Саманта Джеймс - Непокорное сердце
Шане показалось, что прошло много времени, когда она почувствовала легкие прикосновения к своим волосам. Их касались пальцами, медленно разъединяя спутавшиеся пряди. Принцесса подняла голову и увидела, что Торн смущенно смотрел на нее. Но она не была уверена, узнал ли он ее. Глубокие складки пролегли у уголков его рта, обостряя черты лица, а отросшая на щеках и на подбородке щетина была похожа на тень. Он все еще оставался бледен, но уже чувствовалось изменение к лучшему.
Шана инстинктивно положила руку ему на лоб и глубоко, с облегчением вздохнула. Жар пропал. Принцесса выпрямилась, отбросив в сторону свои густые волосы.
– Как ты себя чувствуешь?
Торн обнаружил, что его голос стал хриплым и скрипучим.
– Так, словно выпил все пиво в деревенской пивной, – он с гримасой на лице пошевелил торсом, – и моя жена отмолотила меня за это своими кулаками.
Она приветливо улыбнулась.
– Возможно, я так и сделаю, когда ты поправишься.
Шана пальцами разобрала спутавшиеся волосы и, перевязав их длинной тесемкой, отбросила через плечо. Ее беспокоила его рана.
Торн смотрел, как Шана разворачивала повязку. Несмотря на недомогание, он слегка повеселел, увидев, как она старательно отворачивала взгляд, когда простыня сбивалась у его ног, и как она ярко заливалась краской. Граф плохо помнил, что было ночью, и спросил принцессу. Он был поражен, узнав, что они находятся здесь уже две ночи, и нахмурился, увидев, что она посыпает порошком рваные края раны, от чего его мышцы напряглись.
– Что это?
Отвечая, Шана даже не взглянула на него.
– Мэйв сказала, что это снимет воспаление и ускорит выздоровление.
– Мэйв?
– Да. Помнишь, ты говорил мне, что неподалеку находится ферма?
Он кивнул. Кончики ее пальцев скользили по его колену, поднимая ногу так, чтобы можно было перевязать рану чистыми повязками вокруг бедра.
– Мэйв и ее муж Эвери живут там. Ты был в очень плохом состоянии, когда мы приехали сюда. Рана оказалась опасной, а мне никогда не приходилось иметь дело с такими серьезными случаями. Мы должны быть ей благодарны за то, что она помогла нам и научила меня, как поступать в таких случаях.
Шана подняла глаза и посмотрела на Торна. Выражение ее лица не выдавало никаких мыслей.
Итак, она пошла за помощью… беспокоясь о нем? Это очень изумило графа и слегка заинтриговало, явившись приятной неожиданностью.
Торн и в самом деле хотел расспросить принцессу поподробней. Но она отвернулась к очагу и занялась приготовлением пищи. Граф стал отказываться от бульона, который Шана принесла ему в постель, ворча, что ему хотелось бы чего-нибудь более существенного. Девушка настояла на своем, так как ему нужно было выздороветь. Торн согласился, испугавшись, что она оказалась права. Ему стыдно было признать, что он слаб, как младенец.
Шана помогла ему сесть. Но не успел он съесть и половину бульона, как его руки начали дрожать. Молча, принцесса взяла миску с едой у него из рук и стала кормить Торна с ложки.
Де Уайлд проспал почти весь день. Вечером Шана смягчилась и приготовила немного тушеной баранины, той, что дала им Мэйв. Девушка гордилась своими кулинарными способностями, так как рыцарь жадно поглощал хлеб и тушеное мясо. Затем Шана сменила повязки.
Торн, когда бодрствовал, следил за, каждым ее движением, и сердце принцессы замирало от вида его напряженных суставов и твердой широкой груди, густо покрытой волосами. Всего этого не было, пока он лежал без сознания. И только когда граф уснул, она вздохнула с облегчением.
Утром Шана поспешно занялась своим туалетом. Она нашла в шкафу несколько кусков мыла и подумала, что сын Мэйв не станет возражать, если она воспользуется ими.
Пока на огне грелась вода, Шана распустила свои роскошные волосы. Когда же вода была готова, девушка позволила себе впервые за два дня поухаживать за своими волосами.
Стоя у огня, она разделась до сорочки и начала отмывать свои обнаженные руки и плечи. Они оказались такими запущенными, что Шана спустила сорочку до самого пояса, чтобы смыть мылом пыль и грязь, накопившиеся за время их путешествия.
Шана даже не догадывалась, какое зрелище она представляла для внимательных голодных глаз, желавших увидеть ее в таком виде.
Торн рассматривал ее прекрасный силуэт, который был освещен мерцающим пламенем свечи. Своими изящными руками Шана убрала волосы на спину, и отчетливо стали видны ее бледно-золотистые, податливо трепещущие, с розоватыми, сосками груди. Сердце графа готово было вырваться наружу. Эти милые очертания вызвали бы желание у любого мужчины, только евнух остался бы равнодушным. Хотя Торн и почувствовал боль, но все же он слегка повернулся, чтобы полнее насладиться созерцанием ее форм.
Совершенно случайно Шана посмотрела через плечо и увидела, что его глаза были открыты, и в них появился какой-то непонятный, странный блеск. И хотя граф видел ее обнаженной раньше, она все-таки почувствовала необъяснимое волнение и смутилась.
Поспешно Шана вдела руки в рукава и поправила сорочку. Она поняла, что провозилась очень долго, затем погасила огонь и разгребла угольки в очаге. Наконец девушка выпрямилась, повернулась и осмотрелась, и только сейчас поняла, что ей негде спать.
Но не только она пришла к такому выводу. Торн нахмурился.
– Где ты спала прошлой ночью?
Шана прикусила губу.
– На стуле рядом с кроватью, – наконец сказала она.
– А предыдущую ночь? – Граф нахмурился еще сильней. Он подозревал, что ответ его не устроит.
И оказался прав. Шана указала на место рядом с дверью.
– Там, – тихо призналась девушка.
Торн рассердился. Слегка морщась, он подвинулся, его бровь высокомерно поднялась, и он молча дал ей понять, чтобы она присоединилась к нему.
У Шаны округлились глаза, когда она поняла, чего он хочет.
– Нет, – быстро сказала она. – Торн, я не могу. Что, если я прижму твою ногу и сделаю тебе больно?
Но Торн уже успел заметить фиолетовые круги у нее под глазами.
– Ты больше навредишь мне своим упрямством, – сердито сказал он. – Может быть, ты уже поняла, что я еще могу быть таким же упрямым?
Он отбросил в сторону простыню, словно собирался встать. И, его уловка удалась. Шана тут же подбежала к нему, укладывая его своими маленькими руками назад.
– Да, ты упрямый, – сердито объявила она, – и к тому же – дурак!
Шана уже лежала рядом с ним, а Торн наслаждался легкой победой. Если бы все можно было завоевать так легко и за такую награду!
Мускулистая фигура графа возвышалась на узком тюфяке, и Шане ничего не оставалось, как повернуться на бок и прижаться к его здоровой стороне. Торн заботливо обнял ее. Она не напряглась и не отодвинулась, как он ожидал, а прильнула к нему, слегка при этом вздохнув. Свободной рукой граф взял прядь ее золотисто-медовых волос, разметавшихся у него на груди, намотал их на руку и уснул.
