Мэнди Коллинз - Приглашение на танец
Лукас показал на корреспонденцию брата.
Сесили кивнула с отсутствующим видом. Она уже рассматривала первое письмо и начинала изучать буквы, по которым изначальный текст был перечеркнут.
— У тебя найдется грифельная доска? — спросила она. — Или несколько листов чистой бумаги, перо и чернила?
Лукас нашел для нее все, что нужно, и скоро она уже ушла с головой в работу, молча разбираясь с головоломкой и подбирая возможные замены букв в первом из посланий Уилла.
Лукас расхаживал взад-вперед по кабинету примерно с час, потом наконец угомонился. Сесили так сосредоточилась на работе, что через несколько минут вообще перестала его замечать. Лукас наблюдал за ней со смешанным чувством восхищения ее умом и досады из-за того, что от него самого сейчас нет никакого толку.
Уинтерсон в миллионный раз спрашивал себя, как он мог забыть о письмах. Они пролежали в его столе уже почти полгода. Ему надо было попросить Сесили о помощи еще в тот день, когда они впервые встретились возле Египетского клуба.
Он провел рукой по растрепанным волосам и стал развязывать шейный платок. Поскольку Сесили, судя по всему, еще довольно долго будет разбирать тайнопись Уилла, Лукас плеснул себе бренди и, устроившись в кресле перед камином, принялся ждать. Он слегка задремал, когда Сесили тихонько взвизгнула. Лукас мгновенно проснулся и вскочил на ноги.
— В чем дело? Что ты узнала?
— Я нашла ключ! — воскликнула Сесили. — Теперь мне нужно методично расшифровать строку за строкой. — Видя, что Лукас снова стал расхаживать по комнате, она предложила: — Ты можешь принять в этом участие, если хочешь.
Лукас кивнул, пододвинул к столу еше один стул и сел рядом с Сесили. Она показала ему шифр замещения, использованный его братом.
— Нужно просто пройти все письмо, замещая буквы другими.
Вдвоем они справились с этой задачей за несколько минут. Когда тексты были расшифрованы, Сесили и Лукас по очереди прочитали их вслух, и каждое следующее письмо давало им все больше поводов волноваться за судьбу Уилла.
В первом письме Уилл писал:
«Я уверен, что кто-то из членов нашей группы ворует артефакты и продает их французам, чей лагерь разбит неподалеку от нашего. Мы с лордом Херстоном разработали план, как выследить вора. Мы сделаем вид, будто между нами возник конфликт, я при всех обвиню Херстона в том, что он присваивает мои находки. Потом я свяжусь с группой из Британского музея и распространю информацию, что буду действовать в качестве посредника, если кто-то из людей лорда Херстона пожелает продать находки за более высокую цену, чем предлагает за них он сам. От Дэвида Лоуренса и экспедиции музея в Александрию сэр Майкл узнал, что у них тоже есть случаи воровства. Хорошо бы, нам удалось поймать мерзавца».
Лукас закончил читать первое письмо.
— Значит, папа и мистер Далтон на самом деле не ссорились, — сказала Сесили. Ей с самого начала было неприятно думать, что у ее отца возникли разногласия с Уильямом, ведь раньше они были очень близкими друзьями. — Но кто мог быть вором? Кому хватило наглости воровать артефакты буквально из-под носа лорда Херстона?
Уильям устало вздохнул:
— Думаю, если бы мы это знали, то уже разгадали бы всю шараду.
— Да, правда. Следующее письмо, судя по дате, написано за три дня до исчезновения твоего брата.
«Слава Богу, наша хитрость подействовала. Но мы все еще не можем поймать вора. Похоже, наши попытки его обнаружить привели к тому, что он стал еще осторожнее, чем раньше. И все-таки я верю, что скоро мы этого типа найдем».
— Разница в настроении Уилла между этим письмом и этим, — заметил Лукас, поднимая следующее письмо, — просто поразительная. Должно быть, за дни, которые отделяют одно письмо от другого, что-то произошло, и ситуация стала казаться более зловещей. Вот, послушай: «Брат, это может показаться глупостью с моей стороны, но все же я прошу тебя позаботиться о маме и Клариссе, если со мной что-нибудь случится и я по какой-то причине не смогу вернуться домой. Я молюсь, чтобы это письмо застало тебя невредимым и в добром здравии. И я тебя умоляю, если случится самое худшее, не вини себя! Ты гораздо лучше подходил для армейской службы, чем я, и в конечном счете я получил гораздо больше удовлетворения, работая секретарем лорда Херстона, чем мог бы получить на полях сражений в Европе. Если я не вернусь, сведения о сделках, которые провернул вор, можно найти в синей кошке. Херстон поймет, что я имею в виду. А если не Херстон, то Дэвид Лоуренс из Британского музея».
— Похоже, он опасался за свою жизнь! — Лукас резко отодвинул стул и встал. — Черт подери!
Сесили молча смотрела на прямую спину мужа — он остановился у камина и стал смотреть в огонь. Желая его утешить, она подошла к нему и участливо взяла за руку.
— Мы не знаем наверняка, что вор догадался обо всем. — Она подвела Лукаса к удобному канапе, стоящему с другой стороны от камина. — Нам ничего не известно, кроме того, что Уильям и мой отец пошли на обман, чтобы найти негодяя.
— Мы знаем достаточно, — возразил Лукас. — Знаем, что Уилл пропал, а твой отец не в состоянии говорить. Я не удивлюсь, если окажется, что именно эта история вызвала у сэра Майкла апоплексический удар. Кем бы ни был похититель, он оказался достаточно хитрым, чтобы сохранить свою личность в тайне даже от людей, с которыми он имел дело в Египте.
— Но по крайней мере теперь у нас есть еще один человек, которому мы можем задать вопросы.
При одной мысли о том, чтобы встретиться с Дэвидом Лоуренсом, Сесили начинало мутить. Но ведь сейчас необходимо узнать, что случилось с Уиллом, и она готова была, сделав над собой усилие, пройти через это испытание.
— Я ни за что не позволю тебе расспрашивать Дэвида Лоуренса, — горячо заявил Лукас. — Мы же не знаем, вдруг он и окажется вором. Я сам с ним поговорю.
Сесили покачала головой. Она ценила стремление мужа оградить ее от общения с бывшим женихом, но если они хотят узнать что-то о судьбе Уилла, ей придется побороть отвращение. Дэвид, мягко говоря, не был благородным человеком, но, насколько Сесили его знала, он никогда не опустился бы до воровства.
— Вряд ли это Дэвид. Ему незачем воровать, у него и так достаточно денег. И он ни за что не согласится поговорить с тобой наедине. Кроме того, он предо мной в долгу, и я могу это использовать, чтобы вынудить его рассказать то, что мы хотим узнать.
Лукас стиснул зубы. Вид у его светлости был такой, как будто он собирается спорить, но в конце концов он признал, что в доводах Сесили есть резон, и согласился.
