Конни Мейсон - Цена наслаждения
– Вайолет не самый плохой вариант, Рид. Она идеально тебе подходит. Почему ты этого не понимаешь?
– Но я не люблю Вайолет, бабушка.
– Не любишь? Ты хочешь сказать, что женишься только по любви?
– Бабушка, признайтесь, вы любили дедушку? Ваш союз был союзом сердец?
Взгляд вдовы стал мечтательным, а в уголке глаза показалась слезинка.
– Поверишь ли, хотя в те времена это было редкостью, но наш союз действительно был союзом любящих сердец. Я влюбилась в твоего деда, как только увидела его. Он был таким красивым, таким энергичным.
– Тогда вы должны понять, почему я не хочу, чтобы у меня было иначе. Я никогда не смогу полюбить Вайолет. Ей следует поискать другого, того, кто ее оценит. Но этот человек – не я.
Бабушка задумчиво постучала пальцем по плотно сомкнутым губам:
– Ты уже нашел женщину, которую смог бы полюбить?
Рид отвел глаза. Он любил Флер – по-настоящему, как бы он ни пытался игнорировать свои чувства к ней. И он не хотел думать о наследнике. Кроме того, возможно, Флер вовсе не бесплодна. Возможно, у ее мужа было некачественное семя.
Риду надоело лгать самому себе, но особенно – бабушке. Ему придется каким-то образом убедить двух самых важных для него женщин в том, что Флер – единственная, на ком он хочет жениться, единственная, кого он вообще хочет.
– Рид, о чем ты задумался? Ты как будто не здесь. Ты ведь не вспоминаешь эти ужасные времена во Франции, не так ли?
– На этот раз нет, бабушка. И, отвечая на твой вопрос, – я уже нашел любимую женщину.
Вдова вся превратилась в слух.
– Правда? Но почему же ты скрывал это прекрасное известие от меня? Назови мне имя этой счастливицы, чтобы я могла поприветствовать ее в нашей семье.
– Она еще не дала согласия на брак, – пояснил Рид.
– Не могу представить, какая женщина откажется выйти за тебя! – воскликнула бабушка в благородном негодовании. – Да кому хватит наглости отказать наследному графу? Я ее знаю?
– Вы ее знаете, бабушка. Это графиня Флер Фонтен.
– Но… но… – не могла найти слов бабушка. – Эта женщина бесплодна! Она не может подарить тебе наследника!
– Наверняка этого нельзя знать.
– Она сама призналась, что за пять лет замужества так и не смогла родить мужу ребенка.
Рид опустился на колени рядом с бабушкой и взял ее холодные руки в свои ладони.
– И вы, и сама Флер почему-то не рассматриваете вероятность того, что в бесплодии виноват ее муж. Возможно, у него было некачественное семя. Флер придерживается того же мнения, что и вы, и поэтому отказала мне. Мне придется придумать способ заставить ее изменить своё решение. Я люблю ее, бабушка. Она – единственная женщина, которая мне нужна, единственная, на ком я мог бы жениться.
– Но что, если вы поженитесь, а она все же окажется бесплодной?
На щеке Рида появилась ямочка.
– Тогда я усыновлю ребенка. В Лондоне полным-полно сирот, которые очень нуждаются в семье.
Вдова в ужасе всплеснула руками:
– Не представляю себе наследника, в жилах которого не течет кровь Хантхерстов.
– Не бойтесь, бабушка, я все же надеюсь, что Флер произведет на свет наследника титула.
Бабушка вздохнула.
– Так значит, ты уже все решил?
– Боюсь, что так. Никто не сможет занять место Флер в моем сердце.
Вдова тяжело вздохнула.
– Как я могу стать на пути велений твоего сердца, мой дорогой мальчик? – Она погладила его по щеке. – Ты – все, что у меня осталось. Я очень хочу, чтобы ты был счастлив, и если Флер сделает тебя счастливым, что ж, благословляю тебя. Твоя вера в лучшее воодушевила меня. Я верю в тебя, верю, что твоя графиня родит нам не одного наследника, и мечты старухи сбудутся.
'Рид поцеловал бабушку в щеку и встал.
– Вы удивительная женщина, бабушка. Я уверен: вы проживете достаточно долго, чтобы увидеть, как наследники входят в наш такой сложный мир.
– Тебе непременно нужно идти? Уже темнеет. Может, поужинаешь со мной?
– Не сегодня, бабушка, но я скоро вернусь, и не один, а с Флер. Я сейчас поеду к ней. Она ведь еще должна согласиться стать моей женой, и теперь, когда я получил ваше благословение, мне не терпится переубедить ее.
– Тогда иди. Я еще помню, каково это – быть молодой и влюбленной. Скажи Флер, что я не стану вам мешать. Я даже помогу ей подготовиться к свадьбе.
Рид ушел, и его настроение после разговора с бабушкой было значительно лучше, чем перед приходом к ней. Когда он нырнул в карету, на улице все еще лил сильный дождь. Во время короткой поездки до дома, в котором теперь жила Флер, Рид раздумывал, что он скажет ей, чтобы убедить ее выйти за него замуж. Он надеялся, что бабушкино благословение поможет ему в этом деле.
Карета остановилась. Рид не стал ждать, пока кучер опустит лесенку, и просто выпрыгнул наружу. Он даже не стал возиться с зонтом.
– Иди в кухню, подсохни и поужинай, да скажи, пусть нальют тебе выпить, – приказал Рид кучеру. – Я не знаю, как долго я здесь пробуду. Когда я решу ехать, я пришлю за тобой.
Апдайк распахнул дверь еще до того, как Рид дошел до нее.
– Скорее прячьтесь от ливня, милорд. В такую погоду хороший хозяин и собаку из дома не выгонит.
Рид вошел в холл, стряхивая влагу с плеч подобно промокшему псу.
– Леди Флер дома?
– Миледи и мадам Лизетт сейчас в кабинете. В такие ненастные дни они предпочитают уют и тепло кабинета другим помещениям. Мне объявить о вашем приходе?
– Нет, я сам это сделаю, – бросил он и направился в кабинет, но на полпути остановился и обернулся к Апдайку: – Пожалуйста, попроси миссис Пибоди поставить еще один прибор и позаботиться о кучере – он пошел в кухню.
Уголок рта Апдайка невольно дернулся.
– Разве вам не следует подождать, пока леди Фонтен пригласит вас войти?
Рид ответил ему короткой самоуверенной улыбкой.
– Не будь таким нахалом, Апдайк, – произнеся это, он открыл дверь и вошел в кабинет.
Рид окинул домашнюю сцену одним быстрым взглядом: Флер с книгой в руках свернулась клубочком на софе возле очага; рядом с ней сидела Лизетт, склонившись над пяльцами и накладывая на материю аккуратные стежки. Флер подняла глаза, заметила в дверях Рида и уронила книгу.
– Рид! Я не слышала, как Апдайк объявил о вашем приходе.
– Он не объявлял, – ответил Рид. – Я решил сам о себе объявить.
– Вы хотите сообщить мне нечто важное? Не могу представить, чтобы кто-то рискнул высунуться на улицу в такой день, если только нанести визит его не заставило срочное дело.
Должно быть, Лизетт восприняла ее слова как сигнал уходить и встала. Собрав свои принадлежности для вышивания, она сказала:
– Прошу меня простить, но мне нужно поговорить с Мортимером о… кое о чем.
