Лора Бекитт - Агнесса. Том 1
Женщина закрыла ладонями свое сокровище, но Кинрой отвел ее пальцы, и она не посмела сопротивляться.
Серьги исчезли в его кармане.
— Эй! Эй! — возмутился Генри. — Почему это тебе? Кажется, я первый заметил! И потом, кто навел вас, разве не я? Слушай, Кинрой, не выводи меня из терпения!
Кинрой в бешенстве повернулся к нему.
— Пошел вон, щенок!
Генри тоже вскипел. Губы его скривились от ненависти, он закричал что есть силы:
— А-а! Да если бы не я, вас всех давно бы уже повесили! А ты раз от разу все надуваешь меня, ты держишь меня в черном теле, но… клянусь, ты поплатишься за это! Так и знай! Больше ты меня не увидишь, но придет время — вспомнишь, вспомнишь обо мне!
Отчаянно ругаясь, он вскочил на коня.
— Пристрелим? — вполголоса спросил Линн Кинроя.
— Пусть убирается, шакал паршивый! Еще патроны тратить на такую мразь!
— Мне его угрозы не нравятся! — рискнул возразить Линн.
— Он не посмеет, — презрительно бросил Кинрой. — Эта трусливая шкура ничего не может делать одна, а на всем прииске самая последняя скотина не свяжется с такой дрянью!
— Попомнишь! — крикнул Генри и стегнул лошадь. Кинрой даже не оглянулся.
— Что стоите опять! — набросился он на своих приближенных. — Кончайте их скорее, и пора сматываться!
Захлопали выстрелы. Пленники заметались в окруженном бандитами узком пространстве — пули доставали их, валили на снег, и вскоре крики смолкли. Только одна женщина, ослепленная и оглушенная, стояла живая среди убитых: или пули чудом миновали ее, или просто ни у кого не поднялась на нее рука.
— Не нравится мне эта затея — стрелять в безоружных, — сказал Дэвид Джеку. — А уж тем более в женщин… Это не по моей части!
Джек молчал, сжав зубы; он зажмурился, когда другие стреляли, и каждый выстрел врезался в его слух. Он знал — не так уж важно то, стрелял он или нет: он был здесь, он видел это, он стоял среди тех, кто расстреливал беспомощных, ни в чем не повинных людей, и ничего-ничего не сумел сделать… Было ли это возможно?
— Это еще что? — крикнул Кинрой, показывая на уцелевшую пленницу.
Линн прицелился и выстрелил: она упала, как подкошенная, в перемешанный с грязью и кровью снег…
— Кажется, была еще одна? Где она? — спросил Кинрой.
Вторая пленница, молодая девушка, была жива. Воспользовавшись минутой, она незаметно забилась под дилижанс, но теперь Линн быстро нашел ее, схватив за волосы, вытащил. Девушка дрожала в его руках.
— Мало сегодня взяли, — сказал Дэвид. — сколько возни!
Кинрой махнул рукой.
— Не скулите, поделим!
— Я прошу свою долю сейчас! — крикнул вдруг Джек.
Кинрой оглянулся.
— Что тебе нужно? Тоже камушков захотел?
— Нет. Отдайте мне эту девчонку! — Джек кивнул на девушку (Линн все еще держал ее за косы).
— Зачем она тебе? — усмехнулся Кинрой.
— Понравилась!
— Отпустить хочешь?! — воскликнул Линн.
— Отпустить? — Джек неловко скривил губы: настоящей улыбки не получалось. — Да я хочу с ней развлечься!
Дэвид удивленно уставился на него, но спустя миг взгляд его просветлел, и он, обернувшись, шепнул что-то Фрэнку.
— Давайте уж тогда заберем ее с собой, — предложил Линн. — Девчонка и впрямь ничего…
— Да ты что, спятил? — закричал ему Кинрой. — Есть когда этим заниматься! В поселке тебе девок мало?!
