Бал виновных (СИ) - Рейн Леа

– Какой-то урод несколько раз пырнул его ножом, когда мы вышли из казино, – бросил Рафаэль.

– Ты видел его?

– Нет. Он был в маске.

– В маске зайца?! – в ужасе спросил Йон.

– Нет. В простой деревянной маске цвета кожи. Я даже не успел среагировать! Он испарился так же быстро, как появился! Надеюсь, доктор на месте.

– Дон Луис покинул отель около недели назад, – сказал Йон. – Но я приказал слугам съездить за другим врачом.

– В деревню что ли?! – истерически воскликнул Рафаэль. – Ты вообще понимаешь, сколько нам придётся его ждать!

– Я понимаю! Но лучше так, чем вообще никак! В отеле больше не останавливались врачи!

Когда Йон и Рафаэль, препираясь, добрались до лестницы и стали поднимать Лукаса наверх, порог отеля переступил дон Хоакин. Вид его был таким взволнованным, словно он совершил нечто ужасное. Но на это никто не обратил внимания. Никто, кроме Йона, который лишь по чистой случайности обернулся к главному входу.

Однако выражение лица мужчины мгновенно сменилось. Он стал бледен, как лист бумаги, когда увидел, как по лестнице тащат перепачканного кровью человека, в котором едва можно было узнать Лукаса.

Дон Хоакин тут же бросился к сыну и стал что-то бормотать, то обнимая его, то шлепая по щекам. Но Лукас ничего перед собой не видел. Он с трудом держался в сознании и еле стоял на ногах.

С горем пополам они добрались до третьего этажа и уложили Лукаса в кровать. Дон Хоакин тут же сорвал с сына всю одежду и стал зажимать раны рубашкой – это было единственное, что попалось ему под руку. Ран оказалось так много, что вскоре рубашка полностью стала багровой.

В это время Йон в панике метался по комнате и пытался уложить все случившееся в своей голове.

Кто сотворил это с Лукасом? Почему дон Хоакин переступил порог отеля с таким взволнованным выражением лица? Мог ли он напасть на своего сына или организовать это покушение? Если да, то зачем ему это нужно?

Однако сейчас дон Хоакин так заботился о раненом Лукасе, что доводы Йона о его причастности к этому преступлению казались глупыми. Впрочем, дон Хоакин мог и притворяться. Гениальный преступник должен быть еще и гениальным актером. А иначе бы столько преступлений просто-напросто не сошло бы ему с рук.

– Может, прекратишь уже мельтешить?! – заметил Рафаэль, со злостью покосившись на Йона. – От тебя нет абсолютно никакой пользы!

– И правда, – поддержал его дон Хоакин. – Может, выйдешь отсюда и займешься чем-то полезным?

Йон не хотел оставлять раненого друга, но враждебные взгляды и едкие замечания дона Хоакина и Рафаэля все же произвели должный эффект. Он покинул номер и остановился в коридоре около двери, пытаясь привести свои эмоции в порядок.

Но простоял он так недолго. Вскоре рядом возникла Альба, которой наверняка обо всем уже рассказали слуги.

– Что случилось?! Как Лукас?! – спрашивала она, глядя на Йона воспаленными от слез глазами.

В ответ Йон смог пролепетать лишь что-то невразумительное. Альба, поняв, что не сможет ничего от него добиться, оттолкнула его и кинулась в номер брата.

Через несколько минут к комнате Лукаса несся доктор. Увидев его, Йон облегченно вздохнул. Не зря он послал за ним слугу с машиной, иначе ждать бы его пришлось очень долго! За доктором семенили горничные и официанты, которые показывали ему дорогу к комнате раненого.

– Вот, сеньор доктор, это здесь, – сказала одна из горничных, указывая на дверь номера Лукаса.

– Принесите горячей воды и свежих полотенец, – приказал доктор. Слуги тут же повиновались и разбежались в разные стороны. – Сеньор, вы можете отойти? – Эта фраза уже предназначалась Йону, который в замешательстве сделал несколько шагов в сторону и проследил за тем, как доктор скрылся в дверях.

Теперь Лукас в надежных руках, – сказал Йон сам себе. – Все с ним будет в порядке.

Йон отправился в кабинет, не зная, куда еще можно пойти. Он упал в кресло и просидел неподвижно, по меньшей мере, полчаса. За это время он успел вообразить себе много плохого, но вошедшая в кабинет Альба развеяла все его опасения.

