Аманда Квик - Сильнее магии
– Складывается впечатление, будто ты хочешь выложить мне все совпадения с легендой, – сказала Леона.
– Ха! Есть еще короткое описание Сибиллы, которое Силвестер сделал в своих записках, – добавил Таддеус. – Так вот… не поверишь, но ты имеешь с ней поразительное сходство.
Леона повернулась, чтобы взглянуть на него.
– Поразительное?
– «Колдунья чрезвычайно опасна, ее волосы черны, как ночь, а глаза имеют странный оттенок янтаря, – процитировал Таддеус. – Она обладает властью управлять чужими сновидениями».
Неожиданно Леона заинтересовалась его словами.
– Ты считаешь, что и я чрезвычайно опасна? – спросила она.
– В самом лучшем смысле этих слов, – улыбнулся Уэр.
– А Силвестер Джонс еще что-нибудь написал? – полюбопытствовала Леона.
– Насколько я помню, там было что-то про «вероломную мегеру», «строптивицу», «кошку», «сварливую бабу»… Да-да, именно эти слова встречаются в его записках, – договорил Таддеус.
– Не слишком-то лестное описание.
– Ну-у… Это как посмотреть, – усмехнулся Таддеус. – Мне оно показалось… интригующим.
– Правда? Так ты пришел к выводу, что я произошла из рода Сибиллы, основываясь на этом нелестном описании и на нескольких совпадениях? – спросила Леона.
– Нет, было еще одно, последнее, не такое хрупкое, – признался Уэр.
– Это какое же?
Таддеус встал, взял бутылку и налил себе еще бренди.
– Ты не задала мне главного вопроса, когда я сообщил тебе, что, по мнению Калеба Джонса, кто-то готовится украсть самую бережно хранимую тайну общества «Аркейн», – сказал он.
Леона смотрела на него с опаской и с некоторым смущением.
– Насколько я помню, я задавала тебе немало вопросов, когда ты заговорил об этом, – промолвила она.
– Да, так оно и было. Но самых очевидных вопросов ты не задала, – настаивал на своем Таддеус. – Ты не попросила меня объяснить сути тайны, которая заставляет людей убивать.
Леона заморгала, а затем с отвращением бросила:
– Черт возьми!
– Ты могла и не спрашивать, верно? – Он приподнял бокал, глядя на нее, а затем снова сел в кресло. – Потому что ты все знала о формуле.
– Легенда о формуле основателя – это часть моего наследства, – призналась Леона. – Она передавалась через много поколений от матери к дочери. Сибилла считала, что одержимость Силвестера в его стремлении усовершенствовать эликсир, который, по его мнению, расширит и увеличит его паранормальные способности, – это чистейшей воды безумие. Он верил даже в то, что эликсир продлит ему жизнь. А Сибилла была уверена в том, что, в конечном счете, этот эликсир убил его.
– И, несмотря на это, она украла формулу?
Леона сердито посмотрела на него.
– Некоторое время она была его ассистенткой, – сказала она. – Она сделала копию формулы и, уходя от него, забрала ее. Она ее не украла.
– А зачем она это сделала, если считала, что эликсир не помогает?
– Одно время Сибилла надеялась усовершенствовать формулу – хотя бы ради того, чтобы доказать свое превосходство над Силвестером. Они до самого конца были непримиримыми соперниками. Но, в конце концов, Сибилла пришла к выводу, что использовать эликсир всегда будет опасно. И все же она не смогла уничтожить копию формулы. Во всяком случае, она намекает на это в своих записках.
– Потрясающе!
Леона широко развела руками.
– Очень хорошо! Тебе известно, кто я. Полагаю, не так уж и важно, каким образом ты пришел к этому выводу. Журнал, в котором Сибилла описывала опыты, был утерян. Никто из членов моей семьи не знает, что случилось с сейфом, в котором она, по предположению, хранила другие свои тайны. Но у меня есть две записные книги, записи в которых можно считать то ли ее дневниками, то ли письмами. В них она недвусмысленно описывает чувства, которые питала к Силвестеру.
– И что же еще она говорила про него? – спросил он.
– Среди всего прочего она называла его «невежественным обманщиком» и «большим лгуном».
– А почему она считала его лгуном?
– Он пытался обмануть Сибиллу, пообещав ей, что они будут работать бок о бок, делиться друг с другом секретами и развивать вместе свои силы. Она полюбила его и считала, что Силвестер тоже любит ее. Но когда она поняла, что он хочет всего лишь использовать ее в своем эксперименте по… размножению, Сибилла пришла в негодование. Она поняла, что в его жизни всегда будет только одна большая страсть, и эта страсть – поиск формулы. Поэтому она и ушла.
– Взяв с собой камень утренней зари и копию формулы, – договорил Таддеус.
– Она имела право и на то и на другое, – твердо сказала Леона.
Он улыбнулся.
– Что тут, по-твоему, смешного? – спросила Леона.
– По-моему, самое забавное в том, что я буду сопровождать прямую наследницу Сибиллы, колдуньи-девственницы, на первый Весенний бал общества «Аркейн», – ответил он. – А моей семье, да и всему Обществу ничто не может быть так дорого, как добрая легенда.
Глава 42
– Она – прямой потомок Сибиллы? – Гейб Джонс широко улыбнулся. – Вот подожди, узнает об этом Венеция.
Новый хозяин общества «Аркейн» сидел за своим столом в библиотеке – английский джентльмен до кончиков ногтей. Никому бы и в голову не пришло, подумал Таддеус, что Гейб – один из наиболее опасных людей в Лондоне, и все благодаря его талантам.
Как и многие его родные по линии Джонсов, Гейб был параохотником с рефлексами, чувствительностью и инстинктами, как у крупных хищников. Даже когда Гейб находился в состоянии покоя и ни о чем не волновался, любой, кто обладал хоть каким-то талантом, мог сразу ощутить паранормальную энергию, так и рвущуюся из него.
– Подожди, пока я узнаю о чем! – раздался от дверей в библиотеку голос Венеции. Заметив Таддеуса, она улыбнулась. – Таддеус! Как я рада тебя видеть! Я не знала, что ты здесь.
– Добрый день, Венеция! – Таддеус встал. – Выглядишь великолепно – как всегда. Ты только что фотографировала кого-то?
– Вообще-то да, – кивнула Венеция.
В дополнение к основной роли жены главы Общества Венеция была модным фотографом, спрос на которого был весьма велик. Однако лишь немногие из ее богатых и высокопоставленных клиентов знали о том, что ее таланты фотографией не заканчиваются.
Талант позволял Венеции четко видеть ауры людей. Надо сказать, что многие из тех, кто обычно потешается над всем, что касается паранормального, весьма серьезно относятся к аурам. Эти люди признавались, что испытывают странную, непонятную неловкость, или восхищение, или какое-то другое чувство рядом с некоторыми особами.
Все дело заключалось в том, что они попросту ощущали слабый шепот ауры человека, о котором шла речь. Те же, кто обладал сильными паранормальными способностями, могли с легкостью различить ауры, окружавшие других людей. Но лишь немногие имели редчайший вид второго зрения, которое позволяло им видеть полный и уникальный спектр ауры другого человека, и Венеция принадлежала к их числу.
