Виктория Холт - Неуемный волокита
Мысли о Габриэль часто беспокоили короля. Ему хотелось жить с ней в покое, хотелось развестись с Марго и взять Габриэль в жены. Он так и сделает, только бы покончить с этой нелепой бесконечной войной, разоряющей его страну. Он много раз пытался овладеть Парижем; знал, что на улицах мужчины, женщины и дети мрут от голода, что ремесла, благодаря которым столица процветала, постепенно приходят в упадок. Люди занимались войной, а не производством товаров, которые продавали друг другу и тем недурно кормились.
Париж медленно умирал, и все потому, что не хотел принимать короля-гугенота.
Неужели догмы веры так важны? Справедливо ли, что из-за отказа одного человека принять мессу умирают тысячи?
Генриху вспоминался тот день, когда бешеный Карл IX вызвал его вместе с Конде и выкрикнул: «Смерть или месса!»
Тогда он, чтобы спасти свою жизнь, выбрал мессу; не выбрать ли ее и теперь, чтобы спасти Париж и народ Франции?
Прослушаю мессу, думал он, и войне конец. Тогда я смогу добиваться процветания страны, смогу избавиться от Марго, жениться на Габриэль и дать Франции наследника трона. А если погибну в одной из этих бессмысленных битв, какая судьба ждет Францию? Еще более кровавые битвы в борьбе за трон?
И это все из-за какой-то мессы!
Генриха беспокоило собственное окружение. Многие друзья его и приверженцы были ревностными гугенотами, а он — сторонником веротерпимости. Перевертышем. В ушах его постоянно звучал припев песенки об отце:
Чтобы жизнь спасти свою,
Выпрыгнет из кожи.
И сын поступит так же. Только на сей раз не ради спасения своей жизни, а ради мира и Парижа.
В мысли его постоянно вторгались подозрения относительно Габриэль и Бельгарда. Он понимал, почему она захотела мужа; она просила Бельгарда. Его интересовало, какой план они состряпали и часто ли он делит любовницу с соперником. Габриэль постоянно прислуживала Мари Эрнан, жена сьера де Майвиля, капитана королевской гвардии; ее все называли Рыжей. Генрих полагал, что при желании она могла бы открыть ему несколько секретов.
Он не мог находиться с Габриэль долгое время; это станет возможным, когда в его королевстве прекратится война, да и тогда у него будут обязанности. Ему очень хотелось иметь женщину, на которую можно положиться, верную любовницу, еще лучше жену, которая родит законных наследников.
Нельзя забывать, что приближается старость. Пока что он силен и страстен, как всегда; однако ему почти сорок, вряд ли он еще много лет будет оставаться таким же.
Только бы покончить с войной, развестить с Марго! И начать спокойную супружескую жизнь. С Габриэль.
Королевские войска стояли возле Парижа. Габриэль находилась при Генрихе. Париж так долго пытались сломить, что она привыкла к окрестностям столицы и жила то во флигеле на Монмартре, то в Клиньянкуре.
Однажды в Клиньянкур, где Габриэль пребывала с Генрихом, приехал Бельгард. Хоть она и решила хранить верность королю, но при виде Бельгарда ее решимость слабела.
Герцог ухитрился послать ей с Рыжей записку. Там говорилось, что, когда король уедет в Компьен, он навестит ее, но это, разумеется, должно храниться в глубокой тайне.
Рыжая не сводила глаз со своей госпожи, пока та читала послание.
— Вы играете с огнем, — предупредила она.
— Знаю, — ответила Габриэль. — Но иногда нужно идти на риск.
— А вдруг король пожелает, чтобы вы ехали с ним?
— Придумаю отговорку. Я уже давно не видела Бельгарда.
— В один прекрасный день, мадам, этот человек лишится головы, а вы своего положения.
— До этого дня, Рыжая, не смей говорить со мной в таком тоне.
Та вздохнула. Добрая, покладистая Габриэль редко бывала грубой со служанками. Жаль, что она так неосторожна. Хоть король и очень влюблен в нее, есть предел тому, что он способен вынести.
Генрих вошел в спальню, где на постели возлежала Габриэль, поцеловал ее и сказал, что через час они едут в Компьен. В халате она выглядит очаровательно, но для поездки надо одеться.
— Я скверно себя чувствую, — ответила Габриэль. — И, наверно, не поеду с тобой.
Он взял в ладони ее лицо и сосредоточенно оглядел.
— Выглядишь замечательно, как всегда. Я не догадался бы, что ты нездорова. Пришлю врачей.
— Не надо, Генрих. Я просто устала. Дай мне отдохнуть. Если через несколько дней не вернешься, приеду к тебе.
Король нежно поцеловал ее.
— Ладно, — сказал он. — Отдыхай.
Потом положил руку на плечо Рыжей.
— Хорошенько заботься о ней.
— Непременно, ваше величество.
Он слегка ущипнул ее за щеку.
— А если решишь о чем-то рассказать мне, не бойся. Вот за утайку я тебя не поблагодарю.
Та сделала реверанс и пробормотала:
— Понимаю, сир.
Когда он ушел, Рыжая сказала госпоже:
— Он подозревает.
— Чепуха.
— У него был такой взгляд!
— Если подозревает, то не уедет.
— Вот-вот, — ответила Рыжая. — Мадам, прошу вас, не принимайте месье Бельгарда, пока с отъезда короля не пройдет несколько часов.
— Увидим, — безмятежно ответила Габриэль.
Король уехал. Через три часа улеглись даже опасения Рыжей. Она приготовила замечательный ужин и накрыла стол в спальне Габриэль.
Когда приехал Бельгард, Рыжая быстро проводила его в спальню, где Габриэль бросилась ему в объятия.
Она заверила Бельгарда, что любит его. То, что король увлекся ею, — величайшее несчастье, и виноват в этом только сам Бельгард. Если б он не хвастал ее красотой, Генрих бы в глаза ее не увидел, и они бы уже поженились.
— Как нам не повезло! — воскликнула Габриэль. — Никто не может упрекнуть нас за то, что мы теперь делаем. — Король может, — ответил Бельгард. — Кажется, он смотрит на меня с подозрением. Я даже удивляюсь, что он сегодня не потащил меня с собой.
— Давай сейчас не думать о нем, — попросила Габриэль.
Бельгард уложил ее на кровать, и когда они предавались любви, раздался яростный стук в дверь.
— Король! — воскликнула Рыжая. — Откройте побыстрее.
Бельгард соскочил с кровати и отпер дверь. Рыжая, дрожа, сказала:
— Вам нельзя спускаться. Король уже в холле. Через несколько секунд он будет здесь.
Габриэль приподняла свисающее с кровати покрывало и знаком велела Бельгарду спрятаться за ним; едва он залез под кровать, как на пороге появился Генрих.
— Что с тобой, любовь моя? — воскликнул он. — У тебя испуганный вид.
Габриэль набросила на голое тело халат и пробормотала:
— Я не ждала тебя так рано.
— И, кажется, слегка напугана моим появлением.