— Я прошу ее как добычу! — крикнул Джек. — И делить ни с кем не хочу!
— Да отдайте вы ее, — вступился Дэвид. — Сколько времени из-за споров теряем! Что вам, жалко? Зачем она вам? И стрелять я в нее не собираюсь!
— Конечно! — поддержал Фрэнк. — Нам золота больше достанется!
Джек сильно сомневался, что Кинрой ему поверит, но тот, как видно, устал спорить или решил, что на сегодня крови достаточно, а потому сказал:
— Ладно, забирай. Делай с ней что хочешь, но живой не отпускай. Узнаю, что выпустил, — убью, понял?
Джек покорно кивнул.
Линн отшвырнул от себя пленницу, и она упала в снег. Джек подошел к девушке.
— Вставай! — грубо произнес он, подтолкнув ее сапогом.
Она с трудом поднялась, судорожно всхлипывая. Джек заметил, что она вся дрожит мелкой нервной дрожью. Он потянул ее за рукав шубки.
— Пойдем!
Он стремился поскорее скрыться с глаз компании Кинроя, но девушка шла неуверенно, спотыкаясь на каждом шагу. Тогда он подхватил ее на руки и, приподняв, посадил в седло.
Конь пересек равнину и вынес их в лесок; поплутав в нем, Джек остановил Арагона на поляне.
Девушка в изнеможении сползла вниз. Джек взглянул на нее: она сидела, прислонясь к дереву, совершенно бледная, неподвижная; ее белокурые волосы растрепались и, перемешанные со снегом, в беспорядке падали на меховой воротник. Джек наклонился к ней. Глаза девушки были закрыты; казалось, она умерла, не выдержав назначенных судьбой испытаний.
Он подумал, что она, может быть, ранена, и расстегнул ее шубку. Пленница открыла глаза и, почувствовав его прикосновения, в ужасе с криком отшатнулась.
— Успокойтесь же, мисс, прошу вас! Клянусь, я ничего плохого вам не сделаю! Куда вы ехали, скажите?
Она не отвечала, захлебываясь от нахлынувших слез. Джек подумал, что это даже и лучше: по крайней мере, выплеснув свои чувства, она, быть может, не сойдет с ума. Он поставил ее на ноги.
— Придите же в себя, успокойтесь! Нам нужно быстро добраться до другой дороги, скоро там пройдет почтовый дилижанс, и вы сможете доехать до поселка. Слышите?
Девушка, начавшая приходить в себя, кивнула.
— Так вы меня отпустите? — пролепетала она. Джек вздохнул.
— Конечно, отпущу, что мне еще с вами делать? Как вас зовут?
— Клэр, — прошептала она, — Клэр Нолт. А… а вас?..
Джек подумал, что теперь у него может быть только одно имя.
— Скажите, там с вами кто-то был? — спросил он, не отвечая на вопрос. — Или вы ехали одна?
— Одна. Меня должны были встречать в поселке.
— Поехали скорее!
Джек посадил ее в седло перед собой и послал коня вскачь. Они добрались до другой дороги и, остановившись плод ветвями, стали ждать. Вскоре на повороте показался почтовый дилижанс.
— Бегите, — сказал Джек, — расскажите, что с вами случилось, тогда вас возьмут. Скорее только!
Девушка подхватила подол юбки и побежала наперерез дилижансу. Джек видел, как она объясняла что-то проводникам, а потом исчезла внутри. Кучер стегнул лошадей, и они понеслись вперед, взметая копытами снежные вихри.
После вечеринки у Кинроя Гейл чувствовала себя далеко не блестяще. Генри привлекал ее не более, чем Кинрой, и лишь сознание того, что в одиночку не справиться, заставило ее вступить в назначенные переговоры.
— Не забывай, у, нас мало времени! — говорила она, устроившись в углу дивана в уютной квартирке Генри. Хозяин сидел поодаль, взглядом изучая раскованную позу собеседницы.
