Элизабет Торнтон - Если полюбишь графа
Наконец Дейрдре удалилась в свою спальню, но и там на нее не снизошел покой. Она отослала Марту и, не раздеваясь, легла на кровать, пытаясь привести свои мысли в порядок. Однако это у нее плохо получалось.
Волнения сегодняшнего дня так опустошили ее, что она чувствовала себя тряпичной куклой, из которой вытрясли опилки.
«Если это и есть любовь, – думала Дейрдре, чувствуя себя несчастной, – то я бы предпочла, чтобы ее не было вовсе».
Она попыталась представить мир, не зараженный этой отравой человечества, и подумала, что он был бы весьма счастливым местом.
Должно быть, она задремала, потому что внезапно вздрогнула и очнулась. Ей показалось, что она находится в своем номере в отеле «Англетер» и что ее разбудил звук отдаленного пушечного выстрела. Произошло что-то неладное. Дейрдре поспешно спрыгнула с кровати и открыла дверь. До ее слуха донеслись звуки приглушенных голосов. Дейрдре торопливо прошла по коридору и оказалась в галерее, выходившей в большой зал. Она легонько оперлась о балюстраду и посмотрела вниз. Там торопливо сновали слуги. Дейрдре посмотрела на диван, стоявший перед большим камином. О'Тул склонился над Рэтборном, находившимся в полуобморочном состоянии: лицо его было белым как простыня. Дейрдре видела, как с Рэтборна снимают черный сюртук, высвобождая плечи. Рукав его белой льняной сорочки был алым от пропитавшей его крови.
Дейрдре издала слабый крик и бросилась вниз по ступеням с головокружительной быстротой, а потом через холл и оказалась на коленях перед мужем. О'Тул отступил на шаг, и Дейрдре принялась торопливо расстегивать мелкие перламутровые пуговицы на рубашке Рэтборна.
– Что случилось? – спросила она О'Тула, стягивая с мужа окровавленную одежду.
Рэтборн попытался сесть.
– Это не более чем царапина, – проговорил он слабым голосом и слегка отстранил руку Дейрдре. – Почему тебя не было во дворе? Я ожидал, что ты выйдешь на прогулку и присоединишься ко мне.
В его голосе слышалось раздражение, и Дейрдре испытала несказанное облегчение.
Она даже слабо улыбнулась. Если раненый способен отчитывать свою жену за мелкую провинность, то, по ее мнению, он не может находиться на краю могилы. Она положила руки Рэтборну на грудь и толкнула его обратно на подушки.
– О'Тул, принесите бренди. Бичем, благодарю вас. Дейрдре приняла от дворецкого миску с горячей водой и охапку чистых полотенец и положила их возле себя на пол. Обрабатывая руку мужа, она сыпала указаниями ожидавшим ее распоряжений слугам, и те немедленно бросались их выполнять. Рэтборн наблюдал за женой из-под полуопущенных век.
– Рана огнестрельная, – констатировала Дейрдре. – Пуля прошла навылет. Ты везучий. Что случилось?
Двери большого зала распахнулись настежь, л Тони Кавано, а за ним Гай Лэндрон вбежали в комнату.
– Что, черт возьми, происходит?! – воскликнул Гай Лэндрон. – Я услышал выстрел. Господи! Гарет, кто это сделал?
Дейрдре приняла из рук О'Тула стакан бренди и прижала к губам Рэтборна. Ее решительный вид убедил его, что возражать бесполезно. Он осушил стакан в несколько глотков. О'Тул принял пустой стакан, и Дейрдре немедленно принялась бинтовать рану мужа.
– Я был на крепостном валу и спокойно курил перед сном, когда услышал выстрел. Что, черт возьми, произошло? – повторил вопрос Тони.
– Ты, случайно, не видел, кто это сделал? – спросил Рэтборн, не сводя глаз с напряженного лица жены.
– Нет! Я заметил только, когда спустился вниз по ступеням, Армана, бежавшего к воротам. Ты думаешь, он преследовал негодяя, совершившего покушение на тебя?
– О нет. Я так не думаю.
Рэтборн встретился глазами с Дейрдре и неотрывно смотрел на нее все время, пока она бинтовала его руку. В какой-то момент у нее задрожали руки.
– Тони, вы уверены, что видели Армана? – тихо спросила Дейрдре. – Вы ясно его разглядели?
Тони посмотрел на Дейрдре с любопытством, отметив про себя ее напряженное выражение.
– Ну нет! Было так темно. Я легко мог ошибиться, – ответил он слишком поспешно, и вырвавшееся у Рэтборна ругательство заставило его замолчать.
Дейрдре покачала головой, но Рэтборн продолжил:
– Ты же слышала раньше, как он мне угрожал!
– Я слышала, как вы оба бранились и угрожали друг другу! – выкрикнула запальчиво Дейрдре.
Они вели себя так, будто были в комнате одни.
– Нет, Гарет! – Дейрдре умоляюще посмотрела на мужа. – Арман на такое не способен.
Рэтборн не стал спорить, но попытался подняться на ноги и надеть свежую рубашку, принесенную О'Тулом.
Дейрдре снова опустилась на корточки и с несчастным видом смотрела на мужа снизу вверх.
– Тебе нужно показаться доктору, – сказала она наконец, но ее слова не произвели на него ни малейшего впечатления.
– Приведи Сен-Жана, – кратко бросил Рэтборн О'Тулу, и грум, смущенно посмотрев на Дейрдре, повернулся и быстро вышел из зала.
Прошло добрых полчаса, прежде чем он вернулся с известием, еще больше укрепившим его господина во мнении о виновности Армана. Юношу нигде не могли найти, а пистолет, который О'Тул держал в комнате с инструментами, тоже пропал. Теперь только Рэтборн мог выдержать взгляд Дейрдре.
– Теперь ты удовлетворена? – спросил он, и в голосе его слышалось крайнее нетерпение.
– Нет! Но вижу, что тебя это вполне удовлетворяет. Дейрдре выпрямилась во весь рост и с вызовом посмотрела Рэтборну прямо в глаза:
– Что ты намерен делать?
Рэтборн не счел нужным ей ответить. Он повернулся к О'Тулу и приказал:
– Разбуди конюхов и садовников. Хочу, чтобы через пять минут все они были готовы. Мы его выманим, если будем действовать продуманно. Он не уйдет далеко.
Тони положил руку на плечо кузена и предложил:
– Может быть, я побуду с Дейрдре? Не стоит оставлять ее одну в такой момент.
Дейрдре поблагодарила его улыбкой.
– Она и не останется одна, – ответил Рэтборн, поворачиваясь к Бичему. – Приведи сюда графиню. Скажи, чтобы оставалась с ее сиятельством. – Он перевел взгляд с Лэндрона на Тони: – Если не возражаете, джентльмены, я хотел бы перемолвиться с женой парой слов наедине. Через минуту присоединюсь к вам.
Рэтборн проводил взглядом удалившихся мужчин, затем повернулся к Дейрдре и мрачно произнес:
– Что бы ни случилось, хочу, чтобы ты оставалась в стороне от этого.
Голос его был повелительным, но не гневным. Дейрдре смотрела на мужа широко раскрытыми глазами, полными печали.
– Ничто не убедит меня в том, что мой брат смог вот так, исподтишка, напасть на тебя. Так поступают трусы. Арман, каким бы он ни был, не трус.
Дейрдре отметила, что ее слова никак не повлияли на настроение мужа.
