Сари Робинс - Все мужчины негодяи?
– Я хочу, чтобы ты знала, что твое наследство освобождено из-под ареста. – Он откашлялся, а затем спокойно спросил: – Ты сможешь когда-нибудь простить меня?
– Во многих отношениях я уже простила тебя.
– Но не во всех?
В наступившей тишине было слышно, как потрескивал огонь в камине. А затем часы на каминной полке пробили три раза.
Эвелина теребила медные пуговицы на его пиджаке цвета морской волны.
– Я не могу ничего с собой поделать. Это не зависит от моего желания. Иногда я ненавижу себя за то, что не могу побороть свою обиду.
– Большинство людей на твоем месте прогнали бы меня с глаз долой. А ты выхаживала меня, практически вырвала меня из когтей смерти.
– У меня имелись на то причины. Я преследовала корыстные цели. Я хотела, чтобы ты помог мне спасти Салли. – Эвелина провела ладонью по его щеке. – Мне кажется, я понимаю, почему я так страдаю. Мне больно из-за того, что ты мне небезразличен. Чем сильнее ты мне небезразличен, тем мне больнее. – Эвелина нахмурилась, стараясь найти нужные слова, которые бы выразили то, что она чувствует. – Я раньше никогда не любила мужчину. Я хочу сказать, у меня ни с кем не было так, как с тобой.
– Значит, ты не любишь Анхеля?
– Я люблю его совсем по-другому.
– По-другому? Как это?
– Это напоминает мне допрос с пристрастием, – пошутила она. А затем сделала глубокий вдох, как бы собираясь с силами, и сказала: – Ну ладно, если ты хочешь меня заставить произнести это вслух, будь по-твоему: я никогда ни к кому не испытывала того, что я испытываю к тебе. – И это была чистая правда. Если бы Эвелина когда-нибудь в будущем задумалась бы о браке, только Джастин мог бы соблазнить ее походом к алтарю.
Он изобразил на лице недовольство.
– Ну, думаю, это уже кое-что!
– Так я убедила тебя не встречаться с Уитоном?
– Нет.
– Тогда поцелуй меня и позволь мне на несколько минут позабыть о грязных играх. Джастин, помоги мне забыть обо всем… – Эвелина прижалась к губам возлюбленного, желая, чтобы Джастин понял, как он ей дорог. Он обнял ее и вложил в поцелуй всю свою страсть. Эвелине хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.
Эвелина никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Мир рушился вокруг нее, а она ничего не могла с этим поделать. Сначала Салли, потом Анхель, а теперь и Джастин оказался в лапах этого жестокого чудовища – полковника Уитона.
Она опустилась на колени перед большим окном в своей комнате в доме Джастина, молясь о том, чтобы дорогие ей люди вернулись целыми и невредимыми. А что еще ей оставалось делать в сложившихся обстоятельствах? Только молиться. Она посмотрела за окно на тонкий серп луны и холодно сверкающие звезды.
– Это со мной в последний раз! – поклялась она себе. – Я сойду с ума от этого мучительного ожидания. Лучше уж вместе со всеми рисковать жизнью, чем сидеть здесь одной и волноваться за своих близких. А еще лучше было бы, если бы случилось чудо и все сейчас оказались у себя дома и мирно спали в своих теплых постелях! – Но чудес не бывает, и Эвелина знала, что сегодня вряд ли сможет заснуть.
Ее охватило тяжелое предчувствие. Она снова стала истово молиться:
– Боже, прошу тебя, пожалуйста, сохрани тех, кого я люблю! И пусть Уитон получит по заслугам. – Эвелина надеялась, что от ее молитв будет хоть какой-то прок. Потому что другого способа помочь она не знала.
В ту ночь в зловонной Темзе на волнах качалась маленькая лодка. Джастин закутался в свой шерстяной плащ и подал знак сеньору Ароласу, чтобы он подтолкнул лодку, помогая ей отчалить от берега.
Несмотря на то, что ночь была лунной, а на дне лодки стоял фонарь, не было видно ни зги.
– Удачи вам, Баркли! – крикнул сеньор Аролас. – Я жду вас у дальнего пирса.
План Уитона был четким и ясным. И, как и предполагал Джастин, блестящим. Они с полковником встретятся на середине реки, обменяются информацией и затем причалят к ближайшему пирсу, где Джастин должен высадиться, чтобы узнать требования полковника. Согласно этому плану, у полковника имелось множество способов беспрепятственно скрыться.
Но было кое-что, что полковник не мог предвидеть: что Джастин привезет с собой в лодке еще одного пассажира, который сидел сейчас, ссутулившись, напротив маркиза. Фонарь, стоящий у его ног, едва освещал худое и бледное лицо пожилого мужчины.
– Как ваши дела, сэр? – участливо спросил Джастин, беспокоясь за болезненного старого господина.
– Хорошо. Но несмотря на это, грести на этой старой посудине вам придется одному, Баркли, – сказал сэр Ли Дивейн. – А я просто покатаюсь на лодочке при лунном свете.
После сегодняшней встречи с бывшим руководителем разведывательного отдела его восхищение сэром Ли Дивейном только увеличилось. Известие об измене Уитона потрясло старика, но, когда он оправился от шока, его неутомимый мозг стал лихорадочно работать. Бывший король шпионов заглядывал в самые укромные уголки своей памяти, отыскивая там любые сколько-нибудь значительные эпизоды, которые подтверждали мысль об измене Уитона. Джастин видел, что отставной шеф разведки безумно скучал по своей работе и был готов в любой момент снова вступить в игру, которая его безумно увлекала.
Единственное, что по-настоящему расстроило и выбило из колеи старика, был тот факт, что у Уитона есть внук, которого назвали в честь сэра Ли.
– Ему лет шесть, вы говорите? – спросил он.
– Да, сэр, – ответил Джастин. – А почему вы спрашиваете?
– Приблизительно в это время я помогал Уитону выбраться из одной серьезной переделки. Наверное, он выбрал такой способ отблагодарить меня. Я от него этого не ожидал. Никогда не думал, что он сможет изменить своей родине. – Старик горестно качал головой.
От недавно прошедших дождей вода в Темзе заметно поднялась. Грязные волны бились о борт маленькой лодки. Джастин без устали греб длинными веслами, направляясь к месту встречи. Вдали мерцали огни города.
– Я вижу другую лодку, – скрипучим голосом сказал Дивейн. – На ней два фонаря, как и было условлено.
Джастин посмотрел через плечо и тоже заметил приближающееся судно. Он бросил весла и стал ждать.
На другой лодке возвышались две массивные фигуры.
– Баркли, вы никогда не отличались исполнительностью, когда я отдавал вам приказания, – послышался знакомый, полный сарказма голос.
– Это я настоял на том, чтобы пойти с ним, Уитон, – бодро ответил Дивейн. – Хотелось подышать свежим воздухом.
– Да какой тут свежий воздух, старина? – возразил Уитон. – Река так воняет, как будто в нее мочатся половина жителей города.
Они почти поравнялись, и Хелдерби протянул Джастину веревку.
