Джиллиан Хантер - Скандал в высшем свете
Джейн вздохнула и открыла глаза. В неярком мерцании свечей она увидела серьезное, мужественное лицо. Маски сняты, последние секреты раскрыты. Оставалось лишь покорно вздохнуть.
– Думаю, давно пора.
И вот Джейн снова сидела за туалетным столиком в розовом пеньюаре и с бокалом бургундского в руке – вино налил Грейсон. Строгий судья размеренно вышагивал по комнате, одетый в одни лишь черные вечерние брюки, и время от времени поправлял растрепанные светлые волосы. Лицо казалось напряженным, однако не выражало ни гнева, ни возмущения.
– Итак, ты не любила Найджела, – медленно заговорил маркиз, словно пытаясь сложить в единое целое разрозненные факты. – Больше того, и он тебя тоже не любил, чему поверить куда труднее. Но ведь множество пар женятся исключительно по настоянию родителей, а потом заводят бесчисленные романы на стороне. То же самое могли сделать и вы.
Джейн укоризненно взглянула:
– Это твоя логика. Но дело в том, что Найджел любит Эстер и они ждут ребенка. Я не могу требовать от тебя понимания жертвы. Не поймешь ты и чувств женщины, вынужденной жить с нелюбимым.
– Да, я действительно не слишком разбираюсь во всех тонкостях женских чувств, – признался Седжкрофт, останавливаясь и внимательно глядя на подругу – Но прекрасно понимаю твое нежелание выходить замуж без любви, без страсти.
– О, Грейсон, – тихо вздохнула Джейн. – От того, что ты внезапно решил стать таким благоразумным, мне ничуть не легче.
Седжкрофт, казалось, обиделся.
– Не могу понять одного, – продолжал он, опершись руками о стол, чтобы оказаться как можно ближе к подруге. – Зачем тебе потребовалось меня обманывать?
– Сама не знаю, как это произошло, – быстро ответила Джейн. – Отношения между нами непрерывно развивались, и, прежде чем я это осознала, ситуация вышла из-под контроля. Поверь, я вовсе не нарочно вводила тебя в заблуждение. Просто так получилось: одно цеплялось за другое, а потом, совершено неожиданно, я… влюбилась.
Маркиз продолжал смотреть пристально, без тени сочувствия и участия.
– А ты… ты создал из меня такой идеал, так преувеличивал мои добродетели, что я едва не умирала от стыда.
– Идеал вряд ли стал бы привязывать меня вот к этой кровати, – не сдержав ехидства, заметил Седжкрофт.
– Конечно, нет, – печально вздохнув, согласилась Джейн. – Подобное могла сделать лишь очень порочная, испорченная женщина.
– Я уже говорил, что твоя внезапно проснувшаяся порочность поистине восхитительна. Что же ты надеялась доказать, так смело соблазняя меня?
– Просто узнала о существовании брачного контракта; о том, что всю эту историю ты выдумал лишь для того, чтобы наказать меня за своеволие и обман.
Грейсон едва заметно улыбнулся.
– Понятно.
– Понятно? И больше тебе нечего сказать?
Лицо маркиза приняло обычное уверенное, даже дерзкое выражение.
– Мы поженимся, Джейн. Чего же больше?
– Но я не хочу, чтобы меня принуждали еще к одной свадьбе! – непокорно воскликнула девушка.
– А чего ты хочешь? – с любопытством поинтересовался маркиз.
Он не сомневался, что вопрос решен окончательно и его воля непременно возобладает. Если бы Джейн согласилась признать поражение, он ни за что не зашел бы так далеко.
Девушка глубоко вздохнула.
– Хочу, чтобы мне сделали предложение. Хочу, чтобы за мной ухаживали.
Ухаживали? Кажется, она так сказала? Седжкрофт не смог сдержать удивления. Боже, как же загадочен женский разум! А особенно разум этой женщины. Она хочет, чтобы за ней ухаживали, мечтает о красивой картинке…
– И что же, по-твоему, я делал последние две недели?
– Грейсон, если ты сам не видишь разницы между ухаживанием и соблазнением, тогда я даже не знаю, что и сказать.
Маркиз воздел руки и беспомощно рассмеялся:
– Никогда еще мне не приходилось тратить столько усилий на одну-единственную женщину!
Джейн покачала головой:
– Послушать тебя, так ухаживать за мной – истинное испытание.
– Иногда именно так оно и есть.
– Неужели никто не позволит мне самой решить, когда и за кого выходить замуж?
Улыбка Грейсона стала не просто уверенной, а поистине высокомерной.
– Ты выходишь замуж за меня. Это уже решено. Насколько я помню, ты даже сама сделала мне предложение. Так что, если хочешь, можешь двигаться в этом направлении дальше и подарить мне обручальное кольцо.
– Больше всего на свете оскорбляет твоя манера действовать. Вы с отцом решили мою судьбу тайно, под покровом ночи и за плотно закрытой дверью.
– Откуда ты все это знаешь? – удивился маркиз, но тут же сам нашел ответ на вопрос.
Конечно, узнать тайну мог лишь один-единственный человек. Седжкрофт мысленно поклялся навеки заточить Хлою в лондонский Тауэр.
– Решили твою судьбу? Звучит несколько зловеще. Как будто не твое поведение слегка отклонилось от принятой в обществе нормы.
– Знаю. Я же попросила прощения…
Седжкрофт взял из руки дамы сердца бокал. Улыбка приобрела ироничный оттенок.
– Извиняться нет ни малейшей необходимости. Странно, но именно необычность твоей натуры и привлекает меня больше всего.
Джейн поднялась и, отвернувшись от возлюбленного, посмотрела на его отражение в зеркале.
– Так, значит, ты должен понять, почему я хочу, чтобы за мной ухаживали.
– Но я же ухаживал, – пожал плечами Седжкрофт.
– Нет, неправда. – Джейн решительно уперлась руками в туалетный столик. – Ты не ухаживал, ты брал меня приступом, как крепость. А я мечтаю о романтических отношениях – цветах, нежных посланиях, интимных прогулках в парке…
– Но мы же ездили кататься в парк, и однажды я купил тебе целую тележку цветов. – Грейсон явно наслаждался забавной перепалкой и нежно убрал с плеча любимой непослушный локон. – Может быть, ты хочешь собственный цветущий луг?
– За мной еще никто и никогда не ухаживал по-настоящему, – совсем тихо, словно про себя, заметила Джейн.
Маркиз не отводил влюбленных глаз от прекрасного отражения в зеркале, впитывая каждую черточку любимого лица.
– Перестань себя жалеть. Ты никогда не страдала от недостатка мужского внимания. Найджел, конечно, дурачок и простак, но он постоянно вывозил тебя в свет.
Джейн даже тихонько всхлипнула от сочувствия к себе самой, что, как правило, вовсе не было ей свойственно.
– Да, конечно. Но он только и твердил об Эстер. Эстер то, Эстер это. Какая у Эстер роскошная грудь, и как от ее голоса у него по коже бегут мурашки.
Седжкрофт не удержался от смеха.
– Да у Эстер голос, как у настоящего прусского генерала.
– Мне тоже так казалось, но на Найджела он действовал точно песня любви. – Джейн помолчала, а потом продолжила иным, задумчивым тоном: – В глубине души я всегда очень завидовала этой самой Эстер и постоянно мечтала, чтобы меня любили так же преданно.
