Сюзан Таннер - Сердце изгнанника
Сэлек едва успел переварить новость, сообщенную Амальриком, как следом за ним в тот же самый день появились Доннчад и Тавис. У Сэлека сжалось сердце от их новостей, мрачных предупреждений о вероломстве Данмара и необходимости срочного возвращения Иана. Какие бы опасности ни грозили Сесиль и Иану в Англии, в Шотландии их ждали не менее серьезные неприятности.
Сэлек, двое его сыновей, Доннчад и Тавис решили отправиться в Англию и, если бы потребовалось, проникнуть вглубь ее территории, чтобы помочь благополучно вернуться молодой паре.
– Я убью ее, – гремел Сэлек, выбирая оружие и пытаясь представить себе все мыслимые и немыслимые испытания, выпавшие на долю его любимицы.
Берингард застегнул нагрудник и с мрачным видом сказал жене:
– Если родишь девочку, не признаю вас обеих.
Ниарра и Джиорсал обменялись взглядами, полными молчаливой покорности. Мужчины всегда сердятся, когда напуганы.
Час спустя после приезда Доннчада и Тависа во дворе замка полным ходом шли приготовления к походу и битве. И в разгар всей этой суматохи во дворе появились Иан и Сесиль.
Все разом остановились, когда стража возвестила об их приезде.
С сияющим лицом Сэлек смотрел на Сесиль, которая одарила его сверху лучезарной улыбкой.
– С тобой все в порядке? – он почти рявкнул на нее.
– Да, отец.
Берингард пристально посмотрел на Иана:
– Ты ее отлупил?
– Нет, – с удивлением ответил Иан.
– Ну и дурак, – Берингард повернулся и направился в главную башню замка, оставив Иана в недоумении, в то время как Сесиль, глядя на эту сцену, захихикала.
Амальрик был расстроен тем, что сорвался рейд вглубь Англии, а Доннчад воспринял эту новость с облегчением. Толпившиеся вокруг них воины постепенно начали расходиться, кто с чувством разочарования, как Амальрик, а кто – с облегчением, как Доннчад, оттого что не предвиделось никаких военных действий.
Тавис хмурился, с нетерпением ожидая, когда Иан слезет с лошади сам и поможет Сесиль.
– У вас есть время, чтобы отдохнуть, – предупредил он, сопровождая его в зал, – но не больше. Не сомневаюсь, что Данмар не тратил время зря все последние дни.
– Он потратил его с пользой задолго до этого, – отпарировал Иан, с видом собственника обнимая Сесиль за плечи. Он так же, как Сесиль, был уверен в том, что за арестом сэра Джеффри стоял Данмар, а не некий англичанин, умирающий от зависти к богатству и влиятельности отца Иана.
Мужчины сели за длинный стол, и вскоре на столе уже стояли кружки с элем, принесенные быстро снующими слугами. Желая быть рядом с Ианом, но не мешать ему, Сесиль взяла низкий стул и придвинула его поближе к мужу так, что оказалась на уровне его бедра. Не веря своим глазам, отец бросил на нее одобрительный взгляд. Неужели муженек смог научить ее благоразумию?
Тавис рассказал о своем разговоре с Арраном. Он не вызвал большого оптимизма.
– Я не знаю ничего, что мог бы поставить Данмару в вину, кроме того, что это он уговорил Аррана послать тебя сопровождать королеву в ее поездке во Францию, – признался Доннчад.
– Этого недостаточно, – произнес Иан. – Боюсь, что Данмар так поднаторел в интригах, что мы больше не найдем никаких доказательств. Ничего, что бы доказывало его причастность к аресту сэра Джеффри и, следовательно, моему возвращению в Англию.
– Что ты будешь делать? – спросил Тавис, чувствуя за собой вину за все происшедшее.
– Поговорю с Арраном начистоту. Я ведь ничего плохого не сделал.
– Я не думаю, что ты очень уж рискуешь, – согласился его дядя, – хотя не надо исключать того, что Аррана могут убедить арестовать тебя на основании пустяков, подобных тем, что послужили причиной ареста твоего отца.
– Рискую я или нет, – медленно произнес Иан, – мне ничего больше не остается, как идти к Аррану. У него есть власть, и он может забрать у меня все, что я отстоял с мечом в руках.
Он ощутил жжение в затылке от взгляда ^Сесиль и ответил на ее немой вопрос кривой усмешкой:
– Нет, я не оставлю тебя, дерзкая девчонка. – «Да и как я смогу это сделать, – вопрошал его взгляд, – разве только связав тебя железными оковами».
В ответ она улыбнулась, но ничего не сказала.
Несколько часов спустя, когда Сесиль еще находилась под крышей родного дома, Иан, сидя с ней в ее уютной детской комнате, предложил освободить ее от брачных обязательств.
Он сидел, подложив под спину многочисленные подушки, она свернулась калачиком напротив.
– Я пойму тебя, если ты не пойдешь со мной, Сеси.
– Да? – спросила она с любопытством. Она чуть не задохнулась от негодования, но овладела собой, зная, какие темные силы определяют дальнейшую его судьбу.
– Ты не знаешь, что значит находиться в изгнании, – предупредил он. – Данмар может одержать верх, и если меня не посадят, то мне могут запретить находиться в Шотландии и заставят вернуться в Англию. – Такая же враждебная страна для Сесиль, какой для Эдры была Шотландия, невольно подумал он. – Никто не сможет упрекнуть тебя в том, что ты не пошла на этот риск.
– Даже сам Господь Бог, – продолжала упорствовать Сесиль, – не посмеет упрекнуть меня за то, что я нарушила клятву, которую давала в церкви?
Она сама должна сделать выбор, и он не будет оказывать на нее никакого давления.
– Даже сам Господь Бог, – тихо сказал он. Иан подумал обо всем, что потерял и приобрел за последние месяцы, и о том, сколько еще предстоит потерять сейчас. Предательский холодок заполз к нему в душу, пока он ждал ее ответа.
Сесиль было ясно, что он сомневается в силе ее чувства к нему, и это ее оскорбило. В то же самое время столь очевидный страх потерять ее растрогал Сесиль до глубины души.
– Я вышла замуж за глупца, – сказала она тихо, прячась в теплую поросль волос у него на груди.
И Иан, который совсем не хотел жениться на этой девушке, слишком миниатюрной, слишком светловолосой и чересчур своенравной, чтобы ему понравиться, до боли сжал ее в своих объятиях. Если он лишится всех своих богатств и останется только с ней одной, он будет по-настоящему счастливым человеком. И наконец-то исцеленным.
Доннчаду пришлось немало потрудиться, чтобы убедить Сэлека Лотаринга и его сыновей остаться в Сиаране. Они согласились не ехать с Ианом в Эдинбург и оттуда в Стирлинг только после того, как узнали, что в случае бегства Иану и Сесиль могут понадобиться укрытие и люди, готовые прийти к ним на помощь. И действительно, Сэлек чувствовал себя значительно увереннее на поле боя, чем в роскошных залах в обществе придворных господ.
Но даже в момент расставания с дочерью и зятем он никак не мог примириться со своей ролью, чувствуя себя несчастным человеком. Похлопывая Иана по спине, он сказал:
