Джил Лэндис - Последний шанс
– Мой конь в платной конюшне, – сказал Лейн шерифу.
Вернермейер уже был на ногах. Он двигался со скоростью, которой Лейн никогда за ним не предполагал. Оставшемуся наедине с Бойдом Лейну не пришлось долго дожидаться взрыва, который он предчувствовал. Когда Бойд заговорил, лицо его покраснело и постепенно становилось все более багровым. Густые белые усы и бачки казались от этого еще белее.
– О чем ты думал, парень, убивая Маккенна, черт побери?
– Ни о чем особенном, просто спасал свою шкуру и кое-кого еще.
– А тебе известно, через что ты заставил меня – и всех нас – пройти за последние семьдесят два часа? Моим оперативникам в Новом Орлеане пришлось рисковать своими шкурами, потому что они вели почти незаконные поиски. Им нужно было найти что-то такое, что приперло бы Маккенна к стене.
– И вы нашли.
– Да, черт возьми, нашли. По какой-то немыслимой причине он хранил часть краденых денег в тех же мешках, на которых напечатаны названия банков. Они были спрятаны в его комнатах, возможно, в качестве трофеев. Он был настолько упоен собой, что собрал целую кипу газетных сообщений, посвященных Грабителю. Его банковские депозиты были такими же липовыми, как и его бухгалтерия, но нашим аудиторам удалось обнаружить, что краденые деньги он отмывал через свой бизнес.
– Приношу вам свою благодарность, Бойд. Мне бы хотелось поехать с вами и Арни к Маккенна. У меня к ним собственное дело.
Лейну не терпелось встретиться с Маккенна и привезти Тая домой, и он не мог усидеть на месте – слишком долго он пробыл в четырех стенах, чтобы терять время.
– Пока еще рано благодарить. Я еще не все сказал. – Откинувшись на стуле, Бойд внимательно посмотрел на Лейна. – Когда я взял тебя в обучение, я знал, что это рискованное предприятие, но я увидел в тебе кое-что такое, что стоило спасать. Когда ты, наконец, освоился с делами и победоносно прошел практику, мне казалось, что из тебя выйдет чертовски хороший оперативный агент. Ты умен, хорошо соображаешь. И ты был и остался самым метким стрелком, которых я видел за много лет.
Смущенный похвалой, Лейн попытался извлечь кое-что полезное из этих комплиментов.
– Вы почти кончили?
– Угу почти. – Бойд сунул руку в карман сюртука, извлек оттуда пухлый конверт и вручил его Лейну. – Здесь твое жалование за последнее время и вознаграждение за поимку Джентльмена-Грабителя.
Бойд глубоко вздохнул. Впервые Лейн заметил в глазах этого человека разочарование.
– «Агентство» поручило мне передать тебе, что ты больше не состоишь на службе. Как я уже сказал, ты был одним из самых многообещающих молодых людей, которых я обучил за последние годы, но ты по-прежнему слишком непредсказуем, Лейн. Слишком импульсивен, слишком самостоятелен для агента. Когда дело касается помощи, мы не можем быть уверены, что ты будешь следовать указаниям. На тебя нельзя полагаться.
Лейн подумал, что увольнения давно уже следовало бы ожидать. «Если бы я его ждал, – подумал Лейн, – сейчас мне не казалось бы, что меня предали». Не заглянув в пакет, молодой человек сунул его в карман, решив ни чем не показать, как он разочарован.
– Ты понял? – спросил Бойд.
– Очень хорошо понял, – отозвался Лейн.
– Мне бы хотелось, чтобы все было иначе. Поверь мне, я боролся за тебя, боролся упорно, но факты были сильнее моей уверенности, что ты можешь изменить свои замашки. – Бойд встал и, подняв полу сюртука, вытер руку о красивый клетчатый материал. – Я хочу, чтобы ты знал: я буду рад сделать все, что в моей власти, чтобы помочь тебе. Послушай моего совета и остепенись, может быть, поселись на ранчо, которым владеет твой дядя. Найди себе хорошую женщину. Несмотря на все случившееся, ты всегда получишь от нас, если нужно, хорошую рекомендацию.
Лейн перевел взгляд на окно. По улице шли обыватели Ласт Чанса, торопясь по своим повседневным делам. Хозяева лавок и фермеры, владельцы ранчо и горняки, лудильщики, мясники и портные, – все они довольствуются возможностью работать в этом маленьком городе, быть соседями и друзьями, которые знают друг друга, чьи дети растут рядом, они сплетничают и справляют праздники, живут и умирают в этом скромном маленьком городишке. Они живут пристойно, упорядоченно, предсказуемо, оседло.
И продолжая смотреть в окно, молодой человек вдруг осознал, что этот образ жизни не для него. И никогда не будет таковым.
Мимо окна прошла женщина в черном платье. Это не была Рейчел, но при виде ее Лейн вспомнил о Рейчел. Он не лгал, сказав, что любит ее. Но глупо было бы предположить, что он не понимал: если он любит ее так сильно, что останется здесь, попробует найти свое место среди местных жителей, которые – пусть даже они узнают о его работе сыщика в «Агентстве» – всегда будут видеть в нем только некоего Кэссиди, ганфайтера, человека, который разрушил жизнь вдовы шерифа Маккенна. Что бы он ни сделал, они никогда не сочтут его достойным Рейчел.
– Ты так спокоен, Кэссиди. Если это мрачное выражение лица соответствует тому, что происходит в твоей душе, я, по-видимому, не позволю тебе поехать вместе с нами на ранчо Маккенна.
– Вы не можете меня удержать, – сказал Лейн.
– Я могу попросить Вернермейера запереть тебя ради твоей же безопасности, пока мы не вернемся.
– Из этого ничего не получится.
– Ты даешь слово, что ничего не случится?
– Я буду вести себя наилучшим образом.
Лейн изобразил на лице полуулыбку, взял шерифское кольцо с ключами и открыл шкаф, где хранилось оружие. Револьвер ждал его. Он взял с полки свой ремень с кобурой, снова запер шкаф и швырнул ключи на стол.
Только застегнув на себе ремень, он понял, каким голым чувствовал себя без оружия. Он нагнулся, чтобы завязать ремешок из сыромятной кожи, при помощи которого кобура плотно прилегала к бедру. Выпрямившись, он, наконец, встретился взглядом с Бойдом. Лицо старика выражало отеческую тревогу.
– Не волнуйся, Бойд. Прошлое я оставил позади. Не могу сказать, куда я поеду и чем буду заниматься, но даю слово, что не намерен в конце концов попасть в вашу криминальную картотеку.
И прежде чем он понял, что вот-вот поддастся чувствам, Лейн заключил Бойда в медвежьи объятья. Мужчины похлопали друг друга по спине, и когда они отодвинулись, глаза Бойда Джонсона необычайно блестели. Откашлявшись, он приподнял котелок.
– Сцилла просила передать тебе свои лучшие пожелания, – сказал он Лейну.
Тот улыбнулся. Не все уроки, что он получил в Денвере, носили интеллектуальный характер. Даже теперь, когда его сердце занято Рейчел, он частенько с нежностью вспоминает Присциллу Симмонс и все, что она для него сделала. Если бы не эта женщина – тайный агент, которая была на добрых одиннадцать лет старше его, – Лейн никогда не смог бы избавиться от кошмарного воспоминания о том, что сделала с ним Огги Оуэнс. Присцилла научила его, как покоряться нежному прикосновению и как его возвращать. Она научила его, что отношения между мужчиной и женщиной так же естественны, как дыхание, что к ним нужно относиться с благоговением и уважением, а не со страхом и проклятиями. Она научила его искусству любви, которое теперь он постарался передать Рейчел.
