Виктория Холт - Дочь обмана
— Прислуга всегда все знает. Что-то услышат в одном месте, что-то в другом. Одно дополняет другое. Слуги любят вас. Они ждали, что вы и мистер Родерик поженитесь.
— Ты хочешь сказать, что они все знали, но промолчали?
— Они отвечали на вопросы. Они не собирались говорить больше, чем их спрашивали.
— Кроме Мейбл.
— Ну, она многого не знала. Так, собирала частицы своим сумасшедшим способом, а потом все перепутала.
— Герти, — сказала я, — твои показания все изменили.
— Я этого и добивалась. Я не хотела неприятностей. Я никогда не забуду о том бюсте. Меня бы выгнали, если бы не вы.
— А что они на самом деле думают о смерти миссис Клэверхем?
— О, они уверены, что она приняла лекарство сама. Думают, по ошибке.
Я поняла. Они бы хотели так думать. Что они думали на самом деле? И часто ли они об этом вспоминают?
Был чудесный весенний день. Я сидела в саду с леди Констанс, как бывало часто. Дети играли на лужайке, и я видела, что она наблюдает за ними.
— Красивые дети, — сказала она. — Я вижу в них и тебя, и Родерика.
— Правда? А я тщетно пытаюсь найти сходство.
— Оно есть. Спасибо тебе, дорогая. Я была так рада, что ты вернулась. Я часто вспоминаю то время, которое мы провели вместе в глубокой темной дыре. Сейчас все восхищаются мозаикой, проходя по тому полу, где мы с тобой сидели, думая, что нам пришел конец. Это стало поворотом в моей жизни.
— Это было началом нашей дружбы, я так благодарна судьбе.
— Для меня это было откровением.
Улыбаясь, к нам подошла Кэтрин и показала сорванную маргаритку.
— Это мне? — спросила леди Констанс.
Кэтрин покачала головой и протянула цветок мне.
— Я нашел только одну, бабушка. — К нам подбежал Роджер. — Это тебе.
Я была тронута выражением удовольствия на ее лице. Я подумала о том, как мы счастливы. И взглянула через плечо на окно комнаты, где жила Лайза. Я могла вообразить, что вижу ее там. Это случалось часто. Неужели так будет всегда?
Дети убежали.
— Хорошо, что все так обернулось, — сказала леди Констанс.
— Мы очень счастливы, — подтвердила я.
— Мы никогда не были бы счастливы, если… Мы должны забыть то время, Ноэль. Оно все больше отодвигается от нас. Но я знаю, что ты не можешь забыть полностью.
— А вы можете?
Она покачала головой.
— Вспоминаю временами. Прошлое иногда приходит. Я говорю: «Уходи. Ты принесло достаточно горя в свое время». Я рада… Рада, что она умерла, Ноэль. Так было лучше и для нее, и для нас.
— Она могла выздороветь.
— Она никогда не была бы полностью здорова. Я не могу представить себе жизни без внуков. Новые поколения Клэверхемов будут жить здесь. Важно будущее, но я все помню и буду помнить. — Она откинулась в кресле и замолчала.
Некоторое время стояла тишина. Я посмотрела: ее глаза были закрыты. Я подумала, что она спит, но через некоторое время встревожилась. Я тихонько заговорила с ней. Ответа не было. Я тронула ее за руку. Она не шевельнулась. Я позвала на помощь. Мы отнесли ее в кровать и вызвали врача.
У нее был сердечный приступ, но через несколько дней она поправилась. Она была еще очень слаба, и доктор Дафти сказал, что ей нужен покой.
Он серьезно поговорил с нами.
— Она должна ходить осторожно. Она слишком активна. Пусть больше отдыхает. Я знаю, как трудно заставить леди Констанс делать то, что ей не хочется, но это необходимо. Вы должны быть тверды.
— Вы думаете, все будет в порядке?
— Сердце — жизненно важный орган, как вы знаете. У нее было сильное потрясение, когда умерла миссис Лайза Клэверхем, и это отразилось на ее здоровье. Следите, чтобы она ходила очень медленно. И при малейшей опасности сообщите мне.