– Раны зашили. Доктор сказал, что с ним все будет в порядке. – Девушка села в кресло напротив стола. – Поверить не могу! Убийца в маске! Снова! Кто им может быть?! И что ему нужно от всех нас?

– Я не знаю. Надеюсь, что детектив сможет это выяснить как можно скорее, а иначе нам всем не поздоровится! Кстати, он приехал?

– Да, он тут. Допрашивает на кухне персонал.

– Я должен ему кое-что сообщить! – воскликнул Йон и выбежал из кабинета.

***

Монтойя допрашивал слуг в обеденной комнате. Йон бесцеремонно туда ворвался, чем привлек всеобщее внимание. Детектив сидел за столом, сложив руки на груди. Перед ним лежала раскрытая записанная книжка, в которой осталось совсем мало чистых листков. В голове Йона пронеслось, что наверняка вся книжка заполнена фактами и наблюдениями, которые детектив собирал в отеле. И это было катастрофически много для одного места и одного дела. Хотя, если подумать, то дело было вовсе не одно. Их было много. И преступников за это время тоже было найдено достаточно. Только вот тот, кто дергает за ниточки, так и остаётся безнаказанным.

Но это ненадолго, – заключил в мыслях Йон.

– Детектив, – начал он, не переступая порог обеденной комнаты. – Я должен вам кое-что рассказать.

– Сеньор Гарсиа, – ответил тот. – Как вы себя чувствуете?

– Я в порядке, – отмахнулся Йон и торопливо сказал: – Детектив, это очень важно.

– Хорошо. – Монтойя тяжело поднялся на ноги. Он глянул на запуганную горничную, сидящую напротив, а после окинул взглядом остальных слуг, которые толпились у стены и терпеливо ждали своей очереди. – Я сейчас вернусь, и мы с вами продолжим, – сообщил он им и последовал за Йоном в коридор.

Они остановились под лестницей. Йон стал беспокойно глядеть по сторонам, отчего у детектива появилось много вопросов.

– Что случилось, сеньор Гарсиа? – взволнованно спросил Монтойя. – Вы ведёте себя очень странно.

Йон, убедившись, что вокруг никого нет, стал рассказывать, но очень тихо, будто кто-то непременно их подслушивал.

– Когда мы с сеньором Рафаэлем несли сеньора Лукаса наверх, – говорил он, – я увидел, как порог отеля переступил дон Хоакин. Мне не понравился его вид. Он выглядел очень подозрительно, будто совершил нечто очень плохое. Я говорю вам это, чтобы вы проверили, где он был в то время, когда совершили нападение на сеньора Лукаса.

– То есть в этом нападении вы подозреваете дона Хоакина? – нахмурился детектив.

– Я не могу ничего утверждать с уверенностью, но думаю, что он может быть причастен к чему-то из случившегося за последние недели. Дон Хоакин шантажировал донью Канделарию документами. Теми, из-за которых убили Андреа. А потом, когда документы оказались у доньи Канделарии и когда она лишила его возможности получить отель, он рассказал вам об убийстве сеньора Бургуэна. Он делает все ради своей выгоды. И я не удивлюсь, что если к преступлениям, которые относятся, по крайней мере, ко мне, причастен именно он.

– Значит, эти документы были раньше у дона Хоакина. – Здесь Монтойя заинтересовался уже сильнее. – Как они могли оказаться у сеньориты Андреа?

– Возможно, она их нашла. Он их прятал где-то в отеле. Все их искали, но найти не посчастливилось именно ей.

– Признаться, тот факт, что дон Хоакин скрывал столько лет правду об убийстве сеньора Этьена, мне показался странным с самого начала. А сейчас выясняется, что он шантажировал донью Канделарию документами. Теперь я понимаю, почему он молчал и чего добивался, – говорил Монтойя, задумчиво потирая подбородок.

– Тогда, быть может, вы начнёте что-то делать или так и будете стоять?! – нетерпеливо воскликнул Йон.

– Разумеется, буду. – От возгласа Йона ни один мускул на лице детектива не дрогнул. – Но здесь есть кое-что, что не сходится. Зачем дону Хоакину нападать на сеньора Лукаса? Причем дважды. Это сбивает с толку больше всего. Но все же поговорить с доном Хоакином будет не лишним. Спасибо за наблюдательность, сеньор Гарсиа.