Карен Кинг - Бегство из-под венца
«Неправда, лучше тебя нет никого на свете!» – кричало ее сердце.
– Ты заставил меня снова стать женщиной.
– В платье ты выглядишь лучше, чем в брюках. А лучше всего ты выглядишь, – он понизил голос, – совсем без одежды.
Виктор повернул разговор в направлении, которого она совсем не ожидала. Смутившись, Лидия споткнулась, и он поддержал ее.
Лидия огляделась вокруг, чтобы убедиться, что ее смущение осталось незамеченным.
Эмилия и леди Пенелопа стояли рядышком и разглядывали танцующих.
Сделав тур вальса, Виктор подвел Лидию к высоким французским дверям, ведущим на широкий балкон с каменной балюстрадой. Лидия поежилась от прохладного воздуха. Виктор подтолкнул ее в темный угол балкона и заключил в объятия.
Его поцелуй был пьянящим напоминанием о бурной ночи. Страсть вспыхнула в ней с новой силой, и Лидия почувствовала ответную реакцию Виктора.
– Не надо было этого делать, – прошептал он, теснее прижимая ее к себе, – но я не могу без тебя.
Ей вдруг стало нечем дышать. Она стала его любовницей, и он не собирался предложить ей большего. Какой же глупой она была, решив, что если она его Любит, то и он испытывает к ней те же чувства. Она оттолкнула Виктора, и он отпустил ее.
– Вы женитесь на моей сестре, сэр?
Лидия обернулась и увидела Джеймса и Тревора. Неужели они следили за ней?
– Нет. Он не собирается на мне жениться, – быстро ответила Лидия.
Она это знала и не стала бы настаивать. Она не имела на это права. Виктор никогда не вводил ее в заблуждение относительно своих намерений. Но сердце ее разрывалось от боли.
Тревор вздрогнул, а Джеймс шагнул вперед, его лицо было искажено гневом.
Виктор взял Лидию за руку.
– Ты сказала, что он сделал тебе предложение. Только поэтому мы остались в Лондоне, – обвинял ее Джеймс.
Л идия не смела поднять глаза.
– Я солгала.
Виктор повернул ее лицом к себе. Лидия упорно разглядывала носки собственных туфель.
– Зачем ты это сделала? Чтобы вынудить меня жениться?
– Нет. Я не хотела возвращаться в Бостон.
Джеймс просто зарычал от ярости.
– Лидия, но я не могу жениться на тебе.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
Взглянув на Виктора, Лидия увидела, что лицо его стало непроницаемым. Он решил, что она намеревалась провести его.
– Отпустите ее, – с угрозой сказал Джеймс.
– Ты с самого начала лгала мне, – только и сказал Виктор.
Лидия отстранилась, и в это мгновение Джеймс бросился к Виктору. Это было нечестно: Виктор зажат в углу каменного балкона, а Джеймс уже занес над ним кулак. Шагнув, Лидия оказалась между ними, и удар Джеймса пришелся ей точно в левое плечо.
У нее колени подогнулись от боли. Виктор подхватил ее почти у самого пола. Она услышала чей-то стон.
Почти зажившая рана заболела с новой силой. Неужели от удара она опять открылась?
Виктор усадил ее себе на колено и легонько встряхнул.
– Ты в порядке, Лидия?
Теперь она уже никогда не будет в порядке.
– Плечо болит, – пробормотала она.
Виктор прижал к ее плечу платок, и Лидия увидела, как ткань стала медленно окрашиваться кровью.
– Видишь, стоило тебе приблизиться ко мне, и ты снова пострадала, – прошептал он.
Софи и Кин пробрались к ним сквозь собравшуюся толпу. Кин поднял Лидию на руки, Софи придерживала у ее плеча платок.
Тревор оттащил Джеймса в сторону.
Голова у Лидии закружилась, и она закрыла глаза, смутно ощущая, что ее несут вниз по лестнице.
Потом Лидия оказалась в карете Дейвисов, над ней хлопотала Софи. И наконец Лидия провалилась в дремоту, которой так жаждала.
Виктору не понравилось, что братья Лидии последовали за Софи и Кином. Он потер лоб. Это его вина. Надо, надо было держаться от Лидии подальше. Возможно, он и получил бы удовольствие от импровизированного боксерского поединка, однако сомневался, что смог бы достойно ответить на удары Джеймса.
Он с ума сходил от тревоги, что рана Лидии воспалится. Прежде Лидия никогда не жаловалась на боль.
Виктор хотел было последовать за Дейвисами, но Кин так посмотрел на него, что он остался стоять у каменной балюстрады, вглядываясь в черноту ночи.
Чья-то изящная рука коснулась его плеча, и он медленно, обернулся. Наверное, леди Пенелопа, леди Хелена или еще какая-нибудь дама отыскала его.
– С тобой все нормально? – спросила Эмилия. Оказывается, у него еще остались друзья. Хотя Виктор сомневался, что Кин станет относиться к нему с прежней теплотой – ведь он так ничего и не понял.
– Нет, – ответил он.
Эмилия прижалась к нему, припав головой к его плечу. Сначала ему показалось, что она снова предлагает утешить его, но она лишь отбросила прядь с его виска. Он сжал ее пальцы и отвел ее руку.
– Где Джордж?
– Меня это не волнует, – ответила Эмилия. Виктор шагнул в сторону, все еще сжимая ее пальцы.
– Где Джордж? – повторил он свой вопрос.
– Я устала от его выходок. Почему он всегда такой напыщенный? Почему я всегда во всем виновата?
– Потому что ты спишь с другими.
– Только с тобой, – шепнула она.
– Больше этого не будет.
– Господи, ведь она еще ребенок, – сказала Эмилия. – Не может быть, чтобы ты предпочел девушку, переодевшуюся мужчиной. Вокруг тебя столько женщин.
– Я хочу лишь ее одну.
Эмилия отступила и странно на него посмотрела.
– Так вот почему ты пришла ко мне? Потому что теперь я, что называется, лакомый кусок? – догадался Виктор.
– Ты всегда был притягательным, а твоя верность жене, которая тебя не стоила, делала тебя еще желаннее, – с горечью сказала Эмилия.
Второй раз за неделю его упрекали. Да, он не понял Лидию. Он обесчестил ее, воспользовался ее доверием, но ей было нужно другое. Он не знал ее намерений. Ее стремление к свободе и независимости вовсе не отрицало супружества. Неужели она хотела выйти за него замуж?
Если бы он рассказал ей, как погубил Мэри-Фрэнсис, повторила бы Лидия слова любви? Если бы он поведал, как предал дружбу с Джорджем, она бы его поняла? Если бы Лидия узнала, что Кин готов был убить его, то осознала бы, насколько рискованно иметь с ним отношения?
Если у нее осталась хоть капля рассудка, она умчится назад в Бостон.
Но тогда, в ее постели, ему казалось, что все его горести и ошибки остались далеко в прошлом. Виктор старался убедить себя, что лишь физическое влечение после долгого целомудренного брака заставляет его пылать страстью к этой девушке. Ноне Эмилию, не красавицу Пенелопу или какую-нибудь другую женщину, а именно Лидию он жаждал так, что сердце у него разрывалось.
Однако когда у него появилась возможность уладить дело, объявив ее братьям, что женится на ней, если она того захочет, он заартачился. Потому что Лидия шептала ему о любви, а он не верил в любовь. Виктор не верил ей. Лидия ведь сказала братьям, что он женится на ней, задолго до того, как он сам пришел к этой мысли. Виктор не знал, где заканчивается ложь и начинается правда.
