Тамара Лей - Пламя страсти
— Значит, все это время они находились у вас, Эмма? — проявляя неожиданный интерес, уточнил сэр Хью.
— Они и сейчас у меня, — спокойно ответила служанка, закрывая баночку с лечебной мазью, которую только что наложила на рану Джослин. — По крайней мере, большая часть. Именно за ними и приходил Иво.
Даже при тусклом свете хозяйка Эшлингфор-да заметила на щеке старой женщины багровое пятно — след руки Иво. Сейчас пятно немного побледнело, но по-прежнему было заметно.
— Но как вы нашли деньги? — поинтересовался сэр Хью.
Эмма тяжело вздохнула.
— Мне то и дело доводилось слышать то, что мне не следовало бы слышать. Когда я узнала, что Мейнард упал с лошади и умирает, — она глубоко вздохнула, — я пошла к нему в комнату. Но, приблизившись к двери спальни, я нечаянно услышала, как они с Иво говорили о деньгах. Затаившись, я стояла до тех пор, пока Мейнард не сказал дяде, где спрятал монеты.
— И где же? — спросил Хью.
— В часовне, что находится в заброшенной деревне.
Джослин нахмурилась.
— В заброшенной деревне? Где это?
Отец Уоррен поспешил ответить на ее вопрос.
— Несколько лет назад в деревне Белл-Глен случился пожар, который выжег все дотла. Часовня тоже горела, но стены остались целыми и невредимыми.
— Где именно в часовне? — уточнил Хью.
Эмма вопросительно посмотрела на хозяйку Эшлингфорда, потом повернулась к управляющему.
— Под половыми досками у алтаря.
— Ну, конечно же, — пробормотал Хью. — Ведь часовня находится недалеко от оврага, где разбился Мейнард.
— Понимаю, — заметила Джослин. — Когда Иво отправился вместе с сэром Лаймом в Роз-мур, вы поспешили в сожженную деревню и забрали оттуда деньги.
— Да, так оно и было, — подтвердила Эмма. — И я бы непременно вернула их Лайму, если бы не поняла, что лучше распорядиться ими по-другому.
— Вы предпочли с их помощью защитить Лайма и меня, — подытожила вдова.
Служанка устало опустила веки.
— Господь не накажет меня за это, — вымолвила она, переводя взгляд на Джослин. — Что сделано, то сделано. Я не могла позволить коварному священнику рассказать епископу о грехе, который вы не совершали. Иво — порочный и злой человек, леди Джослин. Он настоящий дьявол во плоти. С каждым днем он все ближе становится к Сатане, и все дальше от Бога.
— Но где же деньги сейчас? — спросил сэр Хью.
— Монеты зашиты в подолы платьев леди Анны, — призналась Эмма. — Там вы их и найдете. — Она снова принялась накладывать повязку на шею Джослин.
Лишь теперь молодая вдова вспомнила о монете, в день ее приезда в Эшлингфорд выскользнувшей из платья, принесенного служанкой. Должно быть, Эмма просто не заметила ее в складках ткани.
— А о каких записях упоминал Иво? — поинтересовалась Джослин. — Что он имел в виду?
Старая няня недовольно усмехнулась.
— О, это старая и не очень приятная история. Слишком старая, чтобы вспоминать о ней.
— Но, видимо, достаточно важная, если священнику до сих пор нужны те записи.
Эмма передернула плечами.
— Иво не только злодей, погрязший в грехах, но и старый подозрительный глупец.
— И тем не менее, я хотела бы узнать, в чем тут дело, — продолжала настаивать госпожа.
Закрепив повязку, служанка отступила назад.
— Вот так хорошо, — удовлетворенно заявила она.
— Эмма! — с укоризной окликнула ее Джос-лин, решив предпринять еще одну попытку выяснить истину.
Старая женщина отрицательно покачала головой.
— Сожалею, моя госпожа. Но это останется между Иво и мной.
Хозяйка Эшлингфорда осознавала, что вмешивалась в чужие дела, но не сомневалась, что упомянутые записи значили для Иво не меньше, чем деньги. А, возможно, даже больше.
В этот момент сэр Хью поднялся на ноги и решительно отодвинул в сторону стул.
