Александра Торн - Бесстрашная
Улисс пригласил Террилла в надежде, что шероховатости поведения Райны будут не так заметны в его обществе, а также потому, что женщина без кавалера всегда создает проблему.
Он намекнул, когда принимал все эти приглашения, что Райна и Террилл все равно что помолвлены. Терриллу предстояло появиться во всех домах, куда были приглашены они.
Теперь же, вспомнив, что в экипаже вместо Райны сидит сногсшибательная женщина, он готов был сам себя задушить за эту глупую предусмотрительность. Он не сможет наслаждаться светской жизнью две предстоящие недели, видя, как Террилл ухаживает за Райной.
В течение следующего получаса Улисс выполнял обязанности гида: они проехали по Конгресс-авеню, миновали магазины и почту, здание суда, временное здание правительства штата, у южного крыла которого они остановились. Купол был окружен лесами, но уже и теперь производил величественное впечатление.
– Строительство будет закончено на следующий год, – сказал Улисс. – Надеюсь, что вы приедете сюда еще раз на церемонию открытия.
– Никогда не видела такого большого здания, – воскликнула Райна со своей обычной непосредственностью, забыв о роли великосветской дамы.
– Его длина двести ярдов, – объяснил Улисс, – площадь – восемь акров. Купол будет выше здания Капитолия в Вашингтоне.
– Страшно подумать, во что это обойдется налогоплательщикам, – проворчал Патрик.
Понукая лошадей, Улисс объехал всю территорию здания и свернул на Бразос. Дамы заахали, восхищаясь роскошью отеля Дрескилла, выстроенного в стиле рококо.
– Я не ожидала увидеть ничего подобного, – сказала Шарлотта, когда они вошли в роскошно обставленный холл с высокими потолками.
– Погуляйте, пока я заполню регистрационную книгу, – предложил Улисс. – А если вы устали, можете отдохнуть в салоне. – Обращаясь к Патрику, он добавил: – В здешнем баре смешивают лучший мятный коктейль от Кентукки до Техаса.
Улисс подошел к столу администратора, Патрик направился в бар, Шарлотта – в салон, а девушки решили осмотреть свое временное жилище.
– Ты обратила внимание, как Улисс смотрел на тебя, когда мы приехали? – спросила Алиция, поднимаясь вместе с Райной на второй этаж.
– Если ты имеешь в виду кислое выражение его лица, то едва ли я могла этого не заметить. Но в этом нет ничего необычного. Он всегда так выглядит, когда смотрит на меня, – возразила Райна.
Хотя она делала отчаянные усилия, чтобы держаться столь же беспечно и непринужденно, как Алиция, все же она была ошеломлена убранством отеля. Никогда в жизни она не видела такого количества позолоты и мрамора, не говоря уж о коврах, покрывавших пол комнаты от стены до стены.
– А мне он вовсе не показался кислым, – заявила Алиция, – мне он показался больным от любви.
Ее слова привлекли внимание Райны.
– Ты заблуждаешься. Улисс вовсе не хочет, чтобы я была здесь. Он опасается за свое реноме, если его увидят в моем обществе.
– Но почему? Ты молода и красива.
– Не забудь, что я дочь шлюхи, – ответила Райна, оглянувшись.
– Это старая история. Думаю, никому нет дела до прошлого твоей матери.
Алиция направилась к двум стоящим рядом позолоченным стульям, села и сделала знак Райне сесть рядом с ней.
– Ты не права в отношении Улисса. Он безумно влюблен в тебя.
– Ты считаешь себя экспертом в вопросах любви? Алиция подняла бровь:
– Моя дорогая Райна, я всю жизнь наблюдаю за людьми и слушаю, что и как они говорят.
– И ты в самом деле считаешь, что Улисс мной интересуется? – Райна все еще не могла заставить себя произнести слово «любит».
– Я не считаю, я знаю наверное. Неужели ты не заметила, как он тянется к тебе, и вид у него при этом такой, будто он умирает от жажды?
Хотя в холле было прохладно, лицо Райны покрылось испариной. Она никогда не позволяла себе говорить вслух о своих чувствах к Улиссу и крайне неохотно позволяла признаваться в этом себе самой.
– Предположим, что ты права, хотя я не могу согласиться с тобой. Что же я должна делать?
– Для начала ты должна перестать держать его на расстоянии.
– Я делаю это только в целях самозащиты. Он не слишком-то хорошо со мной обходится.
Алиция взяла руки Райны в свои:
– Пойми, это ведь не игра, в которой ты стремишься набрать побольше очков. Это твоя жизнь.
– Ты считаешь, я этого не знаю?
– В течение нескольких следующих недель у тебя будет прекрасная возможность показать Улиссу, что он в самом деле тебе небезразличен.
Райна столь яростно покачала головой, что шляпка с перьями чуть не слетела с ее головы.
– Не могу я этого сделать!
– Почему же? Я твердо уверена, что любовь – неодолимая сила.
Райна попыталась что-то сказать, но не смогла: губы не слушались ее. Сама мысль о том, чтобы признаться Улиссу в любви, заставляла Райну чувствовать себя так, будто под ее ногами разверзается бездна. Один неверный шаг – и она полетит вниз.
В голосе Алиции прозвучало сочувствие:
– Ты боишься, да?
– Я не боюсь Улисса Прайда!
– Ты боишься, что он отвергнет тебя.
– Мне плевать на то, что он сделает. Алиция крепче сжала ее руку:
– Не лги мне и, что еще важнее, не лги себе. Я знаю, что ты так же сильно влюблена в Улисса, как я в Террилла. Все деньги, что ты истратила на одежду, все время, что мы потратили на танцы и хорошие манеры, – все это ты делала ради него. Разве я не права?
Райна хотела протестовать, но нашла в себе мужество сказать правду.
– Да, я люблю его, – сказала она хрипло.
– В таком случае ты должна найти способ сказать ему об этом.
– Не могу, просто не могу, – прошептала Райна.
– Райна, подумай! Что ужасного может произойти?
– Он рассмеется мне в лицо! Алиция отрицательно покачала головой:
– Ты ошибаешься. Самое страшное, что ты впоследствии будешь думать о том, что могло бы произойти, но не произошло.
Глава 21
Во время сессии законодательного собрания Улисс жил в отелях Керрвилла и Фредериксберга, а остальное время проводил на ранчо отца. Но человек, подумывающий обзавестись женой, должен иметь свой дом.
Жена! Боже милосердный, неужели он и в самом деле думал о браке? Должно быть, так оно и было, потому что внутренний голос говорил ему: да, самое время.
Он вдел гагатовую запонку в манжету своей накрахмаленной рубашки и оглядел себя в зеркале. Его отражение ответило ему широкой улыбкой. Для серьезного человека он стал улыбаться уж слишком часто. И не без причины. Мечты, в существовании которых он не признавался даже себе, начали сбываться.
Он был влюблен, отчаянно, безумно, без памяти. Все слова, определяющие это состояние, теперь в полной мере можно было отнести к нему самому.
