Сьюзен Джонсон - Греховный соблазн
— Это вы, — недовольно заметила она.
Кого еще она ожидала увидеть?
Макс все же с улыбкой поднялся и завел было подобающий случаю разговор о погоде, но леди перебила его весьма откровенным заявлением.
— Моя дочь потеряла голову, и это целиком ваша вина! — резко бросила она.
— Мне очень жаль, — ответил Макс, стараясь говорить мягко и взмахом руки велев слугам удалиться. — Но когда-нибудь вы поймете, какое огромное счастье мы обрели, и, может, это вас утешит.
— Никогда! — драматически воскликнула она.
— Тем не менее мне жаль. Значит, положение безвыходное.
— Вы разрушили жизнь моей дочери! — продолжала она, тыча в него пальцем.
— Чертовски верно, именно разрушил! — прорычал полковник, входя в комнату. Судя по багровому лицу, его мучило похмелье.
— Наверное, это самый подходящий случай обсудить наши разногласия, — дипломатично заметил Макс, намереваясь ради Кристины поддерживать мир в доме. — Мы одни, и можем говорить свободно. Садитесь, пожалуйста.
— Тут нечего обсуждать! Оставьте в покое нашу дочь! — приказал полковник, протискиваясь к буфету. — Да где же этот чертов кофе?
— Со временем Кристина вас забудет, и я уверена, что князь примет ее, — вторила леди Джорджина, словно дочь оставила мужа из чистого каприза. — Где уж вам, американцам, понять наш мир, где уважают обычаи и традиции, где считаются с правилами и соблюдают этикет! До встречи с вами у Кристины и Ганса была прекрасная семья!
Макс сдерживался изо всех сил, но замечание леди Джорджины, понятия не имевшей о том, сколько бед пришлось вынести Кристине, оказалось последней каплей.
— Ганс пытался убить ее, — объяснил он таким звенящим голосом, что даже полковник поднял глаза от своего кофе. — К вашему сведению, Кристина едва выжила. Поэтому она не вернется к Гансу и к своей прекрасной семье. Ни сейчас, ни когда-либо, как бы вам этого ни хотелось. Даже если сам Господь прикажет ей, она откажется.
— Я вам не верю, — отмахнулась леди Джорджина. — Сочиняете возмутительные сказки, чтобы добиться своей цели. Князь — идеальный муж и отец.
— Убить ее? Что за вздор! — вскинулся полковник. — Князь Цейс не может быть убийцей!
— Он пытался отравить ее, — раздельно повторил Макс. — Доктор боялся, что она умрет.
— Невозможно! Вы все придумали! — настаивала леди Джорджина.
— Почему же? Он говорит правду, — раздался во внезапной тишине голос Кристины. — И если бы не мужество и любовь Макса, меня бы уже не было на свете. Поэтому завтра я обвенчаюсь с ним, а если не желаете присутствовать на церемонии, можете уезжать.
Макс немедленно подошел к Кристине, стоявшей на пороге.
Лицо леди Джорджины вдруг сморщилось, взгляд стал пустым. Полковник дважды открывал рот, силясь заговорить, но снова закрывал.
— Ганс был невыразимо жесток ко мне и мальчикам, — спокойно объяснила Кристина. — Я думала пощадить вас, избавив от подробностей того позора, который он навлек на нас, но, наверное, вам лучше все узнать.
Она глубоко вздохнула, и Макс ясно представил, сколько отваги потребовалось ей, чтобы признаться во всем.
В этом замкнутом и ожесточенном обществе злословие могло легко погубить любого, самого порядочного человека.
Он взял ее руку. Кристина подняла глаза.
— Хочешь, я сам расскажу? ― Но она покачала головой.
— Пора мне научиться самой говорить за себя. Мама, тебе лучше сесть. Потрясение может оказаться слишком велико.
Однако мать выслушала всю печальную историю без единого слова, хотя побледнела как смерть, узнав о подлом обмане Ганса. Дождавшись, когда Кристина замолчит, она гордо расправила плечи и дрожащим голосом попросила удочери прощения. И даже извинилась перед Максом, с трудом выговаривая каждое слово. Максу стало жалко ее.
— Вам не следовало даже слышать о подобных ужасах, — великодушно заметил он и был вознагражден первой за все время пребывания здесь леди Джорджины улыбкой.
Лицо полковника приняло опасно фиолетовый оттенок.
— Мне… нужно… выпить… где это проклятое бренди? — прохрипел он и, наспех проглотив пару стаканчиков, мужественно попросил прощения за свое недостойное поведение.
Этим утром все держались скованно, разговор то и дело прерывался, но процесс заживления ран уже начался, и каждая неловкая попытка заговорить становилась дальнейшим шагом к примирению. Осушив бутылку бренди, полковник неожиданно обнаружил у Ганса кучу недостатков, на которые раньше закрывал глаза, боясь обидеть дочь. Выяснилось, что родные князя крайне недружелюбны и невоспитанны, дикция у него ужасная, галстуки безвкусны, наездник он никудышный, а клубы выбирал всегда неудачно.
— Этот тип не попадет в слона с десяти шагов! — восклицал полковник. — Моим людям приходится только что не подтаскивать птицу ему под нос, иначе вся дробь летит в молоко! Ну уж что ни говорите, а истинный джентльмен должен уметь поразить цель! Кстати, я видел у вас в кабинете превосходное собрание ружей! — добавил он, бросив дружелюбный взгляд на Макса. — Судя по всему, новейшие модели! Вы метко стреляете?
— Неплохо, — скромно ответил Макс, не уточнив, что может попасть в муху с пятидесяти ярдов.
— Я тоже ничего, — пробормотал полковник. — Как-нибудь испробуем эти новые ружья, не так ли, мой мальчик?
— Когда вам будет угодно, сэр, — улыбнулся Макс. Остаток завтрака прошел уже спокойнее, так что когда Шарлотта часам к десяти, что, по ее меркам, считалось недопустимо ранним часом, вошла в столовую, удивлению ее не было предела. Но сестра в ответ на изумленный взгляд улыбнулась и, подмигнув, пригласила:
— Садись, Чарли. Папа и Макс собираются пострелять после завтрака. Покажем им, что мы не хуже?
— Научил девочек обращаться с оружием, — с гордостью объявил полковник. — И если мне, как отцу, позволено будет сказать, обе — высший класс. Уж они заставят нас попотеть, мальчик мой!
Импровизированное состязание по стрельбе в мишени еще больше скрепило с таким трудом завоеванную дружбу, особенно после того, как Макс благоразумно позволил будущему тестю выиграть, что при его умении обращаться с оружием не составило особых трудностей. Женщины последовали его примеру.
Дома царила атмосфера веселой суматохи: кое-кто из гостей уже успел приехать. А обед и вовсе превратился в настоящий праздник: родные примирились, друзья рядом, и Макс с Кристиной обменивались нежными взглядами так часто, что Лулу наконец не выдержала.
— Если мы вас стесняем, не смущайтесь, так и скажите, — игриво заметила она.
И хотя так оно и было, хозяин с хозяйкой хорошо знали свои обязанности, поэтому, умерив пыл, продолжали занимать гостей.
