Джо Беверли - Тайны ночи
— Да, конечно. Жаль будет, если сэр Дигби скончается раньше срока.
— Жаль будет, если мы не возьмем их с поличным. В вашей карете поедет наследник. Он ночевал в этом доме.
После бессонной ночи Бренд туго соображал, а потому удивленно воззрился на брата.
— Коттерит приехал на бал? Как странно!
— Насколько я понял, леди Овертон вышвырнула его из Венскоута, и он примчался жаловаться своему дяде.
— Черт возьми, Бей, и откуда ты все знаешь?
— Если бы я знал все, проще было бы жить. Выясни, что побудило леди Овертон так поступить.
— Слушаюсь, сэр!
— Бренд! — Бей снисходительно улыбнулся. — Ты говорил, что больше ничего не хочешь знать о своей даме, но на самом деле она занозой засела в твоем сердце. Берегись!
Бренд на мгновение закрыл глаза. Надо бы рассказать брату про вдовий дом, но он никак не решался: боялся, что Бей наломает дров.
— Ты что-то узнал от графини на балу?
— Если она и любит пофлиртовать, то на людных празднествах не дает себе волю.
— Ты проверял?
— Я сделал все возможное — разумеется, в рамках приличия, — чтобы затащить ее в постель.
— Черт возьми! Ты и впрямь мог с ней переспать?
— Как говорится, положение обязывает. Она опытная кокетка, но на удивление неискушенная. Если чутье мне не изменяет, она девственница, хотя далеко не наивная.
— Значит, это не моя загадочная дама. Впрочем, я так и думал. Вполне возможно, что она в курсе случившегося, но как заставить ее говорить? Разве что под пытками.
— Кажется, у меня в саквояже завалялась парочка тисков для больших пальцев…
Бренд засмеялся, но голова его уже была занята другим.
— Гостиница — последнее, что я помню, — задумчиво протянул он. — Скорее всего там меня и отравили — около Норталлертона. Когда ты упомянул фамилию Барлоу, она показалась мне знакомой, а сейчас я все вспомнил. Его поместье называется «Роустон Глиб»?
— Да.
— Оно примыкает к тому поместью, которое я присмотрел для нас. Я наводил справки про «Роустон Глиб», ведь соседи порой так же важны, как и сама земля. Наверное, я расспрашивал и про новых республиканцев. Если они убили мистера Крэйка, значит, я был неугоден…
— Тем более если они знали, кто ты такой. А они знали?
Бренд пожал плечами:
— Я всегда путешествую инкогнито, но не разыгрываю спектаклей, пытаясь скрыть свое имя.
— К тому же на юг наверняка уже просочились слухи о том, что король обеспокоен деятельностью Новой Республики и послал меня расследовать их деятельность. Значит, ты пострадал из-за меня.
— Ты хочешь сказать, из-за коттеритов. Буду рад, если тебе удастся их приструнить. Вообще-то Джордж Коттер произвел на меня хорошее впечатление. — Бренд вдруг посмотрел через плечо брата. — Сюда идут сэр Дигби и его племянник. До свидания.
Ротгар легонько пожал Бренду руку:
— Будь осторожен.
— Полагаешь, они снова могут напасть? Но я ведь им ничем не угрожаю.
— Им сие неведомо. Следи за тем, что ты ешь и пьешь.
— Этот урок я уже усвоил.
Бренд двинулся к ожидавшей его карете, расплываясь в глупой улыбке. Если его отравили новые республиканцы, значит, незнакомка ни при чем. Она не похитила его ради собственного удовольствия, а действительно спасла.
Слава Богу, хоть в этом она была с ним честна!
Да она его почти и не обманывала, с самого начала заявив, что берет с него плату за оказанную помощь.
Эдвард Овертон уже сидел в карете, надутый как сыч, а сэр Дигби только поднимался по ступенькам, хрипло дыша от усилий.
— О Господи, кажется, мне и впрямь пора браться за ум, — прокряхтел он. — Голова раскалывается, в животе все бурлит! Сегодня утром я не смог запихнуть в себя ничего, кроме кусочка жареного хлеба. А ведь я люблю плотно позавтракать!
Бренд собирался ехать верхом, но, увидев холодные глаза коттерита, не рискнул оставить бедного сэра Дигби наедине с ним. В карете он без возражений сел против хода. В голове у него мелькнуло: уж не съел ли сэр Дигби вчера вечером какую-нибудь отраву? Впрочем, скорее всего это обычное переедание.
— Да, в умеренности есть свои преимущества, — заметил он, дабы поддержать благие намерения сэра Дигби.
— Следует ли из этого, — спросил Эдвард Овертон, — что Бренд Маллорен живет умеренной жизнью?
— Да, мистер Овертон. Еще никто не упрекал меня в излишествах.
— Так вы девственник?
— Э, полегче, племянничек! — вмешался сэр Дигби. — Ты что себе позволяешь?
— Нет, — ответил Бренд, которого начал забавлять этот разговор, — я не девственник. А вы что же, в самом деле полагаете, что занятия любовью — это излишество?
— Да, если не считать половых сношений в браке с целью рождения детей.
— Значит, вы сами девственник?
Бледное лицо коттерита слегка порозовело.
— Когда-то я грешил…
— Ох, замолчи, Эдвард! — простонал сэр Дигби. — У меня раскалывается голова, а ты чертовски невежлив с лордом Брендом. Если уж на то пошло, тебе, смиренному рабу Божьему, следовало сесть спиной к лошадям.
Эдвард Овертон обиженно выпятил губы и отвернулся к окну. Бренд с благодарностью улыбнулся сэру Дигби. Ему нравился этот старик.
Несмотря на то что ухабистая дорога здорово петляла по долине, меньше чем через час они подъехали к маленькой деревне у реки и серому каменному дому, преобладающему над остальными строениями. Карета свернула в открытые ворота в каменной стене.
— Настоящая крепость, — заметил Бренд.
— Да. Этому поместью триста лет, — пояснил сэр Дигби. — Было время, когда крепкие стены помогали ему выстоять.
Карета остановилась на дорожке рядом с домом. Вдали, за садовыми деревьями, Бренд увидел конюшню, правда, не столь большую, чтобы в ней уместился конный завод.
— Конюшня Рози за оградой, — кивнул в том направлении сэр Дигби, когда опустили ступеньки кареты и слуга подал руку, помогая ему сойти. — Где же она? Ведь я сообщил ей, что привезу гостя.
«Может, дама жалеет, что выгнала мистера Овертона? — предположил Бренд, несмотря на уверенность, что проклятый ханжа заслужил такое обращение. — Надеюсь, мне не придется стать свидетелем семейной ссоры».
Выйдя из кареты вслед за сэром Дигби, он вдохнул ароматы прекрасного сада и, не удержавшись, подошел поближе к пестрым цветочным клумбам. Кто-то холил и лелеял эти растения годами, может быть, просто хороший садовник, но Бренд подозревал, что здесь не обошлось без участия леди Овертон. Чувствовалось, что в сад вкладывали душу, здесь веяло покоем и уютом уединения.
Услышав оклик сэра Дигби, Бренд вошел в прохладный дом.
— Я любовался цветами, — сказал он. — Никогда не видел такого чудесного сада!
