабы снова бросились в атаку и вновь отступились, не в силах добраться до скрытых за баррикадой солдат. Муска понял, что третий штурм не удастся, и тогда он решил забросать факелами ближайшие склады, а огонь и дым горящих зданий выгонит обороняющихся из их укрытий. Все произошло так, как он и предполагал. Задыхаясь от дыма, римские воины выскакивали из-за баррикады, строясь в боевые порядки.
