Джулия Лэндон - Прекрасный незнакомец
Именно в этом и заключались трудности. Достаточно взглянуть на этих двух один раз — и становится ясно, что они любят друг друга. Дело не в том, что Клодия не была рада их счастливому союзу, о нет! Как борец за права женщин, она была в восторге, что Артур увлекся такой женщиной, как миссис Маккиннон. Но, настрадавшись из-за скандала, вызванного ее супружеством с Джулианом, Клодия не испытывала никакого желания видеть, как подобный скандал разгорится вокруг миссис Маккиннон. А это так и будет. Нельзя скрыть, кто она такая, — ни связей, ни родственных уз, ни утонченности, которая вырабатывается за годы, проведенные в гостиных высшего общества. Когда речь идет о женщинах вроде миссис Маккиннон, свет становится беспощаден.
Нет, здесь надо вести себя осторожно. Очень осторожно.
Клодия уже решила, что первым шагом в этом направлении будет званый ужин с несколькими самыми верными друзьями. Миссис Маккиннон надо вводить в общество постепенно. Они тщательно продумают легенду, как она появилась в мире Артура — она, дескать, их хороший друг, приехала погостить. Они обсудят это, как только Джулиан перестанет смеяться над рассказом Артура, который можно было бы озаглавить «Полное приключений лето в Шотландии».
В течение двух последующих дней Керри иногда вдруг начинало казаться, что она как-то сумеет приспособиться к этому миру. Ей даже понравилось, что не нужно вставать вместе с солнцем, что каждое утро очень бодрая женщина приносит ей горячий шоколад и поджаренный хлеб еще до того, как Керри встанет с постели. Но на каждое мгновение, когда ей представлялось, что она сможет так жить, приходилось два момента, после которых она начинала волноваться, ей становилось не по себе и она казалась себе вовсе не подходящей для лондонских гостиных.
Оказалось, что она все время делает что-то не так. Бренда, личная горничная графини, была потрясена, когда Керри выстирала свое белье и развесила его в туалетной комнате на просушку. Бренда посмотрела на нее с таким изумлением, что на мгновение Керри показалось, что у горничной случится апоплексический удар.
— Если вам нужно, что постирать, мэм, только скажите, — сдавленным голосом проговорила она, а потом пошла и сняла белье. Куда она его дела, Керри спросить побоялась.
И еще этот Брайан, лакей. Когда Клодия взяла ее в первый раз на прогулку по городу, этот молодой человек встретил их в холле с накидками в руках.
Одну накидку он хотел надеть на Керри.
— Позвольте, мисс, — сказал он, и Керри встрепенулась при звуках знакомого акцента.
— Шотландец, — прошептала она.
Лакей взглянул на Клодию краешком глаза.
— Да, мэм.
Клодия положила руку на плечо Керри.
— Керри, вам не нравится эта накидка?
Как странно — Клодия, похоже, вообще не заметила человека, стоявшего рядом. На мгновение, смешавшись, Керри ответила:
— Нет, она очень красивая, — и неловко отвернулась от лакея. Но она успела заметить перемену в его лице, а когда вышла из дома следом за Клодией и не оглянулась, ей показалось, что его глаза буравят ей спину, словно он понял, что она — обманщица.
В такие моменты Керри охватывала растерянность, и она вступала в противоречие с собственной совестью. В этой жизни все ей незнакомо.
Званый ужин, который вознамерилась устроить Клодия, был не просто чем-то непривычным — это был кошмар. Клодия объяснила ей, что она задумала, но Керри так ничего и не поняла. Все казалось очень хитро продуманным — она познакомится с гостями, быть может, настолько понравится одному-другому из самых влиятельных приглашенных, что тот расскажет о ней одному-другому из своих очень влиятельных друзей — от всех этих замысловатых ухищрений у Керри голова пошла кругом.
И ради чего? Она никак не могла втолковать Клодии, что ей вовсе нет нужды быть представленной обществу. Сама эта идея показалась ей отвратительной, особенно потому, что она не собирается задерживаться в Лондоне. Артур со дня на день решит ее судьбу, и скоро она уедет отсюда.
Когда Керри попыталась убедить Клодию, что званый ужин — просто пустая трата денег, та была настолько добра, что весело отмахнулась от нее и тут же принялась развивать свой замысел, в результате чего ужин окончательно перестал походить на ужин и стал напоминать один из тех великолепных приемов, о которых они читали в школе. Холодный кулак страха сжал сердце Керри.
Ее туалет для этого вечера был главным спорным вопросом. Клодия достала платье из фиолетового атласа, отороченное нежно-зеленым шелком. Такие вещи, как считала Керри, должна носить королева, так она и сказала, и еще — она вовсе не уверена, что наденет его. За этим последовали возражения: Клодия настаивала, что платье специально сшито для выездов, а Керри не менее твердо настаивала на том, что она никуда не выезжает, а просто выходит к ужину, и притом весьма неохотно.
Победила Клодия.
Даже платье Керри не позволили выбрать самой.
Когда в тот вечер зашел Артур, Клодия любезно оставила их вдвоем, сделав вид, что ей нужно отыскать старого Тинли, дряхлого дворецкого, которого Джулиан не хотел увольнять. Когда они остались одни, Керри бросилась в объятия Артуру, ища утешения в том единственном, что еще было в ее жизни привычного.
— Керри, милая, позвольте мне хотя бы вздохнуть, — усмехнулся он.
— Артур, прошу вас, скажите, когда вы меня отсюда заберете?
Он поцеловал ее в лоб.
— Как только Алекс вернется из деревни…
— Когда? — прервала она.
— Через две недели, самое большее, — ответил он, погладив ее по щеке. — Вы хоть немного понимаете, как я соскучился? Я постоянно думаю о вас. — Его взгляд упал на голубой бриллиант, висящий у нее на шее. Он взял его в руку и улыбнулся. — Луна вчера ночью была такая яркая, что я мог бы поклясться — я опять в Гленбейдене. Но этого не могло быть — ведь вас не было рядом со мной. Без вас Глен-бейден не существует.
Без него не существует ни земли, ни неба, никакого мира. Как могла она объяснить, до какой степени она чувствует себя здесь чужеродной? Устало, вздохнув, она прижалась лбом к его плечу.
— Артур, прошу вас, выслушайте меня. Мне здесь не место.
— Это ненадолго.
— Я не могу вам объяснить, что я не такая, как Клодия. Я вообще не такая, как жители Лондона. Эти наряды, этот дом — это все не по мне. Мне следует быть дома, в Гленбейдене.
— Я тоже скучаю по нему, — вздохнул он, никак не отозвавшись на ее слова. — Но я не могу позволить вам вернуться в Шотландию…
— Я не прошу о возвращении, — безнадежно проговорила она.
— Тогда о чем же вы просите, Керри? Неужели вы не можете потерпеть еще полмесяца? Неужели это для вас так невыносимо? Вы живете в полном комфорте — чем я могу помочь вам еще?
