Джулия Куин - На пути к свадьбе
Неужели в нем послышалось разочарование?
– Да, – ответил Грегори.
Иного ответа он дать не мог.
– Никому не будет вреда, если ты еще час не появишься внизу, – сказал он. – Ты просто объяснишь всем, что переутомилась. И захотела вздремнуть. Уверен, Гермиона подтвердит твою историю, если ты ее об этом попросишь.
Люси кивнула.
– Ты развяжешь меня?
Грегори едва заметно покачал головой и встал.
– Люси, я доверил бы тебе свою жизнь, а вот твою – не могу. Ты слишком честная и тем самым можешь навредить себе.
– Грегори!
Он пожал плечами и пошел к двери.
– Угрызения совести одержат в тебе верх. Ты и сама это знаешь.
– А если я пообещаю...
– Прости. – Он примирительно улыбнулся. – Я тебе не поверю.
Грегори остановился и бросил на нее последний взгляд. Он улыбался, что было довольно странно, если учесть, что ему предстояло за час нейтрализовать шантажиста, терзавшего ее семью, и освободить ее саму от брачных уз. Причем во время торжественного приема по случаю свадьбы.
Проще было бы поставить весь мир с ног на голову.
Замерев на мгновение, Грегори набрал в грудь побольше воздуха и поспешил к лестнице. Ему требуется нечто большее, чем удача, – ему нужно чудо.
Первым делом Грегори заскочил в спальню Люси на втором этаже. Естественно, он не мог вальяжно войти в бальный зал и попросить одного из гостей об аудиенции. Однако он рассчитывал на то, что кто-нибудь заметит отсутствие Люси и пойдет ее искать. И надеялся, что этим человеком окажется тот, кто сочувствует ей, кого по-настоящему заботит ее счастье.
Надо бы придумать, как, не привлекая внимания, переговорить с ее братом... или, возможно, с Хейзелби.
Грегори взялся за ручку и дернул, однако дверь почему-то поддалась слишком легко. Дальше все произошло одновременно: раздался тихий женский крик, и к нему в объятия влетело женское тело.
– Вы!
– Вы! – воскликнул он. – Слава Богу!
Это была Гермиона. Именно тот человек, который, как было известно Грегори, ставил счастье Люси превыше всего.
– Что вы здесь делаете? – подозрительно прищурившись, осведомилась она.
Однако дверь за собой закрыла, что можно было расценить как добрый знак.
– Мне нужно было поговорить с Люси.
– Она замужем за Хейзелби.
Он помотал годовой:
– Брак еще не осуществился.
– Боже мой, – выдохнула Гермиона, – неужели вы и в самом деле...
– Я буду честен с вами, – оборвал ее Грегори. – Я не знаю, что мне делать, но моя главная задача – освободить ее.
Гермиона какое-то мгновение изумленно таращилась на него. А потом абсолютно непоследовательно заявила:
– Она любит вас.
– Она сама вам сказала?
– Нет, – ответила она. – Но это очевидно. Во всяком случае, сейчас, когда оглядываешься назад. – Она прошла в комнату и неожиданно обернулась. – Тогда почему она вышла за лорда Хейзелби? Я знаю, что она строго относится к соблюдению своих обязательств, однако она могла положить всему конец до сегодняшнего дня.
– Ее шантажируют, – мрачно проговорил Грегори.
Огромные глаза Гермионы стали еще больше.
– Чем?
– Не могу вам сказать.
К ее чести, она не стала тратить время на возражения. Пристально посмотрев Грегори в глаза, она деловито спросила:
– Чем я могу помочь?
Пять минут спустя Грегори уже находился в обществе и лорда Хейзелби, и брата Люси. Конечно, он предпочел бы решать вопрос без последнего – у Ричарда был такой вид, будто он с радостью отрубил бы Грегори голову, если бы не присутствие жены.
Которая цепко держала его за руку.
– Где Люси? – грозно осведомился Ричард.
– Она в безопасности, – ответил Грегори.
– Прошу меня простить, но ваши заверения меня не убедили, – заявил Ричард.
– Прекрати, Ричард, – вмешалась в разговор Гермиона и дернула мужа за руку. – Мистер Бриджертон не причинит ей вреда. Он отстаивает ее интересы.
– В самом деле? – пробурчал Ричард.
Гермиона многозначительно посмотрела на него, при этом Грегори впервые увидел на ее лице такое воодушевление.
– Он любит ее, – объявила она.
– Это так.
Все взгляды обратились на лорда Хейзелби, который стоял у двери и наблюдал за спорящими со странным весельем. Никто, казалось, не знал, что сказать на это.
– Сегодня утром он ясно дал это понять, – продолжил Хейзелби, проходя вперед и с удивительной грацией усаживаясь в кресло. – Разве вы не согласны?
– Гм... да, – ответил Ричард, и Грегори не стал осуждать его за неуверенный тон.
Хейзелби воспринимал происходящее чрезвычайно необычным образом. Спокойно. Так спокойно, что у Грегори участился пульс, – казалось, он непроизвольно стремится компенсировать замедленность реакции Хейзелби.
– Она любит меня, – сказал Грегори, за спиной сжимая руку в кулак, но не от ярости, а чтобы удержать себя на месте и не заметаться по комнате. – Сожалею, что вынужден говорить это, но...
– О, ничего страшного, – взмахом руки остановил его Хейзелби. – Я прекрасно осознаю, что она не любит меня. Что вообще-то к лучшему. Полагаю, все согласятся со мной.
Грегори не понял, ждут от него ответа или нет. Ричард покраснел как рак, а на лице Гермионы появилось сконфуженное выражение.
– Вы отпустите ее? – спросил Грегори. У него не было времени ходить вокруг да около.
– Как вы думаете, оказался бы я здесь и стал бы говорить об этом с тем же спокойствием, с каким обсуждают погоду, если бы не хотел этого?
– Гм... нет.
Хейзелби улыбнулся. Едва заметно.
– Мой отец будет недоволен. В обычных обстоятельствах это меня порадовало бы, но в настоящий момент это грозит нам кучей сложностей. Нам придется действовать осторожно.
– Разве Люси не следовало бы тоже быть здесь? – спросила Гермиона.
Взгляд Ричарда тут же стал грозным.
– Где моя сестра?
– Наверху, – коротко ответил Грегори.
Теперь поиски сужались всего лишь до тридцати помещений.
– Где наверху? – не унимался Ричард.
Однако Грегори проигнорировал его вопрос. Сейчас еще рано раскрывать местонахождение Люси.
Он повернулся к Хейзелби, который продолжал сидеть в кресле, закинув ногу на ногу. И изучал свои ногти.
Грегори готов был лезть на стену. Ну как этот идиот может спокойно сидеть и глазеть на свои ногти? Надо же, изучать свой маникюр в критический для обоих момент жизни!
– Вы отпустите ее? – мрачно спросил он.
Хейзелби поднял на него глаза и заморгал.
– Я же сказал, что отпущу.
– И при этом откроете ее тайну?
Этот вопрос полностью изменил поведение Хейзелби. Он весь подобрался, оживился, а его взгляд стал пристальным.
– Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, – четко произнося каждое слово, заявил он.
