Констанс Холл - Мой порочный маркиз
Баррет оцепенел на мгновение.
— О нет, — сказал он и схватил ее за руку. — Я получу свое в положенное время. — Он немного отодвинулся.
Меган застонала. Ей не дают держать руку где она хочет!
— Терпение. — Баррет положил ладонь ей на живот и заскользил вниз.
От его прикосновений напряглись все мышцы. Он поцеловал ямочку в центре живота, и Меган почувствовала, как у нее на теле выступила испарина.
Бедра приподнялись навстречу ласкам. Баррет помог им освободиться, лаская кожу гладью шелка и покрывая поцелуями. Он перемещался все ниже и ниже. Меган почувствовала, как его рот подбирается к самому лону. Когда она поняла, что за этим последует, у нее замерло сердце.
— Нет, Баррет, — пробормотала она, пытаясь отодвинуть его, чтобы он не целовал ее там.
— Да. — Он опустил ее шелковое прикрытие до колен и осторожно раздвинул их бедром. — Пусти меня. Расслабься, моя хорошая.
Он проник языком между мягкими влажными складками к средоточию ее желания, совершая поглаживающие движения. Ее чувства были на пределе от столь необычной ласки. Пальцы судорожно вцепились в простыни. Она никогда не предполагала, что мужчина и женщина могут разделять близость таким образом. Это переходило все мыслимые границы. Необыкновенные ощущения и возносили к звездам, и низвергали в пропасть. Когда ей стало совсем невыносимо и не было сил терпеть дольше, она вскрикнула и почувствовала облегчение.
Баррет поднял голову и спросил:
— Ну что, это было честно, не правда ли?
— Далеко не так. — Меган обхватила его за плечи, привлекая к себе. — Я хочу чувствовать тебя внутри себя.
— Сейчас почувствуешь, — сказал он.
Она поцеловала его так пылко, как только могла.
Быстро справившись с пуговицами, Баррет выскочил из брюк.
Она провела руками по его спине — судя по реакции, рубцы больше не стояли между ними — и положила ноги ему на бедра. Тогда он поцеловал ее и слегка продвинулся внутрь. Она испытывала такую близость и такую привязанность к нему, что хотелось, чтобы это блаженство никогда не кончалось.
Но приятное переживание длилось только мгновение. Ею завладело странное ощущение, что счастье недолговечно, и она подумала, что это чувство никогда ее не оставит. Не случайно ей приснился тот страшный сон в экипаже.
Баррет сделал несколько сильных бросков вглубь, и все тревоги вмиг растаяли. Он был внутри ее, все ей сполна отдавая. И, охваченная пламенем страсти, она уже не могла думать ни о чем другом. Она прильнула к нему еще теснее, и они вдвоем воспарили в благостном избавлении.
Баррет снова ее усладил и потом, обессиленный, упал сверху, тяжело дыша и содрогаясь всем телом.
— Невероятно, — сказал он довольным голосом. — Даже не верится.
— Я понимаю. — Она положила руки ему на грудь и погладила ее.
У нее были очень нежные руки. Баррет таял от ее прикосновений, поражаясь, с какой безыскусностью она дарила ему свои чувства. Он все больше осознавал, какой бессодержательной и неполной была его прежняя жизнь. Раньше он покупал любовь. У него было много женщин. Но мог ли он хоть когда-нибудь распознать, привязаны они к нему искренне или только играют? Меган не играла, это точно.
Баррет ткнулся носом ей в шею, ощутив, как мягкие волосы задели щеку. Помедлил минуту и отодвинулся, чтобы задуть свечу.
— Что ты делаешь? — спросила Меган.
— Собираюсь спать. — Он прижал ее к себе и натянул одеяло на них обоих.
— Ты в самом деле хочешь спать?
— Да.
Меган удовлетворенно вздохнула.
— А как же бессонница? — спросила она и прижалась спиной к его груди, пристраиваясь мягким местом у него на бедрах.
— Этой ночью я усну, можешь мне поверить. — Он поцеловал ее в затылок, чувствуя, как две округлые половинки прекрасно вписываются в излучину его бедер. Глубоко внутри возникло приятное тепло, довольство и эйфория. Ничего близкого к этому он никогда не испытывал. Неугомонная душа больше не билась в тревоге. Он был умиротворен целиком и полностью.
— Баррет?
— M-м… Что?
— Давай останемся здесь навсегда.
— Нет, только на несколько дней. Мы должны возвратиться до бала. Джеймсу потребуется моя помощь.
— Ты всегда помогаешь ему? Во всех подобных делах?
— Раньше — да.
— Как часто? — спросила Меган.
Баррет почувствовал, что она положила ладонь на его руку, а затем переплелась с ним пальцами.
— Я не считал.
— Я не хочу, чтоб ты делал это и дальше. Слишком опасно.
— Вот закончим с «Адвокатами дьявола», тогда перестану, — сказал Баррет, закрывая глаза.
— Что заставило тебя помогать Джеймсу в этот раз? — спросила Меган.
— Скука. Но больше я от нее не страдаю и не буду. Теперь у меня есть ты. — Баррет держал ее в объятиях, согреваемый ее близостью, и чувствовал, как обволакивающее тепло уносит его в неведомое царство. И произошло то, чего не было уже долгие годы, — он заснул глубоким, безмятежным сном.
Через несколько дней они попрощались с Гарольдом, отбывавшим в Шотландию. Баррет дал ему денег и велел затеряться на пару недель в сельской глуши, пока не арестуют «Адвокатов дьявола». Меган тревожилась, но Баррет заверил ее, что в тех местах ему ничто не грозит. Она вытянула из брата обещание писать ей каждый день и проводила глазами почтовую карету, отправлявшуюся в Глазго.
А их упряжка спустя два с небольшим часа уже приближалась к Лондону. Меган с внутренним протестом вслушивалась в равномерный стук копыт по мощеной дорожке Пеллем-Хауса. Это возвращение неким образом вклинивалось в их с Барретом счастье. Как хороши были те ночи в уединении, когда они сжигали себя в огне страсти. А утром, просыпаясь, она чувствовала себя окутанной теплом его рук и поцелуями.
Такое могло только сниться. Обретя наконец счастье, она крепко держалась за него, насладилась им и гнала от себя предчувствие, что его могут однажды отнять. Может быть, эти ощущения пройдут, когда выявят вождя «Адвокатов дьявола» и организация прекратит свое существование?
Баррет открыл дверцу, взглянул на ее хмурое лицо и спросил:
— Обижаешься, что мы уехали из Слау?
Она скупо улыбнулась и приняла его руку, позволяя помочь ей выйти.
— Нет, просто разочарована.
— Я возмещу этот ущерб. — Баррет привлек ее к себе. — После того как все закончится, повезу тебя в свадебное путешествие. Устроим себе такой медовый месяц, какого ни у кого не было.
— Мы вернемся к лорду Хершелю? — с надеждой спросила она.
— Нет. Я не намерен ни с кем тебя делить. Ни со звездами, ни с каким-то напыщенным астрономом, к которому ты питаешь слепую страсть.
— Я бы не назвала это слепой страстью, — возразила Меган. — Лорд Хершель много сделал для науки. Я восхищаюсь им как ученым мирового масштаба. Вот и все.
