Джоанна Линдсей - Нежный плут
– Если вы уйдете, то он не будет так раздражаться от моих шпилек, – запротестовал Энтони, когда обе женщины поднялись из-за стола.
– В этом-то все и дело, дорогой, – улыбнулась ему Рослинн, а затем обратилась к его брату: – Кстати, Джеймс, вчера вечером я сообщила о твоем возвращении Силверли. Поэтому, возможно, тебе придется быть сегодня днем свободным, поскольку Реджи вряд ли захочет ждать до вечера. Ты же знаешь, как она будет переживать, если не встретится с тобой.
Джорджина потребовала от мужа объяснений.
– Кто это еще такая Реджи?
– Реган, – сказал ей Джеймс и усмехнулся, вспомнив о ее ревности.
Энтони, скользнув озабоченным взглядом по Джеймсу, добавил:
– Это наши давнишние разногласия, что мы приглашаем ее, но она – наша любимая племянница. После того как наша сестра умерла, мы вчетвером воспитывали ее.
Джорджина даже не могла себе такое представить. Но поскольку эта Реган Реджи была всего лишь родственницей Джеймса, она потеряла к ней интерес. И все же, даже если Джорджина не собиралась задерживаться здесь долго, ей действительно имело смысл немного узнать об этой его большой семье, чтобы просто не вздрагивать при каждом упоминании какого-либо женского имени в связи с ним. Было бы мило, если бы он побеспокоился о том, чтобы рассказать ей обо всем этом до того, как они приехали сюда; но он мало рассказывал о своей семье – возможно, чтобы быть уверенным в том, что и она будет помалкивать о своей. В конце концов, в этом был смысл.
ГЛАВА XLI
– Да, мужчины все-таки женятся, – сказала Джорджина рассудительно и с некоторым сарказмом. – Они даже делают это регулярно – так же, как женщины. Поэтому, может, вы расскажете мне, почему первая и пока еще единодушная реакция на то, что Джеймс женился, была шоком, за которым сразу следовало сомнение? Что здесь такого невероятного, он же не монах.
– Вы абсолютно правы. Никто не смог бы когда-либо обвинить его в том, что он монах. – И говорившая закатилась сдавленным смехом.
Реджи, или Реган, фактически оказалась Реджиной Эден, виконтессой Монтиссийской. Но она была очень молодой виконтессой, всего лишь двадцати лет, и была не крупнее Джорджины. И никто не мог отрицать, что она член клана Мэлори, по крайней мере, со стороны Энтони и Джереми – у нее были те же черные волосы и глаза кобальто-голубого цвета, с которыми родились и они. Но Джорджине объяснили, что вместе с Эми – одной из дочерей Эдварда – она были исключением. Все остальные Мэлори были похожи на Джеймса – блондины и в основном с зелеными глазами.
К своему облегчению Джорджина также обнаружила, что Реджина Эден была очень приятной женщиной. Она нашла ее весьма милой, очаровательной, открытой, привлекательной и очень-очень разговорчивой. Она постоянно шутила с того самого момента, как приехала днем, но особенно после того, как она спросила Джеймса:
– Ну и какой же любовнице ты одолжил мои платья? – И пока Джеймс раздумывал над тем, как легче всего сообщить эти новости, Энтони не удержался и ответил за него:
– Той, на которой он женился, киска.
К счастью, в этот момент киска сидела.
– Невероятно, – прошептала она. – О, это событие! – и так на протяжении нескольких часов.
В это время Джорджина была наверху, где ей укладывала волосы служанка Рослинн – Нетти Макдональд, шотландка средних лет с едва заметным акцентом и бледно-зелеными глазами. Рослинн и Реджина тоже были там, якобы для того, чтобы убедиться, готова ли она встретиться со старшими братьями Джеймса; на самом же деле они хотели удостовериться в том, что она не нервничает, рассказывали ей забавные анекдоты об этой семье и отвечали на все ее вопросы.
– Мне кажется немного странным, что кто-то незнаком с историей дяди Джеймса, – Реджина достаточно успокоилась, чтобы ответить на вопрос Джорджины. – Этот человек поклялся, что никогда не женится, и никто не сомневался, что он был абсолютно серьезен. Но чтобы понять почему, вы должны представить себе, что он был… ну, он…
– Был знатоком женщин? – попыталась помочь ей Джорджина.
– А что, это замечательно сказано! Я то же самое сказала сама.
Джорджина улыбнулась. Рослинн закатила глаза. Она слышала, как эта дерзкая девчонка говорила про ее Энтони то же самое, но она предпочитала называть повесу повесой.
– Но дядя Джеймс не был просто знатоком, – продолжила Реджина. – И могу я быть откровенной?…
– Разумеется, – ответила Джорджина.
Но Рослинн все-таки успела предупредить:
– Не пытайся пробудить в ней ревность, Реджи.
– К бывшим любовницам? – девушка фыркнула. – Что касается меня, то я бесконечно благодарна каждой из бывших любовниц моего Николаса. Без такого опыта…
– Я думаю, мы поняли твой намек, дорогая, – вмешалась Рослинн и не смогла сдержаться от усмешки. – Возможно, что мы даже согласны с тобой, – добавила она, заметив, что Джорджина тоже улыбается.
– Так вот, как я уже говорила, дядя Джеймс был чуть больше, чем просто знаток женщин. Через какое-то время его можно было назвать ненасытным. Утро, день и ночь – и всякий раз с новой женщиной.
– Вздор, – насмешливо сказала Рослинн. – Утро, день и ночь?
Джорджина, затаив дыхание, ожидала услышать сомнение насчет этих нелепых слов «всякий раз с новой женщиной», но, очевидно, эта часть сомнений не вызывала.
– Это абсолютно точно, – настойчиво повторила Реджина. – Спроси у Тони, если мне не веришь, или у дяди Джейсона, чья несчастная судьба сводилась к тому, чтобы пытаться утихомирить буйные похождения Джеймса, когда тот все еще жил дома, – но, могу добавить, без особого успеха. Разумеется, половина из того, что делал когда-либо дядя Джеймс, имела целью позлить Джейсона. Но у Джеймса был действительно буйный характер. Еще мальчишкой он всегда делал все по-своему, всегда хотел отличаться от своих братьев. Неудивительно, что свою первую дуэль он провел, когда ему было двадцать. Разумеется, он выиграл ее. Вы знаете, он выиграл все свои дуэли. Все-таки Джейсон был отличным стрелком и обучил стрельбе всех своих братьев. В то же время Энтони и Джеймс любили и кулачные бои, и многих из их соперников видели на ринге, а не на дуэльной площадке.
– По крайней мере, это не так смертельно. /
– Вы знаете, насколько я могу припомнить, на дуэлях он фактически никогда не убивал. А вот его обозленный противник всегда старался убить своего обидчика.
– Энтони обычно спрашивал своих противников, где им хотелось бы получить свои раны, – вставила Рослинн. – Подобного рода вопрос способен сбить понт с любого.
Реджина хихикнула.
