Анна Голон - Анжелика. Тулузская свадьба
Сверкнула молния, прогремел гром, и Анжелика увидела через узкое окошко, как осветились белым призрачным светом вершины деревьев. Через мгновение все снова погрузилось в непроглядную ночную тьму…
Завтра он будет здесь.
Но как же далеко это завтра! Этой ночью она не сможет уснуть. Анжелика встряхнула головой, пытаясь избавиться от навязчивой тревоги, но почувствовала, что вот-вот поймает ускользающую мысль.
«Это было в Плесси. В комнате принца Конде… Когда я подглядывала в окно. Надо вспомнить все, начиная с этой минуты, все, шаг за шагом…»
Внизу хлопнула дверь, и из зала маленького замка послышался голос.
Анжелика подскочила и выбежала из комнаты. Она узнала голос Жоффрея.
— О, любимый мой, наконец вы здесь! Как я счастлива!
Она сбежала вниз по ступенькам, и он подхватил ее в свои объятия.
— Вы легкая, как эльф, моя прекрасная фея!
— Вы насквозь промокли. Вы должны были переночевать в ближайшей деревне.
— Но я обещал вам, что буду дома этим вечером!
— Мне было так тоскливо без вас.
Какой он добрый, какой внимательный!
Он догадался, как тяжело ей было в темный ветреный вечер, когда дождевые струи били в стены маленького пиренейского замка. И он не дрогнул встретить бурю лицом к лицу, чтобы быть с ней этой ночью! Она его обожала!.. Он был здесь, и все озарилось светом!
Анжелика услышала ворчание старого конюха-горца, который прибежал, чтобы позаботиться о лошадях и отвести их в конюшню. Хозяин так опрометчив! Только он способен так рисковать, поднимаясь по скользким тропам во время бури.
Да! Он такой один! Он удивительный!
Она проводила его в теплую и удобную комнату, позвала слугу, чтобы тот снял с Жоффрея промокшие сапоги, пока Куасси-Ба с помощниками вносили сундуки.
Граф быстро переоделся, выпил бокал красного вина, но сказал, что поел в дороге, ведь после недели непрерывных пиршеств он с нетерпением ждал той минуты, когда благополучно доберется до Беарна, где ему хватит куска хлеба и зубчика чеснока.
— А Флоримон? Он уже научился любить чеснок и жюрансонское вино, как славный король Генрих IV, которому сразу после рождения дал их попробовать его дед — король Наварры Генрих д'Альбре?
— Я пыталась натереть ему губы чесноком, как это сделал дед короля Генриха IV, но Флоримону это не нравилось.
— Он все так же красив, наш Флоримон?
— Он становится красивее день ото дня.
Жоффрей опустился в кресло, не скрывая своего удовольствия. Анжелика поставила на столик рядом с ним небольшую вазу, полную винограда.
Устроившись на подушке у ног мужа, она прижалась к нему.
— Рассказывайте.
— Клянусь честью, все прошло великолепно, — ответил Жоффрей де Пейрак, пощипывая виноградную гроздь. — Город устроил прекрасные празднества. Но, не хвастаясь, могу утверждать, что мой прием во дворце Веселой Науки был самым лучшим. Я успел вовремя привезти из Лиона механика-пиротехника, и он устроил нам очень красивое театральное представление с фейерверком.
— А король? КОРОЛЬ?
— Что ж, король — красивый молодой человек, явно радующийся почестям, которые ему оказывают. У него круглые щеки, ласковые карие глаза, и хотя он преисполнен величия, по-моему, на душе у него тяжело. Малышка Манчини нанесла Людовику сердечную рану, которая еще не затянулась, но, имея высокое представление о священном долге короля, он подчинился государственным интересам. Я видел королеву-мать, красивую, печальную и немного себе на уме. Видел, как Великая Мадемуазель и маленький Месье ссорятся из-за вопросов этикета. О чем еще вам рассказать? О множестве знатнейших имен и уродливых лиц, которые я повидал?.. Но, честно говоря, меня больше всего обрадовала встреча с Пегиленом. Вы ведь помните графа Лозена, этого племянника губернатора Беарна герцога де Грамона? Прежде чем отправиться в Париж, он был у меня в Тулузе частым гостем. И вот я снова увидел его хитрую кошачью мордочку, такую же, как во времена, когда мы делили одних и тех же любовниц.
— Жоффрей!
— Но он сдержал свои обещания и применил на практике все знания, которые почерпнул на наших Судах любви. По крайней мере, я убедился, что у дам он любимец. А своим остроумием он покорил короля, который не может обойтись без шуток Пегилена.
— Ну а король? Расскажите мне о короле. Он выразил вам свое удовлетворение приемом, который вы устроили в его честь?
— Да, и чрезвычайно учтиво. Он несколько раз произнес, что огорчен вашим отсутствием. Да, король был удовлетворен… слишком удовлетворен.
— Как это «слишком» удовлетворен? Почему вы так саркастически усмехаетесь?
— Потому что мне передали его слова. Когда король садился в карету, один из придворных заметил, что наш праздник по своему великолепию может сравниться только с приемами, которые устраивает Фуке. Тогда Его Величество ответил: «Да, действительно, и я спрашиваю себя, не пора ли заставить этих людей вернуть награбленное!» В ответ на это добрая королева воскликнула: «Сын мой, что за мысли на празднике, намеренно устроенном для того, чтобы вам угодить!»
«Я устал, — ответил король, — смотреть на то, как мои собственные подданные затмевают меня своим блеском».
— Неужели! Какой завистливый юноша! — возмущенно воскликнула Анжелика. — Я не могу в это поверить. Вам доподлинно известно, что он так сказал?
— Дверцу кареты придерживал мой верный Альфонсо, который и сообщил мне все.
— Король не может быть таким мелочным. Это придворные озлобили его и настроили против вас. Вы убеждены, что не вели себя с кем-нибудь из них слишком дерзко?
— Я был приторно любезен с ними, могу вас заверить. Старался понравиться изо всех сил. Даже велел положить в спальню каждого вельможи, ночевавшего в замке, набитый золотом кошелек. И, клянусь вам, ни один из этих господ не забыл забрать его с собой.
— Вы им льстите, но вместе с тем презираете, и они это чувствуют, — сказала Анжелика, задумчиво покачав головой.
Она пересела к мужу на колени и прижалась к нему. Снаружи продолжала бушевать буря.
— Всякий раз, когда при мне произносят имя Фуке, я вздрагиваю, — прошептала Анжелика. — Перед моими глазами снова возникает этот ларец с ядом, о котором я так долго не вспоминала, а теперь он меня словно преследует.
— Вы стали очень пугливой, моя милая! Неужели теперь мою жену будет кидать в дрожь от малейшего дуновения?
— Мне необходимо что-то вспомнить, — простонала молодая женщина, закрывая глаза.
Она потерлась щекой о теплые, пахнущие фиалкой волосы Жоффрея, которые были еще влажными после дождя и завивались колечками.
