Бренда Джойс - Темный огонь
– Томас, что случилось? – резко спросил граф.
Джейн тут же полностью и окончательно проснулась. Томас был разъярен, что случалось с ним крайне редко; он вытаращил глаза, и они сверкали на фоне побелевших щек.
– Милорд, – воскликнул он, – это ваша жена!
– Моя жена? – недоуменно переспросил граф, взглянув на Джейн. Джейн, внезапно почувствовав опасность, прижалась к нему.
– Не леди Джейн, – выдохнул Томас. – Та, другая!
Глаза графа внезапно широко раскрылись, но тут же прищурились.
– Ты, похоже, свихнулся, Томас! – угрожающе произнес он.
– Там леди Патриция! – закричал Томас. – Она здесь!
– Что?!
– Она в гостиной, живая… нисколько не мертвая!
И в это мгновение позади Томаса в холле появилась ослепительная блондинка. С величественным презрением она окинула взглядом всех их – Чеда, Джейн, Николь и Молли, графа.
– Привет, милорд! – холодно сказала она.
– Бог мой… – пробормотал ошеломленный Ник. Джейн уставилась на прекрасную женщину – его жену.
И тут же земля покачнулась у нее под ногами, и ее поглотила спасительная тьма.
Глава 49
Подхватывая Джейн на руки и внося ее в дом, граф бросил на Патрицию взгляд, полный недоверия и ненависти.
– Томас! – крикнул он. – Принеси чаю и виски, холодный компресс и нюхательную соль!
Он быстро зашагал в кабинет. И уложил Джейн на диван так бережно, словно она была сделана из тончайшего китайского фарфора. Потом осторожно отвел с ее лба волосы.
– Джейн, – тихо и нежно окликнул он. – Джейн, очнись! Потом, хотя Джейн еще не издала ни звука, он почувствовал, что она понемногу приходит в себя, и, успокоенный, повернулся к своей первой жене, остановившейся в дверях и смотревшей на него.
– Ах как трогательно! – язвительно бросила она.
– Сука! – прошипел он и снова отвернулся к Джейн.
– Папа! – воскликнул бледный Чед, вбегая в библиотеку. Следом за ним спешила гувернантка Рэндал. – Папа, что случилось с Джейн? Она умерла?
Чед был готов разрыдаться, хотя и весьма мужественно сдерживал слезы.
– У нее просто небольшой обморок, – объяснил граф. – Чед, будь мужчиной, иди наверх с мисс Рэндал. Джейн скоро очнется, и ты увидишь, что с ней все в порядке. Ты и так сегодня пропустил уроки.
С явной неохотой Чед позволил Рэндал взять его за руку. Он вышел из библиотеки, то и дело оглядываясь на Джейн. Джейн тихо застонала. Граф коснулся ее лица, утешая.
– Очнись, милая, – прошептал он. – Джейн, очнись! Пришел Томас и принес влажную салфетку и виски.
– Чай будет готов через минуту, – сказал он, подавая Нику графин. Он самым величественным образом не замечал Патрицию.
Наконец ресницы Джейн затрепетали; она открыла глаза. Граф помог ей сесть.
– Ты была слишком потрясена, – мрачно сказал он. – Как и все мы. Ну-ка выпей вот это! – И он поднес к ее губам стакан.
Джейн сделала глоток, закашлялась и, повернувшись, увидела Патрицию. И замерла. Граф яростно обернулся.
– Ты можешь подождать моих распоряжений в гостиной, – процедил он сквозь стиснутые зубы.
Глаза Патриции сверкнули, но она все же была явно напугана и потому, пренебрежительно пожав плечами, удалилась.
– О Боже! – воскликнула Джейн, падая на диван и закрывая лицо руками.
– Мы все устроим, Джейн, – пообещал граф, но в его голосе звучало отчаяние.
Джейн снова села.
– Я хочу подняться в свою комнату, – с трудом проговорила она. Она была ужасающе бледна, когда подняла на графа полные боли голубые глаза – Как она могла оказаться живой? Как? – воскликнула Джейн. – И почему вернулась именно теперь?
– Я не знаю, – мертвым голосом ответил граф. – Я не знаю…
Граф, войдя в гостиную, закрыл за собой дверь и прислонился к ней. В его глазах светилась ненависть.
Патриция Вестон, сидевшая, словно королева, точно в центре дивана, выглядела ослепительно прекрасной; она была одета в золотистый шелк и парчу и уверенно посмотрела прямо в глаза графу. Уголки ее губ тронула улыбка.
– В это невозможно поверить, – сказал граф. – Наверное, ты очень весело жила последние шесть лет, да, Патриция?
Она презрительно скривилась:
– Ну, скорее, это ты весело проводил время. Граф сжал кулаки:
– Какого черта ты вернулась? И где, будь ты проклята, ты была все это время?!
– Ну, я в основном жила в Америке, – сказала она так, словно объясняла, куда уезжала на воскресенье. – А вернулась я просто затем, чтобы получить то, что мне принадлежит. – И взгляд ее зеленых глаз стал жестким.
– Вот как? Ты имеешь в виду Кларендон? – Граф засмеялся. – Но Кларендон принадлежит Чеду. А я женат.
– В самом деле? Ты имеешь в виду эту маленькую штучку? Но твоя жена – я, а она всего лишь любовница. То есть по закону, само собой.
– Ты чертова сука! Ты рассчитываешь занять место в моем доме в качестве супруги? Ну-ну, подумай еще раз!
– Мы вполне можем найти удовлетворительное для нас обоих решение, Ник. – Патриция разгладила юбку. – Конечно, я буду жить где-то в другом месте. И нам совсем незачем встречаться. Ты должен всего лишь обеспечивать мне приличное существование и вернуть мне мою собственность.
– Я с удовольствием выплачу тебе те десять тысяч фунтов, которые стоит твое поместье, – прошипел граф. – Мне они не нужны. – Но тут он осознал всю чудовищность ситуации. – Боже! – воскликнул он, поняв, что перед Богом и людьми его жена – Патриция, а не Джейн.
– Да не беспокойся ты, тебе незачем ее бросать! Меня это даже устраивает! Но, конечно, вы не должны жить вместе, – добавила Патриция. – Это было бы уж слишком нескромно.
Граф взвился. Ему хотелось придушить Патрицию.
– Похоже, я должен сделать то, за что меня терзали и в чем обвиняли последние годы, – прорычал он. – Похоже, мне следует и в самом деле тебя убить!
Патриция побледнела.
– И не вздумай, – предостерегающе сказал граф, делая шаг вперед, – не вздумай ставить мне ультиматумы!
– И-извини… – пробормотала она, со страхом глядя на него.
– Ты хоть знаешь, что меня привлекли к суду по обвинению в твоем убийстве?! – Граф дрожал от бешенства. Он увидел, как в глазах Патриции снова вспыхнул страх. – Ты пряталась, делая вид, что умерла – а меня чуть не засадили в тюрьму!
– Я не знала…
Ник был уверен, что она лжет, он видел это по ее лицу.
– Ты невероятно эгоистичная и самоуверенная сука! Могу я предположить, что ты провела эти годы с Болтэмом? Он ведь уехал в Америку сразу после судебного расследования, не так ли? – Ответ был написан в глазах Патриции. – Ты и слезинки не пролила по сыну, наверняка! – прорычал граф.
– Чед – твой сын, – сказала она, пожимая плечами и вскидывая голову. Ее губы скривились от отвращения. – Полностью твой!
