Эжени Прайс - Свет молодого месяца
Я видела несколько молодых людей, которые показывали свои серебряные ложки и вилки, они клялись, что на земле янки они будут есть только южным серебром! В противоположность нашим вспыльчивым членам Конгресса, они покажут этим вашингтонцам, как ведут себя настоящие джентльмены.
— Вашингтонцам? — недоверчиво спросил Хорейс.
— Конечно. Они думают взять Вашингтон первым делом.
— Вот что.
— Ну, слушай, брат, из-за того, что тебя не взяли потому что тебе сорок девять лет, это не причина быть равнодушным. Ты бы должен был как все мы петь целыми днями новые песни Конфедератов, — держу пари, что ты их совсем не знаешь.
— Я большую часть их знаю уже много лет. Матросы пели их, когда я работал на речном пароходе. Конфедераты только сочинили новые слова. — В течение всего времени пребывания дома он никогда не говорил о речном пароходе, и он вдруг стал почти чужим сестре.
Он закрыл черную бухгалтерскую книгу.
— Ну, Мэри, именно в этот год у нас будет небывалый урожай хлопка.
— Видишь? Это замечательно. Все говорят, что Король Хлопок выиграет нам войну.
— Я вижу только одно, — что самый лучший урожай, какой был у нас за много лет, пропадет.
— Пропадет?
— Как переправить хлопок в Англию? Ты же знаешь, что вокруг нас Федеральная блокада. О да, несколько человек, такие, как капитан Стивенс, время от времени прорываются, но янки все время сжимают ее. Ты все это знаешь.
— Хорейс Гульд, где же твоя вера?
— Не знаю. Если бы я сказал, что знаю, это была бы ложь. Может быть, если бы я знал, что Всемогущий думает о нас — о Севере и о Юге — я бы мог ответить.
— Ну, а я могу тебе сказать.
— Можешь?
— Всемогущий на стороне Конфедерации! Он не мог бы быть на стороне янки, зная, как они относятся к нам. Поразмысли хорошенько, брат.
— Факты все говорят против тебя, Мэри — независимо от Бога. Даже негры чувствуют это. У этих Людей тонкое ощущение истории. Они знают, что на самом деле весь спор идет из-за рабства, они уже чувствуют грядущую свободу.
Она засмеялась.
— Ты слишком даешь волю воображению. Я не вижу разницы в их поведении, хотя бы в выражении глаз. Да, ведь, Хорейс, они не умеют читать. Откуда они могли бы узнать обо всем этом?
— Я научил Адама и Джули читать, и я даю им газеты.
— Я бы сказала, что ты поступил очень глупо, если бы Адам и Джули не были такими надежными. О, брат, неужели ты не с нами? Неужели ты не убежден, что право на нашей стороне? — Она заставила его посмотреть на нее. — Если бы ты был моложе и мог бы идти на войну, ты бы пошел, не правда ли?
— Ты знаешь мой ответ. Я хотел зачислиться как только был обстрелян Самтер.
— Так почему же я чувствую, что я далеко от тебя? Как будто ты не со мной — не с нами?
— Потому что я по-прежнему люблю Союз и верю в него.
— Не может быть — теперь!
— Нет, может. Слушай, Мэри, любой уважающий себя человек будет насмерть драться, чтобы защитить свою семью, и свою землю, и свой штат. Мне для этого нет надобности верить в то дело, ради которого идет война. Генерал Роберт Ли возглавил армию Конфедератов, хотя к причине войны он относится не с большим энтузиазмом, чем я. Но он будет драться, чтобы защитить то, что ему принадлежит. Так же буду и я. Когда настанет время старшему поколению идти в армию, я буду готов.
— О, так долго это не будет продолжаться.
— Может быть.
— Во всяком случае, это все, что мне надо было знать. — Она села на ручку его кресла, положив руку ему на плечо. Они долго смотрели в окно. Лес позади двора был неподвижен, косое осеннее солнце пробивалось светлыми полосами от верхушек деревьев до земли, покрытой ковром из коричневых сосновых иголок. — Мне стыдно, что я насильно заставила тебя объясниться, Хорейс. Уж если кто знает, что ты будешь драться, чтобы защитить Блэк-Бэнкс, — так это я.
Она вздохнула.
— У тебя самые красивые леса на всем Сент-Саймонсе. И вдруг показалось, что война очень далеко, не правда ли?
* * *— Опасное это дело, капитан, — прорываться через блокаду, — сказал Хорейс своему другу на следующий день в Джорджии. — Я не прошу никаких одолжений, мне нужен совет. Мне надо переслать мой хлопок в Ливерпуль. Деньги сейчас нужны более, чем когда-либо.
— Прорываться через блокаду опасно, но и прибыльно, Гульд. Но если я смогу провезти твой хлопок, я обещаю, что ты мне заплатишь столько же, сколько платил раньше.
— Ты настоящий друг. А что ты думаешь обо всем этом?
Капитан Чарльз погладил свою бородку и посмотрел искоса на спокойную воду.
— Я думаю, у нас впереди долгая и кровавая война.
— Мне хотелось бы что-то делать тоже. Ты хоть можешь иногда прорываться через блокаду.
— Ты очень скоро будешь сражаться, Гульд. Возрастной предел будет поднят — и меньше, чем через два месяца всех штатских белых эвакуируют с этого острова.
Хорейс удивленно посмотрел на него.
— Ты правда веришь этому?
— Я знаю это. Я уеду. Я слышу многое. Сент-Саймонс — одно из наиболее стратегически важных мест на южном побережье. Наши поля и амбары с большими запасами могут обеспечить пищей большое количество солдат. Остров — прекрасная база для деятельности и укрытия судов для прорыва блокады и внезапного нападения. Сент-Саймонс господствует над входом в Брансуикскую гавань, — самую крупную на побережье Джорджии к югу от Саванны. О, Гульд, если у Конфедератов есть хоть какая-то возможность удержать эту часть побережья, то Сент-Саймонс — ключевая позиция для этого. Поверь мне, через два месяца на острове не останется никого, кроме солдат и негров. Так что будь готов. Мы провели последнее Рождество на нашем прелестном острове, и это на очень долгое время.
Капитан Стивенс был прав. В декабре 1861 года, когда восьмому ребенку Деборы, Хелен, исполнилось всего несколько месяцев, офицеры армии Конфедератов из укреплений, построенных на плантации Убежища, объехали дома на всем Сент-Саймонсе с приказом всем штатским белым эвакуироваться в течение недели.
— Вы будете нужны не только у себя в имении, чтобы помочь им уехать, Гульд, — сказал Хорейсу молодой лейтенант. Большинство здоровых мужчин в армии. Капитан Стивенс будет поблизости, чтобы помочь, и мы попросили его нанять сколько возможно плоскодонок. Конечно, каждая семья сама оплачивает стоимость аренды. Как скоро вы сможете быть готовы?
— Нам должно хватить трех дней, — сказал Хорейс. — Капитан Стивенс предупредил меня. Я ожидал этого.
Лейтенант засмеялся.
— Вы, безусловно, единственный такой разумный человек из всех.
