Филиппа Карр - Черный лебедь
— О, все будет в порядке, ведь Филлида — сестра моего мужа и моя добрая подруга. Наверное, она удивилась бы, узнав, что чем-то обидела вас.
— Я еще хотела сказать, что она не только по чердакам болтается. Рыскает по саду, везде сует нос, заговаривает со слугами, расспрашивает насчет привидения.
— И они возражают?
— Возражают! Их хлебом не корми, дай язык почесать. Это заставляет их чувствовать себя очень важными. Неизвестно, что они о ней думают. Впрочем, они почти все пустоголовые. Никакой заботы о доме.
Но если вы говорите, что это все нормально… Мне вот не нравится, когда кто-то потихоньку-полегоньку начинает прибирать дом к рукам.
— Очень мило с вашей стороны, миссис Эмери, побеспокоиться об этом, но я не думаю, что у Филлиды есть такие намерения. Я уверена, что она бы очень огорчилась, узнав, что вы недовольны.
Миссис Эмери молча кивнула, но по тому, как энергично она помешивала свой чай, я поняла, что она не согласна со мной.
Прошло несколько дней. Меня начало волновать, как идут дела у Белинды. Должно быть, все шло гладко, иначе я бы уже получила вести от нее: преуспевая, она забывала обо мне. Ко мне она обратилась бы, только если бы нуждалась в помощи.
Я вообразила себе ее исповедь уступчивому Бобби.
Конечно же, он пойдет навстречу ее желаниям. Они смогут воспользоваться помощью юристов, если только Генри Фаррелл действительно возбудит дело о разводе. Я надеялась, что все кончится быстро и без огласки, до рождения ребенка.
Трудно было представить Белинду матерью. Однако люди способны удивительно меняться, а особенно в таких случаях.
Стоял погожий день. Прошла примерно неделя, как мы вернулись, и жизнь вновь вошла в старую колею.
Я начала спрашивать себя, когда же Роланд опять поедет в Лондон, предполагая, что такие поездки станут неотъемлемой частью нашей жизни. О торговле шерстью, которой Роланд занимался в Йоркшире, он рассказывал немного. Я решила, что буду сопровождать его в поездках на север, куда, как я понимала» ему придется ездить чаще, чем он это делал в последнее время.
Мы долго рассиживали за обеденным столом, вспоминая наше пребывание во Франции. Филлида оживляла беседу, рассказывая о разных ситуациях, когда она попадала впросак. Она умела посмеяться над собой» , и всем нам было очень весело.
Потом мы сидели в гостиной, болтая ни о чем.
Филлида ушла первой, сказав, что отправляется спать.
Вскоре и мы с Роландом поднялись наверх.
Был довольно прохладный вечер. В такую погоду миссис Эмери всегда давала указания протопить камин. Это придавало комнате особый уют. Постоянно мерцающий отсвет огня на стенах заставлял ее выглядеть по-иному.
— Как ты считаешь, Роланд, Филлида уже преодолела потрясение, связанное с пожаром? — спросила я.
— О, да. Тогда она действительно очень расстроилась. Она ведь так любит тебя. Честно говоря, я не видел сестру такой подавленной со дня смерти наших родителей. Мне кажется, пока она живет здесь, она не сможет избавиться от воспоминаний. Она ведь даже не заходит в эту комнату, верно?
— Кажется, так.
— А как ты сама к этому относишься?
— Я уже почти забыла об этом. Все произошло очень быстро. Я проснулась, увидела огонь, а через полчаса пожар уже был потушен. Кроме того, сейчас комната выглядит по-другому.
— Мне хотелось бы, чтобы Филлида не была столь… впечатлительной.
— Это неотъемлемая часть ее обаяния. Она ко всему относится с энтузиазмом и энергией. Все, что она делает и говорит, выражается в преувеличенных формах. Она живет яркой жизнью.
— И по той же самой причине на нее глубоко воздействуют несчастья.
Роланд лежал в постели и смотрел на меня. Перед тем как присоединиться к нему, я, как обычно, раздвинула шторы, поскольку мы оба любили просыпаться при дневном свете.
В последний момент я бросила взгляд на скамью под дубом, и меня охватил ужас. На скамье кто-то сидел. Я ясно видела его при свете звезд, который был дополнен рассеянным светом из окна нашей комнаты.
Человек встал хо скамьи. На нем были надеты плащ и шапокляк. Я стояла, оцепенев, не в состоянии двигаться, не в силах говорить. В это время человек снял шляпу и поклонился мне. Он смотрел прямо на меня.
Я ясно видела растущие треугольником на лбу волосы.
Это был тот самый человек, которого я видела из окна в Лондоне. Это был убийца моего отца, которого я помогла отправить на виселицу.
До меня донесся голос Роланда:
— Люси, Люси, что случилось?
Я отвернулась от окна, упала в кресло и закрыла лицо ладонями. Роланд бросился ко мне.
— В чем дело, Люси? Что происходит?
— Это… это там, внизу.
Он направился к окну.
— Что? Что там внизу? Что тебя напугало?
— Я видела его. Я отчетливо видела его. Он был… точно таким, каким был перед домом в Лондоне. Это был Фергюс О'Нил.
— Фергюс О'Нил, — машинально повторил за мной Роланд.
— Человек, убивший моего отца.
— Спокойно, Люси. Расскажи мне подробней, что ты видела. Что за человек, которого ты там видела?
— Это был Фергюс О'Нил, — повторила я. — Я давала показания против него. Я видела его до того, как он убил моего отца. Он ждал возле нашего дома.
В ночь перед убийством я взглянула вниз и заметила его… и когда он стрелял в моего отца, я узнала его.
— Люси, давай во всем разберемся. Как он мог там оказаться? Ведь его повесили, верно?
Я кивнула.
— Ты думаешь, это было…
— Наверное, он пришел преследовать меня.
— О нет! Тебе показалось.
— Не показалось. Я отчетливо видела его. Я совсем не думала о нем, так с какой стати он привиделся мне сейчас, здесь?
— Ложись в постель. Все в порядке. Рядом со мной тебе нечего бояться.
Я лежала в объятиях Роланда, и он тихонько шептал мне нежные успокаивающие слова. Я излила ему свои опасения по поводу того, не обвинила ли я невинного человека. Это чувство появилось у меня, когда я увидела его после казни, стоявшим на улице, на том самом месте, где я видела его в ночь накануне убийства моего отца. В то время это сильно разволновало меня, но потом я сумела убедить себя, что это глупость. Ребекка доказала мне, что все это мои фантазии, и я поверила ей. Но здесь был тот же самый человек, это несомненно У него очень характерное расположение волос на голове…
— Я думаю, тебе показалось.
— Но почему вдруг? Я так отчетливо видела его.
— Это старинный дом. Здесь постоянно рассказывают о привидениях. Ведь они должны сидеть именно на этой скамье?
Я кивнула.
— Ну вот, это как раз то место, где ты и ожидала увидеть привидение, а постоянно думая…
— Ни о чем я не думала. Я давно уже не вспоминала о нем.
— Это не может быть ничем иным, кроме игры воображения.
