Загадочный наследник - Хейер Джорджетт

— Собирается пойти служить в армию! — воскликнул лейтенант, словно громом пораженный.

— В Седьмой конногвардейский полк, — сказал Хьюго. — Похоже, как только Ричмонд вырос из коротких штанишек, он с ума сходил по кавалерии. Конечно, это не имеет к вам ни малейшего отношения — за одним только исключением: если парень получит отказ от его светлости, то, возможно, от сумасшедшего разочарования он действительно может примкнуть к контрабандистам.

У сержанта больше ни в чем сомнений не было. Спускаясь по ступенькам позади своего начальника, он впитывал в себя размышления вслух майора со все возрастающей уверенностью, что мистер Оттершоу напрасно тратит время. Разве это видано, чтобы молодой джентльмен из богатой семьи стал руководить бандой контрабандистов? В этом не было никакого смысла, но эти офицеры береговой охраны вбили себе в голову мысль, что контрабандистом может быть любой. Сержант с беспокойством думал о тех зловещих последствиях, которые упадут на его голову, если старый лорд впадет в гнев. Не его вина, что они охотились за контрабандой при свете луны. Их единственная надежда оправдаться зависит теперь от этого громадного майора, единственного из всех Дэрракоттов, который, казалось, находится в благожелательном расположении духа. И одни шанс из десяти, горько думал сержант, что мистер Оттершоу не сдерет с него, сержанта, шкуру.

Добравшись до последней ступеньки неспешным шагом, который давал Винсенту время осведомить деда об обстоятельствах, чтобы тот невзначай не испортил дела каким-нибудь нежелательным промахом, Хьюго повел гостей через просторный холл в коридор, ведущий в комнату, где они с Ричмондом играли в карты. Именно в этом месте Винсент перехватил милорда и быстро объяснил ему ситуацию.

Как только появились все остальные, Винсент сказал:

— О, очень хорошо, сэр, как пожелаете! — и, развернувшись, скорчил гримасу ради лейтенанта Оттершоу, слегка пожав плечами.

Хьюго бы предпочел отделаться от лорда Дэрракотта, но поскольку было очевидно, что его светлость решительно вознамерился принять участие в спектакле, ему ничего не оставалось, как питать надежду, что Оттершоу не настолько хорошо знаком с милордом, чтобы понять, что его молчание — факт из ряда вон выходящий, или чтобы заметить растерянность под гневным взглядом. И он произнес весело, с блеском в глазах:

— Он у нас здесь, этот ваш контрабандист! Счастье, что он сильно ослаб от потери крови и не опасен, иначе, чтобы его удержать, потребовался бы целый батальон. Он — ужасный хулиган! — С этими бодрыми словами Хьюго вошел в комнату, широко распахнул дверь для своих товарищей и сказал через плечо со смешком: — Соберитесь, Клод! Произошла ошибка — это не Нед Эклетон стрелял в вас, а служащие береговой охраны. И они со мной!

Глава 20

Сцена, которая предстала подозрительному, по удивленному взору лейтенанта, была достаточно потрясающая, чтобы привести в изумление даже Хьюго, у которого не было времени ни на что другое, как набросать схему действия актерам и объяснить суть отведенных им ролей перед тем, как он был вынужден их покинуть. Мало сказать, что декорации присутствовали, но одного быстрого взгляда хватило, чтобы понять: его подчиненные не только выполнили его поспешные инструкции, а просто превзошли самих себя.

Даже самый недогадливый наблюдатель мог бы безошибочно попять, что должно произойти нечто неординарное, что прервало игру двух игроков в карты. Ричмонд сидел за столом, стоящим на середине комнаты, перед ним рубашками вверх лежали колода и сданные ему карты. Однако рука игрока, сидящего напротив него, бросила свои карты в такой спешке, что пара карт упала на пол. На столе стоял серебряный поднос с графином, рядом с Ричмондом лежала увесистая стопка банкнотов, а исписанные клочки бумаги красноречиво свидетельствовали о его необычайном везении. Свечи в настенных подсвечниках за его спиной горели, но поскольку канделябр с несколькими свечами, который изначально стоял на столе, был убран и водружен на кресло рядом с диваном, чтобы обеспечить освещением суетящихся поблизости Антею и Полифанта, на лицо Ричмонда прямой свет не падал. Вокруг дивана, на котором возлежал Клод, поддерживаемый Полифантом и являющий собой центральную часть всей картины, света было мало.

