Томас Шерри - Ночь для двоих
Неожиданно Элиссанда поняла, что не может дышать.
Она более или менее нормально дышала по пути домой. Ей хватало воздуха, когда она укладывала маму в постель. Даже когда, оставшись наконец в одиночестве, она растянулась на кушетке в гостиной и стала прикладывать к лицу ледяной компресс, ее легкие расширялись и сокращались, как должно.
Но тут она вскочила, сбросив компресс на пол, и рванула воротник. Руки отца опять сомкнулись, на ее горле, безжалостно перекрыв доступ воздуха в легкие. Она задыхалась и хватала ртом воздух. Широко открыв рот, она пыталась втянуть в себя жалкие остатки воздуха, которые еще были в комнате. Но воздуха не хватало. Голова закружилась, пальцы онемели, в ушах стоял звон. Она старалась дышать чаще и глубже. Грудь болела, в глазах мелькали яркие точки.
Снаружи донесся какой-то шум. Экипаж? Неужели кто-то открывает дверь? Она ничего не понимала. Снова рухнув на кушетку, она низко опустила голову, стараясь не лишиться чувств.
Шаги. Она больше не одна.
— Дыши медленно, Элиссанда, — спокойно проговорил маркиз и сел рядом. — Ты должна контролировать свое дыхание.
Он погладил ее по голове. Тепло его прикосновения дарило покой. Но его слова не имели смысла. Ей нужен был воздух. Много воздуха.
— Вдыхай медленно и неглубоко. Потом так же выдыхай. — Теперь его рука лежала на ее спине. Это было удивительно приятно.
Она сделала все, какой сказал, и довольно скоро поняла, что он прав. Контролируя дыхание, она постепенно успокоилась. Онемение прошло, в груди больше не теснило, да и голова не кружилась.
Вир помог жене сесть прямо. Она еще чувствовала небольшое жжение в глазах, но мелькание прекратилось. Теперь она ясно видела своего мужа. Он выглядел утомленным и хмурым, но в глазах светилась доброта.
— Лучше?
— Да, спасибо.
Он повернул ее лицо к себе и внимательно осмотрел повреждения.
— Синяки и ссадины будут выглядеть ужасно. Тебе давно пора быть в постели — день был долгим.
Неужели только сегодня утром она проснулась, с оптимизмом глядя в будущее, уверенная, что теперь в ее жизни всю будет хорошо? Как можно за такое короткое время уничтожить так много?
— Я в порядке,— машинально пробормотала она.
— Ты уверена?
Элиссанда отвела глаза и уставилась на свои руки.
— Он в тюрьме?
— Был.
Она сильно вздрогнула:
— Как это «был»?
Маркиз колебался.
Элиссанда вцепилась в витую ручку кушетки так сильно, что побелели пальцы.
— Он опять сбежал? Прошу тебя, скажи мне, что он не сбежал!
Вир тоже на какое-то время отвел взгляд. Когда он снова взглянул на жену, в его глазах была странная пустота.
— Он мертв, Элиссанда. Совершил самоубийство в полицейском участке. У него оказались с собой какие-то пилюли — скорее всего цианид. Коронер осмотрит тело, и тогда мы будем знать точно, от чего он умер.
Элиссанда открыла рот от удивления. Дыхание снова участилось.
— Медленно, — спокойно проговорил Вир. — Дыши медленно и равномерно. Иначе тебе опять станет плохо.
Она принялась считать. Раз, два, три — вдох, раз, два, три — выдох. Дыхание выровнялось. Но сердце в груди колотилось как бешеное.
— Ты уверен, что это не какая-то изощренная хитрость?
— Я был там. Он мертв, как все его жертвы.
Она встала. Сидеть на одном месте больше не было никакой возможности.
— Итак, он не смог вынести мысли, что ему придется ответить за свои поступки, — сказала она.
— Совершенно верно. Он был трусом.
Элиссанда прижала пальцы к вискам. Больно. Но больше всего боли причинила правда.
— И он был моим отцом.
Все, что она знала о себе, оказалось перевернутым с ног наголову.
Ей что-то вложили в руку. Опустив глаза, она увидела бокал, щедро наполненный виски, и едва не рассмеялась. Неужели Вир забыл об отсутствии у нее привычки к крепким напиткам? Она сильно прикусила губу, чтобы не расплакаться.
— Он при каждом удобном случае оскорблял в моем присутствии Эндрю и Шарлотту Эджертон. Я всегда знала, что люди считают Шарлотту падшей женщиной, а ее мужа — глупцом. И все же... — Она сморгнула слезы. — Да, я любила их. Я всегда любила их и верила, что, когда настал их последний час, они искренне сожалели, что не смогут увидеть, как я вырасту.
А когда ее отец сделал свой последний вздох, он, вероятнее всего, сожалел лишь о том, что больше не сможет мучить Элиссанду и ее мать.
Мысль обожгла ее. Вместо доброго, благородного, пусть и слишком импульсивного Эндрю Эджертона ее отцом был человек, искренне радовавшийся возможности рождения у нее выводка умственно неполноценных детей.
Она видела свое отражение в зеркале на стене. Муж был не прав. Синяки и ссадины не будут выглядеть ужасно. Они уже таковыми выглядели. Красные пятна стали лиловыми, губа рассечена, один глаз заплыл.
Все это с ней сделал ее отец. И получил при этом удовольствие.
Элиссанда всегда считала, что свобода это просто. Достаточно только оказаться вдали от Хайгейт-Корта. Но как избавиться от такого? Всю оставшуюся жизнь она будет осознавать, что в ней течет черная кровь Эдмунда Дугласа, которая связывает ее с ним неразрывными узами родства.
Она отвернулась от зеркала, вернула бокал с нетронутым виски мужу и направилась к двери. Вверх по лестнице, потом вдоль по коридору, и вот она уже в своей комнате. Она открыла шкатулку с сокровищами и достала все, что так тщательно берегла годами.
— Элиссанда, не делай ничего поспешного.
Она и не слышала, что муж вошел в комнату вместе с ней.
— Я не собираюсь все это уничтожать. — Конечно, памятные вещицы теперь приобрели другое значение. Но ей все равно было больно смотреть на них и представлять, как сложилась бы ее жизнь, если бы Эндрю и Шарлотта Эджертон были живы. Хотя мама, конечно, захочет, чтобы у нее остались вещи, напоминающие о сестре. — Я только хочу сжечь шкатулку.
— Зачем?
— В крышке есть тайник. Когда я была маленькой, он показал мне прорези в крышке и сказал, что когда-нибудь я найду ключ. Теперь я знаю, что в нем, — Элиссанда стиснула зубы, испытывая отвращение к самой себе. Она чувствовала себя грязной. — Должно быть, его дневник.
А картина, висевшая в Хайгейт-Корте, с колючей розой, поднимающейся из лужи крови, была подсказкой для нее.
— От шкатулки будет много дыма, если ее бросить в камин, — сказал Вир. — У меня есть ключи. Надо открыть тайник.
Леди Вир недоуменно уставилась на супруга. Она совсем забыла о его тайной деятельности.
— Где и когда ты нашел ключи?
— Один — в сейфе в Хайгейт-Корте, когда мы приезжали туда после венчания. Другой — сегодня у Дугласа.
![Рэндалл Гаррет - Лорд Дарси [ Магия и смерть. Слишком много волшебников. Новые расследования лорда Дарси]](/uploads/posts/books/54127/54127.jpg)
