Кэтрин Довиль - Глазами любви
Асгард осторожно, чтобы не пострадала рана, соскользнул с коня, подошел к Идэйн и подставил ей плечо, на которое она легонько оперлась, сходя с коня.
С моря до них долетал из Ирландии западный ветерок, напоенный влагой и пахнущий зеленью. Они молча стояли, наслаждаясь покоем. Когда Идэйн повернулась к Асгарду, чтобы сказать, что им не стоит слишком отставать от своих спутников, она увидела, что Асгард стоит очень близко от нее и не сводит с нее ослепительно ярких глаз, словно изучая.
Идэйн улыбнулась ему, чувствуя некоторую неловкость.
– Я знаю, что на носу у меня пятно от сажи, сэр Асгард. Вот почему ты так смотришь на меня.
Она подняла руку к лицу. Однако он поймал ее руку и удержал в своей, на которую была надета металлическая рукавица.
– Благородная девица, – сказал он хрипло, – все кончено.
Хмурясь, Идэйн смотрела на свою плененную руку, попыталась вырвать ее, но хватка его была крепкой.
– Да, наше путешествие почти окончено, вдобавок становится поздно, – согласилась она.
Идэйн огляделась, не понимая, что на него нашло. Она понимала, что он не рад концу их путешествия, и надеялась, что он не попытается ее поцеловать или не выразит свое желание еще более бурно.
Идэйн подняла на него глаза, уже не пытаясь высвободить руку.
– Отведи меня к моему коню, сэр Асгард, – сказала она, – чтобы мы могли нагнать остальных.
Он, казалось, не слышал Идэйн и продолжал смотреть на нее своими ясными лазурными глазами, а потом зашептал, продолжая держать ее своей железной хваткой:
– Ведьма ты, или ясновидящая, или потомок странного племени ирландских демонов – для меня все едино. Зло может скрываться под красивой личиной. Для меня не нужно других доказательств. Я сам своими глазами видел, как ты околдовала и соблазнила своим нагим телом сына Морлэ.
С минуту Идэйн не могла ничего произнести, только смотрела на Асгарда. Видя выражение его глаз, она подумала, что у него вырвется страстное признание, и потому никак не ожидала того, что последовало.
– Значит, вот о чем ты думал с той самой минуты, как мы оставили гостиницу? – спросила она. – И все это время ты оставался любезным спутником, а думал только о моем обнаженном теле?
Красивое лицо тамплиера помрачнело.
– Нет, не с той минуты, я думал об этом еще до того, как мы остановились в гостинице, я начал думать об этом гораздо раньше. Я думал об этом с той самой минуты, как увидел тебя в башне Санаха, когда понял, какими чарами и тайными нитями ты опутала вождя и заставила удерживать, несмотря на огромный выкуп, который я привез за тебя. А как ты сумела околдовать этого рыцаря-забияку из Честера и подчинила его себе настолько, что он готов бросить вызов и своему отцу-графу и даже самому королю! Ты очаровала даже тамплиеров в их эдинбургском замке, даже монаха Калди. – Лицо его исказила болезненная гримаса. – А теперь очередь дошла и до меня. Мой великий грех в том, что я, Асгард де ля Герш, тоже не избежал твоих чар. Я понял, что и в мое сердце глубоко проник твой злой яд, без которого я не могу жить.
Внезапно он так сильно сжал ее руку, что Идэйн упала на колени. Она цеплялась за него, но ее пальцы встречали только скользкий металл его лат.
– Остановись! Не делай этого! – Идэйн рванулась, пытаясь освободиться. – Да, это зло! Это чары! Но они исходят от тебя, а не от меня! Я не виновата в том, в чем ты меня обвиняешь!
Асгард вытащил из-за пояса веревку. Держа свою жертву одной рукой, другой он пытался надеть ей на шею веревочную петлю. Идэйн не могла поверить в происходящее. Человек, напавший на нее, был ее спутником, другом и в своей одежде тамплиера все еще выглядел, как ангел.
Почувствовав прикосновение жесткой веревки к своей шее, она невольно рванулась, но оказалась на земле на коленях и ладонях, и, опираясь на них, все-таки с трудом поднялась на ноги.
Прежде чем она успела повернуться и убежать, веревка крепко обвилась вокруг ее шеи и потянула ее обратно. Он рванул ее к себе, но она пыталась оттолкнуть его сжатыми в кулаки руками.
И в этот момент Предвидение вернулось к Идэйн, и она готова была зарыдать от облегчения.
Отпусти меня, услышал тамплиер голос. Каким бы ужасам ты ни обрек меня, твои будут страшнее.
Она поняла, что он услышал, по тому, как тамплиер содрогнулся.
Но тотчас же попытался стряхнуть чары. Асгард отчаянно потянул за веревку так, что она врезалась в шею девушки. Идэйн чувствовала, как из ссадин на коже потекла кровь. Она ощутила мучительную боль в шее и голове и все усиливающееся удушье. Несмотря на сопротивление, несмотря на то, что она отчаянно отбивалась, мир становился черным.
И в этот момент с тропы на спину Асгарда с рычанием бросилось какое-то существо. Тамплиер зашатался, но не выпустил веревки.
– Что! – закричал он. – Будь ты проклята!..
Сжимая веревку одной рукой, другую он попытался завести себе за спину. Но ему не удалось сбросить со спины царапающего его врага, уже вцепившегося ему в ухо и добравшегося до лица, полосовавшего его острыми ногтями. Асгард качнулся назад, потерял равновесие и потянул за собой Идэйн, пытаясь сбросить со спины напавшего на него оруженосца, вцепившегося в его спину, как разъяренная кошка.
Идэйн рывком подняли на ноги и как тряпичную куклу потащили прочь, в то время как тамплиер ревел от гнева и боли. Мир все еще оставался черным, и даже звуки доносились до Идэйн глухо, пока оруженосец продолжал колотить тамплиера, превосходившего его ростом и силой.
Идэйн смутно сознавала, что что-то должно было случиться, что она не может умереть подобным образом. Потом Асгард вдруг осознал, что веревка выскользнула из его руки и уже обвивает его запястье.
Он вскрикнул, а Идэйн упала на колени в грязь и покатилась по дороге. Толстый маленький оруженосец не ослабил хватки. Он продолжал цепляться за плечи Асгарда и кусал его в голову и шею, молотил ногами по ребрам.
Теперь Асгард пытался избавиться не от оруженосца или Идэйн, но от того, что еще недавно было в его руках удавкой. Теперь это больше не было веревкой – удавка превратилась в жирную серую горную гадюку, обвивавшуюся вокруг его запястья и пытавшуюся заползти в рукав его кольчуги.
Асгард снова вскрикнул и отчаянно рванулся всем телом. Белоголовый оруженосец соскользнул с его спины и теперь стоял посередине тропинки. Идэйн сидела там, где упала, и потирала шею.
Еще не отдышавшись, она смутно думала, что, судя по пепельно-белому лицу рыцаря и его диким судорожным движениям, превыше всех ужасов на свете он боится змей. Хотя он и пытался судорожным движением сбросить змею, серая тварь скользила вверх по его руке, пытаясь найти в броне незащищенное место.
