Ани Сетон - Моя Теодосия
– Может быть, моя девочка, было бы лучше, если бы ты стучалась, когда двери закрыты, тебе не кажется?
– Прошу прощения, – пробормотала она, – но я не представляю себе, и, папа, в самом деле…
Она уже так привыкла к тому, что он привлекателен для женщин, что и забыла об этом. Она смутно понимала, что иногда он позволяет себе любовные похождения, но он сам никогда не допускал, чтобы она замечала это. Но случай с их хозяйкой сейчас показался ей немного неприятным.
– Не будь ханжой, дорогая, – засмеялся Аарон, – и умоляю, поверь, я знаю, что к чему. Если нужно несколько поцелуев, чтобы сделать приятное дамам и усилить их преданность нашему делу, то не вижу причин им отказывать. Если говорить попросту, почему бы не убить двух зайцев?
Во взгляде его было столько нежности и плутоватого юмора, что она, наконец, стала смеяться вместе с ним, а потом забыла эту историю. Но больше подобных открытий она не делала.
Времяпрепровождение здесь было приятным. Тео игнорировала повелительные письма от Джозефа, требовавшего ответить, что она делает и когда вернется. По ребенку она тосковала, но знала, что Элеонора хорошо присматривает за ним, и была уверена, что уже скоро сможет за ним послать.
Между тем напряжение и суета на острове дошли до предела. Было построено пятнадцать боевых кораблей, закуплены большие партии муки, солонины и других продуктов. Строились зерносушилки. Вовсю шли приготовления.
Внизу, в Натчизе также строились суда. По сигналу они должны будут сойтись в одной точке для наступления на воде, тогда как генерал Уилкинсон во главе своих войск начнет марш на суше.
– Когда все начнется, папа? – спрашивала Тео в редкие моменты, когда можно было поговорить наедине.
– Как только мы объявим войну Испании или она нам.
– Ты уверен, что будет война?
«Как он мог, думала она, быть таким хладнокровным?»
– Конечно, – отвечал он, улыбаясь.
– Но если ее все же не будет?
Аарон пожал плечами.
– Если не будет, начнем действовать более медленно, начнем с моих земель на Вашита. У меня много стрел в запасе. – Он ласково погладил ее по руке. – Терпение, дитя мое. Империи не строятся за один день.
Она, успокоенная, умолкала.
Но сам Аарон вовсе не был так доволен, как казалось. Война с Испанией страшно задерживалась, а Джон Свартвоут, его молодой преданный друг, писал ему шифром, что в газетах на Востоке появились тревожные упоминания об «изменническом заговоре на Западе», которым руководил человек, «бывший главным должностным лицом края, но впавший в бесчестье». Что за преждевременная утечка информации? Быстрота и внезапность – основа успеха. Он удвоил свою энергию. И все же разочарования продолжались.
Однажды утром Теодосия, проснувшись, выглянула в окно спальни и увидела лодку, приближающуюся к причалу Бленнерхассетов. Она сразу узнала знакомую коренастую фигуру человека, сидевшего в ней. Она охнула, надеясь, что глаза обманывают ее, но сомнений не было. Она быстренько оделась и побежала встречать его.
– Джозеф! – вскрикнула она. – Какой приятный сюрприз!
Он быстро поцеловал ее.
– Я приехал забрать тебя, – сказал он хмуро. – Ты не отвечаешь на письма. Я никогда не отпустил бы тебя, если бы понимал ситуацию.
– Но ты ее и не понимаешь. Все идет, как надо. – Она прервала сама себя. Бесполезно с ним сейчас разговаривать, он смотрит букой.
– Тебе надо позавтракать, – практично заметила она. – Ты наверняка устал с дороги.
Вдруг ее поразила страшная мысль.
– С Гампи все в порядке? Не болен он? Ты не поэтому приехал?
– Нет. Не болен. Он в Дебордье, с Элеонорой. Но скучает по тебе сильно. Тебе надо возвращаться немедленно. Я больше не намерен терпеть этот идиотизм.
– Мы еще поговорим с тобой об этом, дорогой. Посмотри вокруг. Разве это не райский уголок?
– Райский! – фыркнул он. – Разве что черномазые так представляют рай. Страшная глушь, мишура, дешевка. Я слышал, что он сошел с ума.
Она вздохнула. Джозеф в дурном настроении и решил быть упрямым. Чисто элстонский отказ признавать все, что не каролинское.
Бленнерхассеты приняли «принца-супруга» с обычным почтением и ирландским радушием. Правда, их настроение испортилось из-за холодного неприязненного отношения к ним гостя. Он сам чувствовал себя скверно, не понимая, действительно ли здесь на его глазах зреет опасный заговор, или это – обман. До него тоже дошли скверные слухи с Востока, и ему было неспокойно. Что бы там ни было, Теодосии здесь не место. Период лихорадки в Каролине прошел. Она должна вернуться в свой настоящий дом.
Она ничего не могла поделать с ним. Она думала, что все уладится, когда отец сам поговорит с ним.
Но Аарон жестоко разочаровал ее.
– Боюсь, тебе надо ехать, дорогая, хотя ты сама знаешь, как я не люблю с тобой расставаться. Дело еще не созрело. И было бы неразумно привозить сюда Гампи, пока не обустроено место, где мы могли бы поселить его. К тому же, ты нужна ему сейчас. Тебе лучше вернуться.
У нее слезы выступили на глазах.
– Но я надеялась никогда не возвращаться. Мне там страшно не нравится. И это так далеко от тебя, я ничего не узнаю о ваших делах…
– Не надо слез и волнений, крепись, дорогая. Ты же знаешь, не люблю я этого, – сказал он вдруг с нежностью. – Я буду сообщать тебе о наших делах, используя тот же шифр, что прежде. И когда все будет готово, ты сразу же присоединишься ко мне вместе с Гампи.
– Да, да, конечно, – прошептала она.
Миссис Бленнерхассет было очень жаль с ней расставаться. В последний день на острове хозяйка не отпускала ее от себя.
– Я не знала, что могу привязаться к женщине так, как к вам, Тео, – говорила добрая женщина, которая временно сменила почтительность к «будущей государыне» на обычную нежность. – Но мы, конечно, еще встретимся в Мексике, – добавила она радостно.
– И сейчас выпьем за это! – Она хлопнула в ладоши и заказала бутылку мадеры.
Они разлили вино, и Тео, улыбаясь и вздыхая, позволила хозяйке этот торжественный тост.
– За Мексику, – сказала она.
– За самую прекрасную принцессу, которая когда-либо украшала трон, – сказала хозяйка.
Она подумала про себя, что сожалеет о том, что у Тео муж такой невоспитанный человек, но вслух этого не сказала. Итак, вопреки желанию, но по воле отца, Теодосия покинула остров Бленнерхассетов и вернулась в Вэккэмоу.
XXIII
Теодосия вернулась в Оукс, но душой она была е Аароном. Она отказывалась покидать плантацию, боясь на день позже получить письмо отца. Засыпала и просыпалась с беспокойством: что он сейчас делает? Начали они или нет? Верно ли, что его привлекали к суду, но оправдали на территории Миссисипи? Верно ли, что генерал Уилкинсон оказался предателем и отрекся от отца? Или все это – очередные газетные сплетни, не стоящие внимания?
