Дмитрий Суслин - Королева Варваров
Нетрудно себе представить, как при этих словах вытянулись лица матери и сына. Педаний Секунд начал рассказывать изумленным слушателям долгую историю, как путешествовало наследство Гая Веция от одного наследника к другому.
— Первым наследником Гай Веций назначил своего сына Тита, рожденного его второй женой Валерией, — рассказывал претор. — А умер он как раз три недели назад, за день до того, как я выдвинул свою кандидатуру на выборы городского префекта. Кстати, вы за кого собирались голосовать?
Этот вопрос застал Клодия и его мать врасплох. Они молчали, не в силах что-либо сказать. Претор понял их состояние и продолжал:
— Тогда убедительно рекомендую вам свою кандидатуру. Но продолжим рассказ. В ночь того дня, как умер старший Гай, в Капуе, прямо в его доме произошла страшная беда. Взбунтовались рабы. Что случилось на самом деле, никто толком не знает. Но сын всадника, говорят, сам возглавил их, дал негодяям оружие и вместе со всеми кинулся грабить виллу легата Леонида — своего собственного дяди. Как такое безумие молодым человеком овладело? Никто не знает. Но упорно ходят слухи, что он был в любовной связи с женой самого легата. Леонида дома не было. Он с легионом был за городом. Рабы его, вместо того, чтобы защитить дом, сами взбунтовались и убили свою госпожу. Сын Гая вместо любовницы, которую он, видимо и намеревался похитить, получает ее холодный труп. Тут, разумеется, между рабами начинается настоящая свалка, они дерутся между собой и бросаются грабить виллы соседей. Варвары! Тут к ним присоединяются городские бродяги и воры. Вся эта компания громит полицейский отряд, посланный на их усмирение, и захватывает военный арсенал.
Мятежники, берут Веция младшего в заложники, и когда легат Леонид возвращался с войсками, чтобы подавить этот бунт, то заложника естественно убивают. Уже разогнав и полностью уничтожив этот сброд, легат находит своего племянника мертвым. Так в два дня доблестный солдат лишился жены, племянника и брата. Но зато он завладел состоянием жены, правда после погрома оно было уже не столь большим как раньше, и становится после смерти племянника главным наследником Веция. Не правда ли удивительная история? Но дальше еще интереснее! Естественно, сенат вызывает легата в Рим, чтобы выслушать от него о бунте в Капуе во всех подробностях. Подумайте только, мятеж в центре Италии, можно сказать, в самом ее сердце! До чего мы дошли? Мало тех хлопот, что доставляют нам на границах и в колониях варвары, теперь еще и рабы в собственном доме устраивают заговоры. Но я отвлекся, а для будущего префекта это непростительная оплошность. Как у меня пересохло в горле!
Бебия, услыхав последние слова Педания Секунда, тут же приказала рабыне принести вина. Претор утолил жажду прохладным и светлым тускуланским напитком, с удовольствием оттер рот поданной салфеткой, громко причмокнул и возобновил прерванный рассказ:
— Петроний Леонид, легат Кампанского легиона, того самого, который сенат решил отправить в Иудею, так заторопился за воинскими почестями, что чуть ли не пешком отправился в Рим без всякой вооруженной охраны. И надо же так случиться, у самого Рима перед рассветом, (а легат даже не ночевал в пути, так он спешил), на него напали разбойники или беглые рабы, попробуй теперь узнай, кто это был, поколотили Леонида, ограбили и раздели сопровождающих его рабов. Так бедолагу после этого прямо на дороге хватил удар, и его душа отправилась к берегам Стикса.[5] Его подобрал продовольственный обоз и привез а Рим. У нас в магистре чуть со смеху все не умерли. Хотя, конечно же, как полагается, назначили следствие.
— Подумайте только, человек, который, быть может, в зародыше уничтожил новую войну рабов, да не допустят боги еще одного Спартака! Ограблен и избит беглыми рабами, да еще совсем недалеко от Капенских ворот. Тут и сам Красс умер бы от злости. Негодяи, наверно, побежали делить добычу, на Сесорское поле.[6]
Тут рассказчик расхохотался. Клодий и Бебия с изумлением смотрели на него.
Человек, который не менее чем через шесть лет, уже будучи префектом Рима будет зарезан в постели собственным рабом, взревновавшим его к юноше-виночерпию, сейчас смеялся над своим собратом-рабовладельцем.
Впрочем, это редкое качество для римлянина, смеяться над гражданином, погибшем от рук рабов, пусть и нелепо.
Когда погибнет сам Педаний Секунд, смеяться над ним никто не будет. Напротив, охваченные жаждой мести, его собратья по власти и богатству, поспешат исполнить суровый закон предков и казнят не только убийцу, но и всех других рабов убитого господина, за то, что те допустили смерть своего хозяина. Четыреста человек, среди которых были женщины, старики и дети, даже еще грудные, ответят жизнями за смерть старого префекта.
Но это в будущем. А сейчас претор добродушно веселился. Насмеявшись вволю, он вновь заговорил:
— И вновь наследство Веция осталось без хозяина. Тут уж пришлось вмешаться мне. Я потребовал себе завещание покойного и стал изучать его. Так мне приносят сразу два завещания — последнее, составленное полгода назад и первое — двухлетней давности. В последнем ясно сказано, что все остается Титу Вецию. Но Тит мертв, бедняга. Смотрим в первое. Там по возрастанию целых четыре наследника: Тит Веций, сын Гая, Люций Петроний Леонид, сводный брат, и два дальних родственника: некий Понтий Агриппа из Сицилии и ты, Марк Клодий Эллиан. Легат тоже мертв. А Пантий Агриппа, мы сделали прямой запрос, и позавчера пришел ответ. Гай Понтий Агриппа также скончался ровно десять месяцев назад от сильного приступа астмы. Третий наследник тоже исчезает. А мы знаем, ты, Клодий отсутствуешь в Риме и несешь службу в Британии. Делаем туда вызов для получения наследства, и собираемся ждать. Прошел бы месяц, и все досталось бы цезарю. Но тут два дня назад мне приносят списки офицеров с просьбой отметить в отпускном документе разрешение на побывку, и я вижу среди десятков имен твое. И вот я здесь в полной уверенности, что обрел новых друзей.
Клодий и Бебия несколько секунд стояли не двигаясь, потом бросились благодарить претора за его старание и помощь в этом деле.
Так в одночасье Марк Клодий Эллиан, простой офицер из британского легиона стал сказочным богачом. Событие это он отметил шумным застольем, пригласив старых доармейских друзей. Гуляли почти до утра. А на следующий день, взяв с собой мать, наследник поехал на Палатин — этот шумящий центр города, чтобы взять в руки власть над домом. Претор Педаний Секунд, естественно, тоже был там. Дом оказался почти таким же, какой был у Поппеи Сабины. Увидев его, Клодий сразу вспомнил свою давнюю любовь.
