Стефани Блэйк - Тайные грехи
– Да, это удивительно. Смотри, вон лилово-коричневый слой Тэпитских песчаников над зеленым окаменевшим слоем кембрийского периода и бледно-пурпурным – девонского, а вон ярко-красный, как киноварь, цвет Красной скалы, а еще выше – ослепительный пурпурный камень и желтовато-коричневый слой песчаника Кочино. Ах, погляди-ка, видишь слой кремово-серого цвета? Он принадлежит кайнозойской эре. Что за рай для геолога!
– Сэм, справа по борту я вижу прелестную песчаную отмель.
– Отлично, там мы и устроим привал. Подгреби немного с правого борта.
До конца этого дня вода оставалась гладкой и тихой, и они спокойно могли любоваться всем, что встречалось им на пути: ослепительными многоцветными скальными образованиями, ископаемыми, экзотическими растениями и невиданными животными, руинами деревни индейцев пуэбло, прилепившейся высоко на скалистой стене каньона, гигантскими деревьями, растущими горизонтально из, казалось бы, голой скалы, рассматривали древнее поселение Хавасупай.
– Потрясающе! – воскликнула Мара. – Невозможно себе представить, что когда-то кто-то обитал в этих местах, но почему они выбирали для жизни именно их?
– Чтобы спасаться от диких зверей и недружественных племен.
Однако в глубине каньона темнота наступала быстро, уже в середине дня. В ранних сумерках они нашли отмель, закрепили лодку и решили искупаться перед ужином. Наблюдая за обнаженной Марой, стоящей по щиколотку в воде, Сэм заметил:
– Чудеса Большого каньона не могут сравниться с тобой, ты – главное чудо, моя дорогая. Воистину женщина – лучшее творение Создателя. Ты похожа на статую из слоновой кости.
– Сэм, ты меня смущаешь.
Лукаво улыбаясь, она сделала вид, что прикрывается руками.
– Я никак не могу насытиться тобой, женщина, и тебе это прекрасно известно.
Он подошел к ней, и она заметила его возрастающее возбуждение. Закрыв глаза, она застонала от наслаждения, когда он приблизился вплотную и прижался своим уже отвердевшим мужским естеством к ее животу. Они слились в безумном страстном объятии, упав на одеяло, а стайка птиц, кружившаяся над ними, наполняла воздух своим щебетом. Когда Сэм надел рубашку и штаны, Мара заползла в спальный мешок и свернулась в нем калачиком в блаженной истоме, похожая на довольную кошечку.
– Я могла бы встать и помочь тебе приготовить ужин, – сказала она не совсем искренне.
– Нет уж, сегодня оставайся на месте, там, где ты есть. Я разведу костер и приготовлю что-нибудь пожевать, как выражаются твои соотечественники, жители Аризоны.
Лежа в спальном мешке в сгущающейся темноте, подобной мраку Аида, и наблюдая, как закатное солнце посылает отблески своих последних лучей на скальные террасы, а яркие блики играют на высоченных скалах, Мара испытала неповторимое жуткое чувство. Лиловое небо было видно отсюда только как узкая лента, разделяющая северную и южную стены каньона. Она содрогнулась от непонятного беспокойства и плотнее прижалась к Сэму.
– Эй, да ты пытаешься просто заползти внутрь меня, – пошутил он.
– А почему бы и нет? – отшутилась Мара. – В последние два дня ты ведь проделываешь это со мной.
– Ах ты, бесстыдница!
Он похлопал ее по обнаженным ягодицам.
– Правда, Сэм, ты не можешь поддерживать огонь костра всю ночь? Я напугана до чертиков.
– Дорогая, если я всю ночь просижу у костра, завтра у меня не останется сил, чтобы одолеть пороги и переправиться через них.
– Одолеть пороги? Как быстро ты научился нашей американской манере говорить! Думаю, из тебя получится отличный бродяга-золотоискатель.
– Золотоискатель? Что за мысль! Откуда ты о них знаешь?
– Прочла в романе об Австралии, «Блеск страсти», называется очень романтично и волнующе.
– Я не интересуюсь литературой о любви и приключениях, предпочитаю все это, и любовь в частности, на практике.
– И я надеюсь использовать все возможности, предоставленные мне судьбой, для практики, – ответила она торжественно. – Хочу достигнуть совершенства в этой области.
– Ты и так совершенство, и в этой области тоже. Именно теперь и такая, как есть.
– Кстати, ты говоришь как опытный любовник. Скольких женщин ты знал до меня? – Она закрыла ладонью его рот. – Нет, не говори! Я не хочу знать!
Сэм рассмеялся:
– Чуть меньше тысячи, любовь моя.
– Оу-у! – издала она дикий вопль. – Ах ты, похотливое животное! Не прикасайся ко мне, ты, ненасытный потребитель плотских утех!
– Ш-ш-ш! Лучше прислушайся! Слышишь что-нибудь?
Она напрягла слух и, кажется, даже задержала дыхание. Сквозь мягкий, тихий плеск воды слышалось нечто напоминающее раскаты отдаленного грома.
– Надвигается буря? – спросила Мара.
– Нет, это водопад! Завтра нам предстоит боевое крещение. А теперь спи и перестань играть с моим… как-там-его-называть.
Она повернулась, продолжая прижиматься к нему всем телом. Так они и лежали, будто вложенные одна в другую ложки. И в этом состоянии все еще не покидавшего ее блаженства она быстро погрузилась в сон.
Сэм лежал без сна еще довольно долго, пытаясь представить себе те испытания и опасности, которые ожидали их на пути вниз по реке. В стране Великого Неведомого сломанная рука или нога или же случайно подхваченная пневмония могли означать смертный приговор.
Глава 10
«Шестого июня мы приблизились к первому порогу», – записала Мара в своем дневнике. Она знала, что это последняя запись, которую она сделает, потому что в предстоящие два тяжелейших дня писать ей не придется.
– Потише! – крикнул Сэм, стараясь перекрыть рев воды, низвергающейся вниз со скалы. «Мара», прыгнув вперед, как породистый конь, рванувшийся из стартовых ворот, ринулась в круто падавший вниз пенистый поток. Сильные пальцы Сэма вцепились в руль, слегка поворачивая его то вправо, то влево, то удерживая прямо и неподвижно. Он искусно маневрировал, проводя лодку между зубцами скал, похожих на зубья пилы и образовывавших нечто вроде лабиринта. Его мышцы дрожали от напряжения. Вдруг – внезапный рывок, и они уже скользят по спокойной воде, двигаясь легко и плавно.
Мара улыбалась. После долгого напряжения, когда лицо ее напоминало застывшую гипсовую маску, ей казалось, что сейчас оно растрескается и лопнет.
– Было не так уж и кошмарно, – сказала она задорно.
– Ты права, – печально отозвался Сэм. – Худшее еще впереди. Ты ведь читала дневники Пауэлла.
В течение двух следующих дней «Мара» неслась вперед, увлекаемая быстрым течением. Дни становились короче. Сумерки теперь опускались сразу после полудня. Последние двенадцать часов были для них сущим адом. Сэм проявлял чудеса ловкости и смекалки, управляя лодкой, которая, подобно необъезженному жеребцу, прыгала и вставала на дыбы на белых от пены волнах.