Карин Монк - Твое нежное слово
– Посмотри, здесь лев, точно такой же, как на другом камне!
– Наверное, рисунок покрыли грязью, а потом посадили кусты, чтоб окончательно спрятать его, – сказал Зареб.
– Нужно сдвинуть камень. – Обхватив глыбу, Камелия начала толкать ее. – Ну же, помогайте!
– Подожди, Камелия. Так его никогда не сдвинуть. – Саймон задумчиво изучал тяжелый камень. – Чтобы приподнять его, нужно что-то вроде рычага.
– Но тут ничего похожего нет.
– Мы можем воспользоваться меньшими камнями, – решил, оглядевшись, Саймон. – Мы немного подкопаем камень, и он станет менее устойчивым. Потом втроем раскачаем его и столкнем.
Зареб одобрительно кивнул.
– Иногда простейшие инструменты работают лучше всего.
Опустившись на колени, все трое начали камнями отгребать рыхлую землю у основания глыбы, пока Саймон, не решил, что довольно.
– Хорошо, теперь держите камень, – инструктировал он, – и когда я скажу «три», наваливайтесь всем телом, пока он не сдвинется. Готовы?
Зареб и Камелия кивнули.
– Хорошо, тогда взялись. Раз… два… три!
Камень немного сдвинулся.
– Толкайте! – скомандовал Саймон. – Приготовились, толчок!
Грубая поверхность камня больно впивалась в руки Камелии, ее тело дрожало от напряжения. Зажмурив глаза и стиснув зубы, она сражалась с сокрушительным весом камня.
«Толчок, – нараспев повторяла она про себя, всем телом наваливаясь на камень. – Толчок, толчок, толчок…»
Камень сдвинулся чуть больше.
И вдруг ускользнул от нее, опрокинувшись с громовым гулом.
Камелия увидела узкое отверстие у подножия горы, которое было скрыто камнем. Из щели, словно маленькая армия, хлынул черный поток огромных пауков.
Оскар, заверещав, вспрыгнул на плечо Саймона.
– Надеюсь, ты не полезешь туда, пока мы не принесем фонари? – спросил Саймон, вздрогнув, потому что Оскар дернул его за волосы.
Камелия покачала головой:
– Нужно спуститься сейчас, Саймон. Не думаю, что есть какая-то опасность. Духи не показали бы мне путь, если бы не хотели, чтобы я туда входила.
– Я не духов боюсь, а противных маленьких тварей, которые там ползают, кусают и жалят.
– Отлично. Тогда жди здесь. – Взяв фонарь, Камелия исчезла в отверстии.
– Так я и думал, – вздохнул Саймон. – Ну, Оскар, ты идешь?
Оскар крепко обнял Саймона за шею и уткнулся мордочкой в его волосы.
– Как я понимаю, ты согласен. А вы, Зареб? У вас есть желание лезть в эту черную дыру, полную пауков и еще бог знает чего среди ночи?
– Я иду туда, куда идет Тиша, – торжественно объявил Зареб. – Это моя судьба.
– Отлично. Втроем нам будет гораздо веселее.
Опустившись на колени, Саймон протиснулся в темное отверстие.
– Посмотри на это! – Камелия взволнованно указала на рисунки, покрывавшие каменные стены узкого прохода, по которому они пробирались.
Слабый шелест заставил Саймона поднять глаза.
– Что это за гадость там висит? – насторожился он.
– Это летучие мыши, – отмахнулась Камелия. – Посмотри на эти рисунки, Саймон, на них изображены воины, несущие тела, а следом за ними несут дары.
Не спуская глаз с летучих мышей, Саймон принюхался и сморщил нос.
– Будем надеяться, что они додумались принести что-то кроме забитых животных. В пещере пахнет сгнившими шкурами и костями.
– Даже шкуры и кости существенно помогут нам понять древних людей, – уверила его Камелия.
– Воины, которые пользовались этим проходом, должно быть, были очень худые, – жалобно ворчал Зареб, пробираясь вперед. – Харриет и Руперт к таким тесным местам не привыкли.
Открыв кожаный мешок, Зареб выпустил Харриет, которая уселась ему на плечо, сердито топорща серые перья. Руперт поднял голову, ощупывая языком прохладную темноту пещеры, потом позволил Заребу положить себя на землю.
– Черт побери! – выругался Саймон, едва не споткнувшись о скелет, рядом с которым лежало копье. – Это один из королей?
– Нет, вероятно, это стражник, – сказала подошедшая Камелия. – Его оставили охранять могилу.
– Наверное, ему было не очень весело, когда проход завалили камнем, – заметил Саймон. – Если это могила, то где тела и богатства?
– Это только проход. Мы должны идти дальше. – Выставив вперед фонарь, Камелия пошла в глубь пещеры.
– Прекрати размахивать хвостом, Оскар, ты мне спину щекочешь, – ворчал Саймон, пробираясь вслед за ней.
Оскар, посмотрев вниз, завопил, потом вскарабкался на голову Саймона и закрыл ему глаза лапами.
– Прекрати, Оскар, что за глупые шутки!
– Стойте спокойно, – скомандовал Зареб, быстро проведя руками по спине Саймона.
Оторвав от своего лица лапы обезьянки, Саймон увидел, что с него сыплются огромные черные жуки и, падая на землю, разбегаются.
– И почему в мою лабораторию не пришла обыкновенная женщина, – кисло спросил он, стараясь не раздавить отвратительных насекомых, ползающих по его ботинкам, – для которой путешествие – это приятная прогулка в карете по парку солнечным днем?
– Это не ваша судьба, – сказал ему Зареб.
– Вы считаете, что моя судьба – ползать по темной, отвратительно пахнущей пещере с вцепившейся в голову перепуганной обезьяной и ползающими вокруг противными крошечными существами?
– Не надо было входить. Это был ваш выбор.
– Я не хотел пропустить такое удовольствие, – пробормотал Саймон, отводя в сторону липкую паутину.
– Саймон! Зареб! Идите скорее!
Саймон заторопился по проходу, стараясь не обращать внимания на мечущихся над головой летучих мышей и на жуков под ногами.
Свернув за угол, он увидел, что Камелия стоит в большой камере, освещенной только мягким золотистым светом фонаря.
– Боже милостивый! – потрясенно пробормотал Саймон.
Восемь скелетов лежали по кругу, завернутые в истлевшие плащи из шкур леопарда, зебры и льва. Руки скелетов украшали тяжелые браслеты из золота и слоновой кости, на груди бусы из камней и раковин. Великолепные щиты, копья, кинжалы и маски были тщательно разложены вокруг каждого тела. Стены камеры покрывали затейливые рисунки, изображающие жизнь племени: сражающихся воинов, готовящих еду и нянчащих детей женщин, мчащихся по африканским равнинам животных. Саймон перевел взгляд к глиняным сосудам, стоявшим в изголовье каждого мертвого короля.
– Что в них?
– Вероятно, кусочки кварца и других камней, которые люди считали красивыми, – ответила Камелия, глядя на горки грубой гальки. – Посмотри на эти рисунки, Саймон, они великолепны!
Подняв белесый камешек, Саймон рассматривал его в свете стоявшего на полу фонаря. Из любопытства он провел камешком по фонарному стеклу.
На закопченном стекле появилась глубокая царапина. Саймон недоверчиво смотрел на нее.
