Саша Лорд - Гордячка
— Ага, значит, все-таки можешь говорить, — сказал Броган и перевел взгляд на спящую женщину.
Он нахмурился, пристально вглядываясь в нее, когда она не проснулась от плача младенца. Оглядевшись, будто боясь, что за ним могут подглядывать, он обеспокоенно присел рядом с сыном на корточки. — Мама еще спит. Чего же ты хочешь?
Малыш затих и уставился на Брогана. Со священным трепетом отец взял ребенка на руки, очень бережно поддерживая головку. Малыш несколько раз моргнул и снова уставился на отца. Броган смотрел на мальчика, и в этот самый момент где-то в самой глубине заскорузлой души произошло рождение Нового Брогана. Отныне он посвятит свою жизнь этому крошечному существу. Их с Ксантье разногласия и гнев на мать казались теперь глупой суетой. Вот она, Истина — он держит ее в руках, а рядом с ним — его жена. Именно в этом-то и заключается смысл жизни. Все, чего он хочет, — это быть рядом с Маталией и держать на руках сына.
Настало утро, а Маталия по-прежнему дремала. Лоб у нее был горячий, и она беспокойно ворочалась.
Брогану удалось кое-как вымыть ребенка, несколько раз он подносил его к материнской груди и с растущим беспокойством разглядывал лицо жены. Оно было горячим и в то же время бледным. Он тронул ее за плечо, но она только слабо отмахнулась и снова уснула. Когда же волки стали тыкаться в нее мордами и жалобно скулить, Броган не на шутку испугался.
— Маталия, — пробормотал он сначала тихо, потом повторил уже громче: — Маталия!
Она на секунду приоткрыла глаза, недоуменно на него глядя.
— Пить... — прошептала она. — Ребенок?
— Рядом, — ответил Броган, давая ей напиться. — Малыш в порядке, но меня беспокоишь ты. Это нормально?
Ее веки снова опустились, но Броган повторил вопрос, и она нехотя открыла глаза.
— Это нормально? У тебя больной вид. Тебя лихорадит, и ты спала очень долго.
Маталия сдвинула брови, глядя на мужа затуманенным взором, потом покачала головой и, так и не сумев сказать что-то в ответ, снова впала то ли в сон, то ли в забытье.
Сердце Брогана замерло, и несколько секунд он с трудом переводил дыхание. Потом посмотрел на младенца, спокойно лежавшего у него на руках, и на прекрасную женщину, забывшуюся тяжелым сном у его ног.
— Господи, нет! — выдохнул он. — Господи, нет, умоляю!
И он тут же начал действовать. Волки отскочили в сторону, чтобы не мешать мужчине, пока тот торопливо собирал вещи и мастерил подобие переносной люльки, чтобы удобнее было везти ребенка. Свернутую шкуру он приторочил к седлу, завернул в мех Маталию и на руках отнес ее к коню, которого прежде успел отыскать. Он запрыгнул на отдохнувшего жеребца, бережно усадил беспомощную женщину, поправил люльку, которую придерживал левой рукой, и без колебаний помчался со всей звериной свитой под гору, мимо пещер, в замок.
Один из стражников заметил приближение этой странной группы и успел предупредить привратников внизу. Поэтому к тому времени, как копыта жеребца застучали по камням двора, перед ним вырос Ксантье с мечом наголо.
— Ты здесь нежеланный гость, брат!
Но Броган даже не глянул на него. Он смотрел поверх головы брата, туда, где стоял старый граф.
— Отец, пока еще ты здесь хозяин, Я пришел просить о помощи для моей жены. Она в горячке после рождения нашего сына.
— Сына? — переспросил граф. — Он жив? Когда он родился?
Броган поморщился, вспомнив дурацкое соперничество с Ксантье, но все-таки кивнул.
— Он здоров, но его матери плохо, и я всего лишь прошу на несколько дней предоставить нам кров, чтобы обеспечить должный уход за ней.
Тут Маталия издала стон, и Броган в ужасе перевел взгляд на нее.
— Срочно позовите повитуху!
И тут ошеломленного Ксантье оттолкнули в сторону слуги и стражники, которые подбежали к графу и столпились возле коня Брогана. Джейми протолкался через толпу и протянул руки, чтобы принять у господина обессилевшую Маталию. Один из волков глухо зарычал, и Джейми отшатнулся, бережно удерживая женщину. Броган спешился и посмотрел на графа:
— Мы можем остаться, отец? Ты поможешь нам?
Граф торопливо кивнул и махнул в сторону северной башни.
Броган повернулся, думая, что волки уже убрались в лес, но увидел, что они и не собираются уходить, окружив свою хозяйку защитным кольцом. Джейми нападение, но дикие звери ограничились только угрожающим рыком. Волкодав стоял подле Брогана, склонив массивную голову, и в упор разглядывал Ксантье, который маячил где-то позади толпы.
К жеребцу подошел конюх, и Броган наскоро распорядился насчет притороченной к седлу медвежьей шкуры. Слуга задохнулся от благоговейного восторга при виде массивной медвежьей головы и повел коня в стойло, знаком приглашая других полюбоваться на невиданного зверя.
Под любопытными взорами собравшихся Броган передвинул переносную люльку за спину, забрал у Джейми Маталию и пошел сквозь толпу к замку. Люди молча расступались, провожая его сочувственными взглядами; женщины утирали слезы. Долетевший из большого зала визг немедленно сообщил о появлении там волков. Слуги, спохватившись, бросились вслед за Броганом, — оставив графа и Ксантье одних.
— Керколди перейдет ему, Ксантье. Он показал себя умелым вождем и непобедимым воином. Он обладает силой духа, столь необходимой Керколди.
Ксантье молча посмотрел на отца, развернулся и ушел. В окне южной башни, у них над головами, никем не замеченная стояла Изадора. Ее лицо побагровело от ярости, она колотила кулаками по каменным стенам.
— Это еще не конец! — прошипела она в опустевший двор. — Это еще далеко не конец!
Броган помчался вверх по лестнице. Волки и пес следовали за ним. В башне его встретила Пейджи. Радостная улыбка ее мгновенно поблекла, когда она увидела его двойную ношу. Она протянула руки к младенцу и тут же отдернула их, напуганная рычанием волков. Броган бережно положил Маталию на постель.
— Она спит глубоким сном с тех пор, как родила, — объяснил он, торопливо раздевая жену.
— Она вообще не вставала? — уточнила Пейджи. — А крови много потеряла?
— Она говорила со мной и даже покормила ребенка, а насчет крови я даже не могу сказать, много или нет. Мне кажется, много, но я не разбираюсь в таких вещах...
Пейджи смутилась:
— Конечно, милорд. Можно? — спросила она, откидывая одеяло.
Броган нахмурился, но отошел от постели.
— Она дрожит, — сказал он, знаком показывая Пейджи, чтобы она накрыла Маталию как можно скорее.
Пейджи кивнула, выдавив из себя ободряющую улыбку, хотя вид госпожи не внушал оптимизма.
— Вам, наверно, лучше выйти... — начала Пейджи, но осеклась, наткнувшись на яростный отказ Брогана.
