Жюльетта Бенцони - Страсти по императрице
Никто не знает, какова была эта ночь у Елизаветы и Франца Иосифа, но мы вполне понимаем, как тягостно ребенку шестнадцати лет, такому пугливому, как юная императрица, оказаться - поднявшись с кровати, где она стала женщиной,- в присутствии свекрови и других членов семьи за прозаическим столом и кофе с молоком. Тут больше подошли бы «неприличные французские обычаи, предусматривающие завтрак в постели. А еще лучше - отправиться бы сразу после религиозной церемонии в какое-нибудь тихое, безлюдное место, главное - безлюдное!
После досадного завтрака начиналась серия приемов, церемоний, в которых надо участвовать - под непрерывным руководством эрцгерцогини Софии, решившей взять в свои руки императорское воспитание невестки.
Можно многое порассказать об эрцгерцогине Софии, ставшей для истории самим воплощением этикета, суровых вековых традиций, определявших поведение императриц. Она - великолепная свекровь и мало кто взял на себя труд узнать истинное лицо этой баварской принцессы: замуж она вышла неудачно - за человека, оказавшегося совершенно неспособным стать императором; пережила смерть в заточении единственного любимого человека, очаровательного и несчастного принца, носившего титул герцога Рейхштадтского, сына Наполеона I и Марии-Луизы.
Когда Франц ушел из ее жизни, София, не скрывавшая отвращения к семейным похождениям Марии-Луизы, бывшей французской императрицы, жила только для своих сыновей и обеспечила старшему Францу Иосифу, императорскую корону, которую могла бы носить сама.
Сына обожала, и он был воспитан, даже выдрессирован для исполнения этого долга - тяжесть его и связанные с ним лишения София прекрасно понимала. Вот почему, когда настало время выбирать ему жену, она обратила взор на старшую племянницу Елену, обученную, она это прекрасно знала, для того, чтобы взойти на трон.
Однако сердце Франца Иосифа выбрало великолепную, диковатую Елизавету, вовсе не готовую выполнить столь трудную задачу, и тем нарушило все материнские планы. София, естественно, уступила - мать не заставит сына страдать,- но, смирившись с неизбежностью, не отказалась от мысли дать Австрии настоящую монархиню, а сыну - супругу, которая видит свое предназначение только в том, чтобы сделать его счастливым. Одним словом, как ни грубо это звучит, София решила поработать над тем, что ей досталось. Несчастье в том, что она не проявила при этом достаточно дипломатичности и ловкости.
Понимая, что имеет дело с ребенком, относилась к невестке как к безответственной девчонке, которая очень нуждается в подходящем воспитании. И эта женщина, которая, взойди она на трон, сделалась бы, возможно, второй Марией Терезией, отметилась в истории тем, что прослыла свекровью-садисткой. Возможно, ее никто и не упрекнул бы, но, к несчастью, ее невесткой стала самая очаровательная, самая романтическая женщина тех времен. Женись Франц Иосиф на какой-нибудь коронованной уродине, никому и в голову не пришло бы хоть в чем-то обвинить Софию. Но попробуйте напасть на героиню из романа!
В дни, что последовали за свадьбой, у Сисси сложилось впечатление, что она попала в какой-то монастырь со строгим уставом, где настоятельница - София, а воспитательница новичков точь-в-точь как ее личная фрейлина при дворе, эта мало любезная графиня Эстергази. Особенно невыносимыми Сисси казались официальные приемы: «Держи спину ровней!», «Надо приветствовать гостей более любезно!», «Ты не уделила внимания этой даме, но была слишком любезна с этим господином» И т. д. и т. п.
Это так действовало на нервы, что на четвертый день Ее Императорское Величество решила объявить забастовку. Нет, она не даст аудиенции! Нет, она не поедет ни на какой прием! Она хочет, чтобы ее оставили в покое. Кто слышал о медовом месяце, организованном подобным образом?
Эрцгерцогиня, естественно, попыталась заставить ее пересмотреть свое решение, но впервые убедилась - это грациозное дитя обладает железной волей. Впрочем, на сей раз ее поддержал супруг: ему тоже так хотелось покоя и побыть наедине с женой… И потому молодожены сели в карету и спокойненько отправились прогуляться в Пратер…
Увы, прогулка оказалась всего лишь эпизодом в их странном медовом месяце. Поселившись в Лаксенбурге, Сисси вскоре поняла, что этот так называемый месяц проводит скорее в обществе свекрови, чем мужа,- верная своему долгу эрцгерцогиня последовала за молодой четой в замок в окрестностях Вены… А Франц Иосиф, как добросовестный чиновник, каждое утро уезжал в Вену для выполнения своей императорской работы.
Вынужденная полностью следовать предписаниям протокола в течение дня, Елизавета находила утешение со своими домашними животными - перевезла некоторых из Поссенхофена. Часами стояла перед вольером или сидела в своей комнате, сочиняя стихи. Это занятие, естественно, не вызывало энтузиазма у эрцгерцогини - она все упорствовала в лучших своих стремлениях: сделать представительную монархиню из строптивой девчонки.
Однажды Сисси надоело, что дорогой Франц уезжает без нее в Хофбург, и она выразила желание его сопровождать. И тогда София заявила:
- Императрице не подобает бегать за мужем и метаться туда-сюда, словно лейтенантишка!
Молодая женщина пропустила это мимо ушей, но вечером, по возвращении, ей пришлось выслушать упрек, который смазал все удовольствие от проведенного дня.
- Я - императрица! Первая дама государства! - заявила она раздраженно свекрови.
- В таком случае веди себя подобающе! Никто не собирается оспаривать твое положение, Сисси… как только ты начнешь полностью ему соответствовать. У императрицы, дитя мое, к сожалению, намного больше обязанностей, чем прав. Боюсь, нам придется приложить много стараний, чтобы внушить тебе это.
В довершение ко всем несчастьям венская весна, обычно ласковая и теплая, в тот самый год выдалась ужасной. Весь май шли непрерывные дожди, превратившие парк Лаксенбурга в болото или в залитую водой прерию. Летний замок располагал ограниченными средствами для отопления, пребывание там вскоре обернулось катастрофой. Сисси простыла, начала кашлять. Франц Иосиф пришел в ужас.
- Она не может оставаться здесь! - заявил он вечером матери.- Мне невыносимо видеть ее страдающей. Я отправлю ее в Ишль - туда к ней может приехать мать.
Эрцгерцогиня София пожала плечами.
- Попробуй, но не удивлюсь, если это у тебя не получится. Сисси откажется расставаться не с Лаксенбургом, а с тобой. Она жалуется, что мало тебя видит. А ты поехать с ней не можешь…
- Что же делать?
- Почему бы тебе не отправиться в Богемию и в Моравию? Ты ведь обязан представить своим подданным их новую монархиню. Это ее развлечет… Да и я отдохну! Ты этого не знаешь, мой милый Франц, но Сисси такая особа, что наблюдать за ней - это труднее всего на свете.