— Я должен подготовить послание для лорда Фока. И немедленно.
— Но зачем? К чему такая спешка? — поинтересовалась Эмма. — Он ведь завтра приедет в Эшлингфорд.
Джослин огорченно ответила:
— Нет, не приедет. Лорд Лайм прислал сообщение о том, что задержится в Торнмиде еще на неделю. — Внезапно она приняла решение и повернулась к управляющему. — Не беспокойтесь, сэр Хью. Завтра я сама сообщу ему о случившемся.
— Вы? — Хью удивленно округлил глаза.
— Да. Если он не может приехать в Эшлингфорд, я поеду в Торнмид сама.
— Это опасно, моя госпожа. Если Иво не найдут сегодня ночью, боюсь, он сможет напасть на вас в любую минуту. Он, несомненно, где-то поблизости.
— В таком случае, мне потребуется надежная охрана, не так ли? Надеюсь, вы соберете для меня отряд воинов?
— Лорду Фоку ваша затея не понравится. Я уверен, что он предпочел бы, чтобы вы оставались в Эшлингфорде.
— Вы правы, — согласилась Джослин, — но я все равно поеду.
Управляющий тяжело вздохнул.
— Разумеется, я подберу для вас надежных рыцарей, — пробормотал он, направляясь к двери.
— А я должен подготовить сообщение для епископа, — вступил в разговор отец Уоррен. — Уверен, ему будет интересно узнать, как отец Иво выполняет обязанности священника. — Поднявшись со стула, он последовал за сэром Хью.
«Но принесет ли это какую-нибудь пользу», — мрачно подумала Джослин. Затем она вспомнила, что еще не все сказала управляющему.
— Сэр Хью! — окликнула его вдова.
Мужчина, уже взявшийся за дверную ручку, остановился и повернулся.
— Да, моя госпожа.
— Я так и не поблагодарила вас за то, что вы спасли мне жизнь. Я перед вами в неоплатном долгу. Если я хоть чем-нибудь могу отплатить вам, дайте мне знать, хорошо?
Хью немного помедлил с ответом, а когда, наконец, заговорил, его голос дрожал от волнения.
— Судьба уже вознаградила меня, предоставив возможность спасти вашу жизнь. Нечасто рыцарю, зарабатывающему на жизнь ведением хозяйских книг, выпадает шанс пустить в ход меч.
В его голосе прозвучало такое сожаление, словно ему до смерти надоели столбики цифр, и безумно хотелось вырваться на волю. Неужели в глубине души он мечтал о жаркой схватке и о стремительно несущемся коне?
— И все-таки я у вас в долгу, — уверенно повторила Джослин.
Кивнув головой, мужчина открыл дверь и вышел в коридор. Отец Уоррен направился за ним.
Проводив его взглядом, хозяйка Эшлингфор-да обратилась к Эмме:
— Я благодарна и вам за то, что вы защищали Лайма и меня.
Служанка, задумавшись о чем-то, протянула руку и ласково убрала прядь волос со лба молодой женщины.
— Когда-то я тоже любила, — печально проронила она. — По крайней мере, думала, что любила. Я понимаю вас, леди Джослин.
Повернувшись, она взяла со стола баночку с мазью и льняные бинты и молча вышла из кухни.
Постояв несколько минут в одиночестве, вдова погасила факелы и поднялась в свою комнату. Вскоре она легла в постель, поудобнее устроилась на подушке и, повернувшись на бок, устремила взгляд на стену, рассматривая уже знакомые тени. С первыми лучами солнца Джослин намеревалась отправиться в Торнмид, чтобы рассказать Лайму о том, что произошло вечером. Но не только для этого. Она осознавала, что, возможно, решив покинуть Эшлингфорд, совершает ошибку, но поступить иначе не могла. В тот момент, когда ее жизнь зависела от руки Иво, приставившего острие кинжала к ее горлу, Джослин поняла, как ужасно умереть, так и не познав Лайма, как женщина познает мужчину. Внутренний голос взывал к разуму, напоминая об ужасной каре, которой ей грозила святая церковь, однако сердце, уставшее от одиночества, говорило другое.
