Джейд Ли - Непокорная тигрица
Тот Чжи-Ган, который ему сейчас снился, лишь пожал плечами и пристально посмотрел на него. Все это просто плод его воображения, но такова была красота и ужас ночного видения.
— Мои ножи слишком тяжелые, — сказал воображаемый Чжи-Ган.
— Но им нужна твоя помощь! — закричал Чжи-Ган. — Ты им нужен.
Воображаемый Чжи-Ган не ответил.
— Они слишком тяжелые, — повторил он, указывая рукой на свое оружие. Потом он перешагнул через ножи, прошлепал по кровавой луже и покинул сад наслаждения.
Чжи-Ган громко кричал, возмущался, пытаясь заставить своего двойника оглянуться. Но это не помогло. Тот упорно продолжал идти вперед.
Затем воображаемый Чжи-Ган сбросил с себя пропитавшуюся кровью одежду и поймал рикшу. Спустя несколько секунд воображаемый Чжи-Ган, к слову, совершенно голый, навсегда ушел от Чжи-Гана настоящего, даже не помахав ему на прощание рукой.
Двойник Чжи-Гана пристально смотрел вперед, на изумрудное рисовое поле, зеленевшее на горизонте. Молодые побеги риса уже вылезли из воды, и, увидев это, Чжи-Ган улыбнулся.
А потом все исчезло — и рисовое поле, и публичный дом, и прекрасная Анна. Не стало слышно и криков его сестры. Все исчезло, и настоящий Чжи-Ган оказался в полном одиночестве. Он все еще продолжал кричать, пытаясь вернуть воображаемого Чжи-Гана. Затем он снова отправился в публичный дом, чтобы спасти свою сестру и Анну. Там он просто стоял и кричал, чтобы его услышали. Но вскоре исчезли и его голос, и его мысли, и его воображаемый двойник. Это видение просто растворилось в воздухе. Осталась только огромная серая пустота.
Все исчезло.
И он исчез на долгое-долгое время.
— Чжи-Ган! Чжи-Ган! — донесся до него чей-то голос, пробившийся в серую пустоту.
Голос был очень тихим, и он подумал, что это либо эхо, либо, возможно, какое-то смутное воспоминание. А впрочем, какая теперь разница?.. Нет, это не эхо. Голос был вполне реальным, и он побежал на этот звук что есть силы.
— Чжи-Ган!
— Анна!
Он наконец проснулся. Его тело казалось невероятно тяжелым, и ему с трудом удалось выпрямиться, чтобы попасть в ее руки. Она легко поймала его, и это было большой удачей, потому что тело почему-то не подчинялось ему. Его руки были подобны двум огромным каменным глыбам — такие же тяжелые, темные и совершенно бесполезные. И все же ему удалось обнять ее и со всей силы прижать к себе.
Анна тоже крепко ухватилась за него и держала так до тех пор, пока он полностью не пришел в себя. Тепло, исходящее от ее тела, растопило этот каменный холод, и Чжи-Ган наконец почувствовал, как горячая кровь побежала по его жилам.
Чжи-Ган обнимал Анну, с удовольствием вдыхая запах мускуса. Потом он резко перевернул ее на спину и раздвинул ей ноги. Женщина удивленно вздохнула, но не стала сопротивляться. Она с нежностью посмотрела на него и сказала:
— Я не уверена, что ты сейчас готов к этому.
Он действительно не был готов. Ее сила еще не достигла его органа, но вскоре все изменится. Он обретет нужную мощь для того, чтобы войти в нее. И когда он окажется внутри нее, когда она окутает его своей теплотой, нежностью и чувственной красотой, он забудет свой сон и все, что с ним связано.
Чжи-Ган улыбнулся ей. В лунном свете прекрасная белая кожа Анны казалась еще белее. В палатке было тихо. Снаружи раздавалось тихое похрапывание их спутников. Издалека доносилось звонкое пение сверчков и цикад. Прислушиваясь к ночным звукам, она с некоторой долей лукавства спросила его:
— Мне почему-то кажется, что ты не хочешь вспоминать о своем ночном кошмаре. Тебе просто хочется забыть его навсегда. Я права?
В ответ он резко сдернул с нее грубую тунику. Ложась спать, Анна не надевала нижнее белье, поэтому сейчас лежала под ним совершенно голая. Он улыбнулся, почувствовав, как ее груди затвердели от холода. Когда он снимал с нее тунику, ее волосы растрепались, накрыв подушку, которую они делили на двоих.
— Думаю, что это означает «да», — сказала она, и на ее губах появилась улыбка. — Но Чжи-Ган… — Анна вздохнула, когда он взял в рот ее сосок. Он ласкал его языком и посасывал до тех пор, пока эта маленькая вершинка не увеличилась и не затвердела. Анна обхватила его ногами, прижав к своим бедрам, а он, вдыхая чувственный аромат, забыл о своем ночном кошмаре и об этой ужасной серой пустоте.
— Только ты, — тяжело дыша, пробормотала Анна, выгнувшись под ним, — и никто другой не способен заставить меня чувствовать то, что я сейчас чувствую.
Чжи-Ган еще раз поцеловал ее сосок и, подняв голову, спросил:
— Что именно ты чувствуешь?
Она посмотрела на него своими большими глазами и честно призналась:
— Я чувствую, что хочу этого. Хочу так же, как и ты.
Она еще плотнее обхватила ногами его бедра и снова выгнулась. Он не сопротивлялся. Услышав ее слова, Чжи-Ган почувствовал, как по всему его телу прокатилась горячая волна желания и, подавшись вперед, тоже прижался к ней. Один сильный толчок — и он сразу же глубоко вошел в нее.
— Да, — тихо простонала Анна.
Чжи-Ган улыбнулся, чувствуя, как все его тревоги и печали уносятся прочь. Он открыл глаза. Ему хотелось убедиться в том, что она смотрит на него. Анна действительно не сводила с него глаз. Он же, как зачарованный, любовался ее прекрасным лицом, чудесными круглыми глазами, мягкими, слегка приподнятыми скулами и полными ярко-алыми губами.
— Ты прекрасна, — прошептал он.
— Ты что, действительно в это веришь? — спросила Анна, и он почувствовал, что ее голос дрожит.
— Да, я верю в это, — сказал Чжи-Ган и нежно поцеловал ее в нос. — Такое невозможно забыть, — добавил он, удивляясь тому, что это и в самом деле была чистая правда. — Я хотел тебя с того самого момента, когда мы впервые увиделись.
Анна нахмурилась.
— Почему?
— Я не знаю, — ответил Чжи-Ган и осторожно убрал волосы с ее лица. — Я никогда раньше не хотел белую женщину, но ты изменила меня, ты заинтересовала меня, ты… — Он покачал головой, не в силах подобрать нужные слова. — Ты есть ты. И я не хочу с тобой расставаться даже во сне… Видишь ли, я должен быть уверен в том, что снова к тебе вернусь.
Анна часто заморгала, пытаясь сдержать набежавшие слезы. Больше они не произнесли ни слова. Она крепко сжала его орган, находившийся в ее лоне. Ему было все равно, сделала она это сознательно или нет. Он почувствовал, как по всему его телу прокатилась горячая волна желания.
Она выгнулась, прижавшись к нему и полностью открыв себя для его желаний. Чжи-Ган слегка приподнялся и снова глубоко вошел в нее. Снова и снова входил он в нее до тех пор, пока не услышал ее восторженный крик.
