Джулия Куинн - Гретна-Грин
— Одна из них даже не знает алфавита!
Он издал сочувствующее покряхтывание и кивнул, соглашаясь.
— Это плохо.
Она кивнула с еще большей энергией.
— Вот видите? Теперь Вы понимаете, что я имею в виду?
— Сколько лет Вашему брату?
— Только восемнадцать.
Ангус присвистнул.
— Тогда Вы правы. Он понятия не имеет, на что идет. Никто в восемнадцать лет этого не понимает. Если подумать, то и никакая восемнадцатилетняя барышня этого не знает.
Маргарет одобрительно кивнула и спросила:
— Такого возраста Ваша сестра? Как ее зовут? Энн, кажется?
— Да, вторая сестра.
— Почему Вы ее догоняете? Что она сделала?
— Сбежала в Лондон.
— Одна? — искренне ужасаясь спросила Маргарет.
Ангус недоверчиво посмотрел на нее.
— Вам напомнить, что Вы тоже одна добирались в Шотландию?
— О, ну ладно, — пробормотала она. — Но это не одно и тоже. Лондон… Лондон.
— Так получилось, что она не совсем одна. Она забрала мою карету и трех моих лучших лакеев, один из которых бывший боксер. И только поэтому я не сошел с ума до сих пор от беспокойства.
— А что она собирается дальше делать?
— Отдаться на милость нашей двоюродной бабке, — он пожал плачами. — Энн хочет провести светский сезон в Лондоне.
— А почему ей нельзя этого делать?
Выражение лица Ангуса тут же посуровело.
— Я ей сказал, что она получит свой сезон в следующем году. У нас ремонт в доме, и я слишком занят, что бы бросить все и везти ее в Лондон.
— Ах.
Он вызывающе уперся руками в бока.
— Интересно, что Вы подразумеваете под своим «ах»?
Она махнула рукой с видом обреченным и всезнающим одновременно.
— Только то, что, как мне кажется, Вы свои интересы ставите выше ее.
— Ничего подобного! Ничего страшного не произойдет, если она подождет еще годик. Вы же сами, только что, согласились, что восемнадцатилетние совершенно не разбираются в жизни.
— Может Вы и правы, — согласилась она. — Но, все-таки, это не одно и тоже для мужчин и женщин.
Его лицо вплотную приблизилось к ней.
— Может быть, Вы объясните, почему?
— Я думаю, что восемнадцатилетние девушки еще ничего не знают, но мальчики знают еще меньше, чем ничего.
К ее большому удивлению, Ангус начал оглушительно хохотать, откидываясь на кровать, отчего матрас под ним начал ходить ходуном.
— О, я должен был бы обидеться, — задыхался он от смеха. — Но боюсь, что вы правы!
— Конечно, я права! — отозвалась она с довольной улыбкой.
— О, мой Бог! — простонал он. — Какая ночь! Какая странная, удивительная ночь!
Его слова поразили Маргарет до глубины души: что он имеет в виду?
— Да, наверное, — нерешительно подтвердила она, так как не была уверена с чем соглашается. — Что же нам теперь делать?
— Соединить усилия, я полагаю, и искать наших непутевых родственников вместе. А что касается сегодняшней ночи — то я могу спать на полу.
Напряженность, которая, оказывается, сковывала Маргарет, спала.
— Спасибо, — искренне поблагодарила она. — Я очень ценю Ваше великодушие.
Он сел.
— А за это, Вы, моя дорогая Маргарет, будете вынуждены притвориться. По крайней мере на этот вечер.
Притворяться? Разве они уже не полураздеты и в одной комнате? Маргарет задохнулась от неожиданности и неприятных подозрений, ее щеки ярко запылали.
— Что Вы под этим подразумеваете? — быстро спросила она, сама испугавшись, как хрипло зазвучал ее голос.
— Все очень просто. Если вы хотите поужинать сегодня, а я уверен, что будет еще что-нибудь кроме хаггиса, то буде гараздо лучше, если вы изобразите из себя леди Грин.
Она нахмурилась.
— И, — добавил он, прикрывая глаза, — вам необходимо притвориться, что все у нас хорошо. В конце концов, смогли же мы завести ребенка, поэтому не можем не любить друг друга настолько сильно.
Маргарет покраснела от злости.
— Если Вы не прекратите говорить об это чертовом ребенке, клянусь, что на Ваших пальцах захлопну ящик!
Он заложил руки за спину и ухмельнулся.
— Уже дрожу от страха!
Она окинула его раздраженным взглядом, а затем недоуменно моргнула.
— Вы сказали — леди Грин?
— А это имеет значение? — язвительно ответил вопросом на вопрос Ангус.
— Ну, конечно!
На мгновение Ангус уставился на нее, чувствуя расползающееся в душе разочарование. Его титул был не слишком значительным — всего лишь баронет, с небольшим, но очаровательным имением, но большенство женщин все еще рассматривали его как приз, который нужно выиграть. Брак с ним был для знакомых ему леди своего рода состязанием. Та, что победит, получит титул и состояние.
Маргарет торжественно положила руку на сердце.
— Я постараюсь не опорочить такое звание.
Ангус снова заинтересовался.
— Правда?
— Я не должна была называть Вас господин Грин, если Вы в действительности — лорд.
— Ну, если точнее, то сэр Грин, — сказал он усмехаясь. — Но могу Вас уверить, что совершенно не оскорблен.
— Моя мать, наверное, переворачивается в гробу, — она покачала головой и вздохнула. — Я старалась прививать Эдварду и Алисии — моей сестре — хорошие манеры, как это сделали бы наши родители. Пыталась в жизни следовать их наставления, но иногда я думаю, что у меня не слишком хорошо получается.
— Не говорите так, — сокровенно сказал он. — Если Вы не достаточно хороши, то у меня тогда серьезные опасению по поводу моей собственной души.
Маргарет неуверенно улыбнулась.
— У Вас такая невероятная способность приводить меня в ярость, но не думаю, что нужно волноваться о Вашей душе.
Он склонился к ней, его черные глаза были полны юмора и заинтересованности.
— Вы меня хвалите, мисс Пеннипакер?
Маргарет задержала дыхание, ее тело стало странно пылать. Он был настолько близко, что их губы разделяли всего несколько дюймов, и у нее возникла причудливая мысль, что ей могло бы понравиться быть его избранницей на всю жизнь. Если она наклониться чуть-чуть вперед, то он захотел бы ее поцеловать? Обнять ее? И вытащив шпильки из волос, дать почувствовать себя героиней сонета Шекспира?
Маргарет слегка наклонилась.
На мгновение заколебалась.
И тут же свалилась на пол. Рядом с кроватью.
Глава третья
Маргарет завизжала от неожиданности падения. Летела она не долго: пол как-будто подскочил, что бы встретить ее бедро, которое и так уже было ушиблено после поездки в телеге фермера.
Она села, ошеломленная внезапным полетом, когда лицо Ангуса появилось на краю кровати.