Фигура Клода смутно вырисовывалась в полумраке. Он был обнажен до пояса, если не считать повязок, которые только что прекратила накладывать стоящая перед ним на коленях Антея. Оставшееся не забинтованным пространство его груди было залито кровью, его беспомощно свесившаяся левая рука, безвольно касавшаяся скрюченными пальцами ковра, была покрыта ужасающими кровавыми потеками. Голова его склонилась на правое плечо, лицо, благодаря предусмотрительности своего слуги, который махал перед его носом отвратительным кухонным полотенцем, тем самым, которым воспользовался Джон-Джозеф, чтобы остановить кровь, бившую фонтаном из рапы Ричмонда, было болезненно-зеленоватого оттенка, а каждый его вздох сопровождался слабыми, но пугающими стонами. На пододвинутом кресле, кроме канделябра, стояли пустой бокал, флакон с нюхательной солью и миска с использованными тампонами, количество которых непрестанно пополнялось. Таз, наполовину заполненный покрасневшей от крови водой, и полупустой графин с бренди стояли на полу на расстоянии протянутой руки от Антеи. Тут же лежала гора корпии и разорванных на полосы простыней, а финальный мрачный штрих добавляла небрежно брошенная, разорванная и покрытая кровью одежда, которую никто не удосужился собрать в кучу и убрать с глаз долой.

Хьюго, поняв, что его сообщники, не удовлетворившись теми жуткими талисманами кровопролития, оставшимися от его аккуратной работы над раной Ричмонда, были вынуждены подобрать в кладовой каждую использованную тряпицу, осматривал сцену с большим удовольствием. Лейтенант же, замерший на пороге при виде неожиданной кровавой бойни, был сильно потрясен, а сержант, вытянув шею, заглядывающий ему через плечо, искренне ужаснулся.

Как только Хьюго открыл дверь, Антея, не поворачивая головы и не прекращая бинтовать страдальца, воскликнула:

— Наконец-то! Какого черта вы так долго! — Но при таком фривольном подборе слов она бросила на него отчаянный взгляд через плечо и сказала тоном, свидетельствующим о том, что ее терпению приходит конец: — Ради бога, только без своих идиотских шуточек! Я их уже достаточно наслушалась от Ричмонда. Нет ничего смешного в том, что произошло. И рана достаточно серьезна. Хотя вы сейчас ровным счетом ничего в этом не понимаете, потому что так же безобразно пьяны, как и Ричмонд, что меня нисколько не удивляет. Как вы считаете, Полифант, повязка наложена достаточно туго?

— Да нет, я вовсе не шучу. Нашего Клода подстрелили драгуны, барышня.

— Ну конечно! — бросила она, осторожно застегивая конец повязки на булавку. — Куда как правдоподобно! Только не утруждайте себя объяснениями о том, что делали драгуны в нашей роще, поскольку мне вовсе недосуг слушать вашу забавную нелепицу. Не ко времени! — Антея проткнула булавку сквозь несколько слоев повязки и сказала: — Думаю, будет держаться, Полифант. Теперь можете его опустить. О господи, он просто смертельно бледен! Может быть, стоит послать за тетей… Хьюго, вы нашли Винсента? Он придет? — Она резко замолчала, поскольку повернулась, когда задавала вопрос, и увидела лейтенанта Оттершоу.

Антея изумленно уставилась на него, потом перевела взгляд на Хьюго, затем снова на лейтенанта.

— Но, боже правый. Что, бога ради… Хьюго, если это ваших рук дело…

— Нет-нет, как это может быть моих рук дело? — убеждал он, помогая ей подняться на ноги.

Она прижала руку к виску:

— О, я не знаю, но… Нет, полагаю, что нет! Но после этой невероятной истории о драгунах в нашей роще… Прошу прощения, мистер Оттершоу, но я так расстроена. О, Винсент! Слава богу, ты пришел!

Винсент твердо отстранил лейтенанта с дороги и вошел в комнату.

— Ну, что еще тут стряслось с Клодом? Что за несчастный случай? — начал было он, но резко замолчал, когда перевел взгляд с Антеи на диван. — Господи боже мой! — произнес он. — Клод!