Ей становилось все хуже. После полудня мы с детьми навестили ее.
Наступил вечер. Дети пришли пожелать ей спокойной ночи, прежде чем отправиться спать.
Она попросила:
— Останься со мной. Ноэль.
Она лежала на подушках. Дети утомили ее, хотя она не хотела в этом признаваться. Она выглядела очень уязвимой. Хотя это слово так не подходило к ней.
— Я хочу поговорить с тобой. И с Родериком тоже. С вами обоими.
— Он скоро будет дома.
Она улыбнулась и кивнула.
Я обрадовалась, когда вернулся Родерик. Мы крепко обнялись, как делали всегда, даже если расставались ненадолго. Мы не переставали благодарить судьбу за то, что мы вместе. Неуверенность прошлого все еще оставалась.
Я сообщила:
— Что-то случилось. Твоя мама хочет поговорить с нами.
— Ей хуже? — с тревогой спросил он.
— С ней что-то произошло. Я думаю, мы должны пойти к ней немедленно.
Ее лицо просветлело, когда мы вошли. Я села с одной стороны постели, Родерик — с другой.
Она произнесла:
— Я хочу поговорить с вами обоими. Я чувствую, что у меня осталось немного времени, а я должна вам кое-что рассказать.
— Не утомляй себя, мама, — попросил Родерик.
Она улыбнулась ему с легким раздражением.
— Я теперь всегда утомлена, Родерик. Вы женаты и очень счастливы. Я знала, что это произойдет. С тех пор прошло много времени, но все… не совсем так, верно? Иногда кажется, что она все еще здесь. Я не могу забыть ее. И вы тоже. Она никогда не уйдет. Она решила остаться. Она была интриганкой по натуре. Она хотела разрушить жизнь — мне, вам, всем.
Я возразила:
— У нее была тяжелая жизнь. Она должна была пробивать себе дорогу. Сцена стала для нее жизнью.
— Весь мир — сцена, — процитировала леди Констанс. — А все мужчины и женщины актеры. У каждого свой выход. Каждый играет много ролей за свою жизнь. Мы все сыграли свои роли. И я тоже. Я хотела добра тебе, сын. Мне всегда было трудно показать глубину моих чувств. Я не сумела сделать это, хотя всегда старалась. Мне кажется, я стала немножко лучше с тех пор, как мы с Ноэль сидели в той норе перед лицом смерти. Когда я поняла, что у нас с твоим отцом не все складывается, ты стал для меня всем. Я могла умереть за тебя. Я хотела, чтобы ты удачно женился, я хотела видеть, как растут твои дети. Мне было дано это счастье, у меня есть ты, Ноэль, внуки. Мне нечего больше желать, можете вы подумать. Все мои мечты сбылись. Но эта женщина преследует меня. Родерик, я сказала, что могла бы умереть за тебя. Я также могла бы убить ради тебя.
Наступило короткое молчание. Родерик был испуган.
Она продолжала:
— Да, я убила ее. Я пошла к ней в тот день. Я разговаривала с ней. Я просила ее освободить Родерика. Старалась образумить ее. Но она заявила, что никогда не отпустит его. Она собиралась остаться. Она кричала. Может быть, именно эти крики слышала служанка и подумала, что у Лайзы был ты, Родерик. Она знала, что я ненавижу ее. Она призналась, что тоже ненавидит меня. В порыве злости она неловко повернулась. Ее лицо исказилось от боли. Я видела, что она сильно страдает. «Дайте мне мои таблетки», — с трудом произнесла она. Внутренний голос прошептал мне: «Сейчас подходящий момент. Это — случай. Ты можешь все изменить. Другого шанса может не быть». Я налила воды в стакан. Достала бутылочку с таблетками, бросила их в воду… Пять, шесть, можем быть, даже семь. Через минуту они растворились. Она стонала. Я подала ей стакан. И она выпила. Потом я поставила стакан на буфет. Несколько секунд я наблюдала за ней. Она откинулась, задыхаясь. Потом затихла. Я вышла. А потом… Герти вошла и обнаружила, что она мертва.
