Мэдлин Бейкер - Безрассудное сердце
Когда вечером мы остановились на ночлег на берегу небольшой речушки, Тень рассказал мне обо всем, что случилось с ним за время нашей разлуки. Он не скрыл от меня ни предательства Джошуа, ни жестокости Клайда Стюарта и Барни Макколла, ни унижения, которое он пережил, путешествуя с цирком Хансена. Мне было его очень жалко. Я не могла даже представить, как он, с его гордостью, страдал, выходя каждый день к публике, которая пришла потешить себя за его счет. Сносить такое унижение не под силу даже очень стойкому человеку! И я расплакалась, когда увидела отвратительные шрамы на его спине, а потом тихо помолилась за ту белую женщину, которая не бросила его на дороге, а принесла в дом и выходила. Я не ревновала к ней моего мужа, потому что, не будь ее, Тень, наверное, умер бы и я никогда больше не увидела своего любимого. Я лежала тихо в его объятиях и рядом с нами спокойно посапывал наш сын, когда я спросила Тень, Куда он хочет ехать.
– Не знаю, – ответил он. – Здесь больше не осталось места для свободного индейца.
– Мы могли бы вернуться в Медвежью долину, – предложила я.
Неожиданно я почувствовала, что не могу жить без родных мест. Как мне вдруг захотелось вновь повидать нашу реку и поплавать в ней! А еще проехать на Солнышке по тропинкам, по которым я ездила на лошади и ходила еще маленькой девочкой. Самым большим счастьем было бы для меня повидать еще раз Кроличью Голову – тот самый камень, возле которого мы с Тенью встретились.
– Мы могли бы заново отстроить дом, – с горячностью продолжала я. – Для нашего сына лучше ничего не придумаешь.
– Если хочешь, мы можем попытаться, – без всякого желания согласился Тень.
Домой. Это слово музыкой звучало у меня в ушах. Конечно, я понимала, что в первое время меня обступят горькие воспоминания, но потом они поблекнут, и мы заживем счастливо, радуясь тому, как растут наши дети.
Меня так разволновали мои мечтания, что я села на одеяле, подтянув колени, к подбородку. Мысленно я уже видела мой маленький домик с двумя спальнями и себя, пекущую хлеб на кухне. Я даже представила себе Тень за плугом а рассмеялась. Легче леопарда заставить служить себе, чем сделать из воина пахаря, и от этой мысли стала смеяться еще громче, потому что заодно вспомнила, как один раз пыталась представить Тень в костюме и в галстуке, шагающим по залитой светом центральной улице Нью-Йорка.
– Что это тебя так насмешило? – спросил обиженно Тень.
– Да нет, ничего, – сказала я, вытирая слезы. – Не надо никакой Медвежьей долины. Ничего из этого не выйдет. Послушай, Тень, а не поехать ли нам в Мехико? До меня дошли слухи, что Джеронимо вышел на тропу войны.
– Нет. Тебе с малышом будет там очень тяжело, – глухо проговорил он, но я заметила, как сверкнули у него глаза.
– Все лучше, чем резервация, – стояла я на своем. – А здесь нам больше ничего не остается.
Тень что-то сердито проворчал, и, не разобрав слов, я все же поняла, что он думает о резервации.
– Тогда Мехико, – промурлыкала я. – Может быть, Бегущий Теленок тоже там.
– Может быть.
– Мне бы хотелось с ним повидаться.
– Тогда в Мехико, – согласился наконец Тень.
Я знала, что мне предстоит в недалеком будущем. Опять бесконечная гонка. Переезд с места на место. Ни минуты покоя. Тень прав. Такая жизнь не для матери с маленьким ребенком. Но это лучше, чем резервация и ежедневная борьба с жадными индейцами за еду и одежду.
Всю ночь мы предавались любви, заново познавая друг друга. Какое счастье я испытывала, оказавшись опять в объятиях Тени! С каким наслаждением слушала, как он шепчет мое имя! Он прижимался губами к моим губам, и его руки ласкали мое податливое тело, а я забывала обо всем на свете, кроме того, что надо мной склоняется мужчина, которого я люблю. С какой жадностью я всматривалась в него, крепко прижимала его к себе, вдыхая запах его кожи, лаская его сильные руки.
Я вспомнила прошлое, и мне казалось, что он всегда был со мной. Друг, возлюбленный, муж, крепкая стена, за которой всегда можно укрыться.
Он был частью моей жизни, частью моего прошлого и моего будущего.
Страсть разгоралась в нас все сильнее, и скоро стала жарче полуденного солнца. Мы любили друг друга и соединялись в любви, одолевая все разделявшие нас границы. Никогда еще наша любовь не казалась мне такой прекрасной, как в ту ночь, когда звездное небо укрывало нас, и я готова была принять все, что только судьба ни уготовила для меня, потому что рядом со мной был мой любимый.
ГЛАВА 25
Конец 1878-весна 1879 года
Утром мы собрали наши пожитки и отправились в Мексику. Опять мы ехали рядом, как прежде, то и дело касаясь друг друга коленями. Тень время от времени гладил мне руку, словно никак не мог поверить в то, что я рядом. Честно говоря, со мной было то же самое. Мы так долго прожили в разлуке, что мне казалось, вот открою глаза, а его нет.
Несмотря на обуревавшую нас радость от встречи, ехали мы осторожно, внимательно следя, как бы не налететь на один из патрулей из того форта, в котором служил Джошуа, или какого-нибудь другого. Я знала, что, если Тень поймают, его повесят без разговоров, и это омрачало мою радость, потому что потерять его во второй раз было бы мне не по силам.
Солнце жгло вовсю. Земля стала сухой и неприветливой, когда мы оказались в пустыне. На многие мили вокруг были только солнце, небо да кактусы. Вода стала редкостью, и мы берегли ее как зеницу ока. Тем не менее без воды мы не оставались, потому что Тень знал здесь каждый колодец и даже каждую лужицу.
Хича оказался отличным путешественником. Он почти все время спал, укачиваемый равномерной поступью Солнышка. Тени нравилось смотреть, как я кормлю сына, а я знала, что он любит нас, потому что читала это в его глазах.
Чем дальше мы продвигались на юг, тем сильнее было у меня ощущение, что нас осталось всего двое на земле, потому что мы не видели ни одного человека – ни белого, ни индейца. Собственно, единственное живое существо, встретившееся нам на пути, был дикий кабан. Когда я сказала, что была бы не прочь поесть свинины, Тень направил своего коня вдогонку за кабаном – и охота началась. Я со смехом наблюдала, как испуганное животное мечется из стороны в сторону, пытаясь удрать от человека, но как ни петляло, как ни бежало во весь дух, от коня ему было не уйти.
Тень издал боевой клич и взял в руки лук. Мне было приятно, что он наконец-то получил возможность повеселить себя, ведь, если честно, то не так уж часто он был счастлив и беззаботен. Вечно его отягощала ответственность за свой народ и за меня тоже. Потом у него был свой отряд, о котором тоже надо было заботиться. А теперь еще появился малыш.
