Валерия Вербинина - Синее на золотом
И тут Тереза почувствовала, как земля в буквальном смысле слова ускользает у нее из-под ног.
– Как, – пролепетала она, – Амелия фон Хагенау умерла? Но этого не может быть!
Глава 7
– Нет, нет, нет, – крикнул Арман, – это какая-то ошибка! Вздор, просто вздор!
– Очень странно, – пробормотал Оливье. – И откуда такая уверенность, что она умерла?
Сначала Тереза вызвала их, чтобы Робер де Ларсак повторил и им новость о смерти графини Хагенау, затем все четверо принялись спорить, и спор продолжался уже в доме, где на время осады расположились виконт и шевалье. Наконец Ларсак вышел из себя.
– Послушайте, – вскипел он, – да ведь я сам, своими глазами видел врача, который рассказал мне об их смерти! Там вся семья умерла от оспы! Эта ваша Амелия, ее мать, ее отец и пять человек слуг! Арман, вы разве не слышали об этой истории? Ведь в то время вы тоже были в стране!
– Меня выслали, – мрачно ответил молодой человек. – Из-за дуэли.
– А, ну да, это произошло уже после дуэли, – подумав, согласился Ларсак. – Но поймите, виконт, мне даже в голову прийти не могло, что вам неизвестно о смерти вашей невесты!
– Вы были на похоронах? – вмешался Оливье. – Вы видели, как хоронили мою… эту женщину?
– В самом деле! – поддержал друга Арман. – Ведь вас же не выслали из страны. Вы остались там!
– Вы в своем уме? – возмутился Ларсак. – Чтобы я ходил на похороны умерших от заразы?
– Вы не понимаете, – лепетала Тереза. – Ведь осенью к нам из-за Рейна приехала его невеста! Амелия фон Хагенау, я видела ее бумаги! И у нее были письма, которые Оливье… которые слали его невесте!
Ларсак вздохнул и повалился на стул.
– Так. Первый вопрос, господин виконт: прежде вы знали вашу невесту?
– Но я…
– Вы знали ее в лицо, черт подери? – взревел Ларсак. – Да или нет?
– Нет! – ответила за любовника Тереза. – Он не знал! Его отец хотел их свадьбы! Но Оливье даже не был с ней знаком!
– У меня был только ее портрет, – пробормотал Оливье. – На котором ей 15 лет. Там… там девушка в парике, довольно некрасивая… Поэтому я и не захотел с ней знакомиться. А потом ее отец нашел ей другого жениха…
– Господи боже мой, – забурчал Ларсак, – какие к черту портреты, виконт? 15 лет! Да в этом возрасте все выглядят совсем не так, как потом! – Он вздохнул. – Стало быть, невесту свою вы не знали… и, разумеется, кое-кому было известно, что вы ее не знали. Поэтому в вашем доме и появилась совершенно другая женщина, которая назвалась Амелией фон Хагенау. И, мне кажется, я даже знаю, кто ее туда послал и зачем. Потому что – вы меня простите, господа, но ваши взгляды мало для кого были тайной.
Арман оцепенел. Все и в самом деле оказалось просто – проще некуда. Лучезарная Амелия, зеленые глаза… а на самом деле, конечно, никакая не Амелия, а шпионка синих. И тут ему на ум стали приходить одна за другой разные малозначительные детали, которые, собранные вместе, и впрямь выглядели чертовски подозрительно. Она никогда не настаивала на своем браке с Оливье… более того, никогда даже не говорила о нем! Зато она очень умело втерлась в доверие к старому маркизу, к болтливой тетушке Клементине, подружилась с Анриеттой… и вызвалась ехать с ней в Дюнкерк! Зачем? Да затем, чтобы докладывать синим обо всем, что замышляли их враги! И доносы, для виду малограмотные, конечно же, посылала тоже она… да еще коварно убеждала роялистов, что кучер не мог быть автором доносов – разумеется, для того, чтобы они настояли на своем!
– Она была здесь, – хрипло напомнил Оливье.
– В лагере? – остолбенел Ларсак. – Зачем?
– Принесла вести от Анриетты, – прошептала Тереза. – Она сама вызвалась сюда идти… И мы ей верили. Мы считали, что она одна из нас! Ненавижу!
Ларсак нахмурился.
– Прежде всего следует узнать, какие именно вести она принесла, – буркнул он. – Не исключено, что синие с ее помощью нарочно вводили нас в заблуждение. Затем… – Он задумался. – А где она сейчас? – внезапно спросил он.
– В Дюнкерке, – ответила Тереза. – С Анриеттой и Себастьеном.
– И вы ни разу не заподозрили ее? – промолвил Ларсак. – Н-да…
– Я ее убью! – закричала Тереза. – Клянусь, я убью ее!
Но Ларсак только покачал головой.
– Не следует торопиться, госпожа маркиза. Напротив, хорошо бы взять ее живой и узнать, на кого она работает и какой именно урон она успела нам нанести. Эти сведения могут дорогого стоить.
– Скорее всего, она шпионка этого Сибулетта, – с отвращением ответил Оливье. – Жаль, что мы не можем до него добраться и свернуть ему шею.
– Да, мне известно, что он прячется от всех, – подтвердил человек, полтора часа назад евший гуся за одним столом с Сибулеттом. – А если это вовсе не Сибулетт, а… берите выше, господа?
– Робеспьер? – подскочил на месте Арман. – Вы что, хотите сказать…
– Я хочу сказать, что пока мы ничего о ней не знаем, – объяснил Ларсак. – Пока нам известно, что она не та, за кого себя выдает, и к тому же наверняка шпионка синих. Но шпионы бывают разные, господа. Как по-вашему, она любит деньги?
– Не знаю, – угрюмо ответил Арман. Он представил себе, как Амелия получает за предательство жалованье из рук какого-нибудь омерзительного, похожего на паука Сибулетта, и его охватило отчаяние.
– Если бы она любила деньги, – раздумчиво заметил Ларсак, – мы бы могли ее перекупить. Гораздо хуже, если она действует по убеждению.
– Какая разница, почему она делает то, что делает? – крикнула Тереза. Даже рубец на ее лице, и тот искривился от ненависти. – Она достойна лишь одного – смерти!
Однако на этом патетическом месте им пришлось прерваться, потому что примчался запыхавшийся вестовой от полковника и доложил, что противник предпринял вылазку из форта и напал на расположенный напротив лагерь англичан.
С некоторым неудовольствием герцог Йоркский убедился, что его планы по захвату города пока не могут осуществиться, потому что у противника совершенно другие планы. Полдня англичанам пришлось отбиваться от врага, который, ничуть не обинуясь, атаковал их за пределами городских стен. Едва англичане прогнали французов обратно в форт, как синие напали сразу в нескольких местах, захватили несколько пушек и одно знамя. Видя такую отвагу, герцог поневоле укрепился во мнении, что его одурачили и что в городе находится куда больше чем пятнадцать тысяч солдат, – слишком уж уверенно они шли в атаку.
…Вечером Франсуа отправился к генералу.
– Атака – это, конечно, хорошо, это собьет их с толку. Но люди гибнут! Мы не сможем атаковать все время, наши силы тают!
– Значит, придется оставить форт Рисбан. Ночью перебросим солдат и пушки оттуда в город, кроме нескольких. Этого хватит, чтобы держать английские корабли в отдалении.
