Валери Боумен - Скандал с герцогиней
— Вы по какому вопросу? — высокомерно спросил он.
По какому вопросу? Гмм. Как это она не подумала об этом?
— Я — вдовствующая герцогиня Маркингем, и у меня срочная информация для виконта Медфорда, — произнесла Кейт непререкаемым тоном, который дался ей без труда. Она подняла подбородок и посмотрела караульному прямо в глаза. Если этот верзила был в неведении два последних месяца, то наверняка слышал ее имя раньше. Но поверит ли он, что ее дело не терпит отлагательств?
В его глазах вспыхнул интерес. Ах, значит, она не ошиблась, и ее имя ему знакомо. Он осмотрел ее с ног до головы. Она, в свою очередь, выжидающе смотрела на него. В чем дело? Никогда не имел дела со столь скандальной леди? Наконец он отошел в сторону, поклонился ей, затем выпрямился и кивнул.
— Прямо по коридору, ваша светлость, через эти двери.
Кейт наконец-то смогла вздохнуть с облегчением, она не дышала с того момента, как подошла к зданию. Слава всевышнему! Это получилось. Она никогда не была так благодарна своему ненавистному титулу, как сейчас. Глупо было бы отрицать, что именно титул открыл перед ней эти двери. Да, именно он открыл перед ней эти массивные, тяжелые двери.
— Благодарю. — Она кивком головы поблагодарила караульного и, пройдя мимо него, пошла по коридору, испытывая ту степень терпения, о которой не подозревала. Ей страшно хотелось подобрать юбки и броситься бежать, но она сдержалась, представив, как охранник схватит ее и отправит в Тауэр, сделай она это. Нет, лучше сохранять спокойствие и вести себя так, как будто ей надо срочно передать Джеймсу маленькую записку.
Она вошла на боковую галерею и сделала пару глубоких вздохов. Остановилась перед дверью, чувствуя, как от страха засосало под ложечкой. Затем дрожащей рукой открыла резные двери и вошла в большой зал.
— Желание благородных джентльменов… — Громкий голос мгновенно оборвался, и все головы повернулись к ней.
Кейт замерла, единственное, что ей удалось, это поднять подбородок. Она чувствовала себя камешком, брошенным в море. В зале дюжины джентльменов, может быть, сотни. И все они епископы, или пэры. Представители палаты лордов. Те самые джентльмены, которым предстояло вынести ей приговор, если бы дошло до суда. Кейт сжала кулаки. Кураж. Кураж. Кураж. Она решила сделать это, а если решила, то непременно сделает.
— Ваша светлость, — обратился к ней один из присутствующих, Кейт повернула голову и поняла, что эти слова произнес лорд-канцлер. Он смотрел прямо на нее.
Она вежливо наклонила голову.
— Лорд-канцлер. — Очевидно, репутация предшествовала ей. Кейт следовало ожидать этого.
— Мы можем чем-либо помочь вам? — Он нахмурил брови.
Его голос эхом отражался от деревянных панелей на стенах.
Она откашлялась.
— Как я понимаю, вам уже известно, я — вдовствующая герцогиня Маркингем, и я здесь для того, чтобы увидеть виконта Медфорда.
По рядам пробежал глухой шепот. Если до сих пор не все глаза были устремлены на нее, то сейчас, без сомнения, все взгляды остановились на ней. Она чуть выше приподняла подбородок. Где Джеймс?
Кто-то что-то бормотал, кто-то кашлянул… ее глаза пробежали по обеим сторонам галереи. Как только Джеймс встал, она тотчас увидела его. Он занимал место на скамье с правой стороны галереи.
— Я здесь, Кейт. — Джеймс смотрел на нее с благоговением. Ее дыхание сбилось. В груди ломило. Кейт бросилась к нему.
— Ваша светлость, как это понимать? — Раздался стук молотка, и с другой стороны галереи послышался возмущенный голос лорда-канцлера.
Но Кейт не обращала внимания. Она кинулась бежать, стук ее каблуков гулко отдавался в зале. Она остановилась только тогда, когда ее обхватили руки Джеймса. Он перегнулся через барьер ложи, в которой сидел, покрепче обнял ее и поднял.
— Я думал, ты никогда не придешь, — прошептал он ей на ухо. По ее щекам бежали слезы.
— Я только сегодня прочла твой памфлет, — сказала она, всхлипывая и касаясь щекой его грубой, но такой родной щеки.
— Ваша светлость! — Молоток стукнул снова. — Это переходит все границы.
Не отрывая глаз от Джеймса, не пытаясь повернуться к лорду-канцлеру, Кейт постаралась отыскать самый громкий голос, на который была способна.
— Мы уже давно перешли все границы, милорд. — Она улыбнулась, мысленно вообразив, как вытянулось лицо сановника. Бедный лорд-канцлер.
Джеймс зажал ее голову в своих больших ладонях и поцеловал в губы, колени Кейт задрожали.
— Кейт…
Он пробормотал всего лишь одно слово, но она услышала в нем так много.
— Джеймс, — прошептала она в ответ. — Я жду, когда ты скажешь, что любишь меня.
Он растаял. Прижимая к себе, он поцеловал ее, а затем прошептал ей на ухо:
— Я люблю тебя, Кейт. Люблю. Люблю.
— И я люблю тебя, Джеймс, — сказала она между поцелуями и слезами. — Ты знаешь, что твоя репутация будет разрушена окончательно, если ты женишься на мне? — тихонько посмеиваясь, проговорила она.
Он целовал ее мокрые щеки, лоб, виски.
— С этим уже покончено. И поверь, я не переживаю по этому поводу.
— Но ты отдаешь себе отчет в том, что не сможешь исправить это?
Он посмотрел на толпу людей, которые глазели на них со смешанным чувством потрясения, гнева и удивления. И криво усмехнулся.
— После этой маленькой сцены я сомневаюсь, что мы сможем что-то исправить. — И улыбнулся Кейт.
Она опять поцеловала его.
— Ты хочешь сказать, что собираешься прекратить печатать памфлеты?
— Нет, но я хочу использовать печатный станок для того, чтобы помогать людям. То есть последовать твоему совету, Кейт. Я никогда не печатал ничего лишь с целью вызвать скандал. Я всегда старался что-то исправить. Сначала история испуганной невесты. Затем, дабы удовлетворить любопытство юных женщин, которые обдумывали, как бы сбежать в Гретна-Грин. Но сейчас, сейчас, Кейт, я намерен использовать его в более высоких целях. Например, попытаться изменить жизнь тех несчастных, кто ошибочно обвинен в том или ином преступлении.
Какой-то молодой человек поднялся со своего места.
— Верно! Верно!
Джеймс и Кейт повернулись к нему.
— Кто это? — спросила она.
— Оливер Таунсенд, — с улыбкой ответил Джеймс. — Новый герцог Маркингем. Славный малый.
Ах, конечно, она просто не узнала его. Она недолго рассматривала нового герцога. Лорд-канцлер с такой силой ударил молотком по трибуне, что Кейт подумала, она должна треснуть, не иначе. Оливер Таунсенд сел.
— Лорд Медфорд, — прогремел голос лорда-канцлера. — О чем, черт возьми, вы говорите?
— О моих памфлетах, джентльмены. И о моем печатном станке, — добавил Джеймс. — Все правильно. Я уверен, вы все читали последний памфлет в его окончательном виде. И я совершенно не намерен оставлять место в парламенте. Вам придется смириться с пребыванием скандального виконта в ваших рядах. А сейчас прошу извинить нас. Моя будущая жена и я, мы уходим. — Он поклонился, взял Кейт за руку и повел ее к выходу.
