Анна Рейн - Джонас
— Ещё рано, Кейт, — он протянул ей руку. — Я обещал доставить тебе удовольствие.
— Но ты и доставил.
Джонас насмешливо улыбнулся.
— Если бы ты знала, каким бывает удовольствие, ты бы так не говорила. Десять минут быстрой любви имеют свои плюсы, но в основном для мужчин.
— Я получила удовольствие, Джонас, — постаралась она успокоить его.
— Кейт, — Джонас немного помрачнел, видя её решимость уйти, лихорадочно отыскивая слова, чтобы остановить её. — Я хочу, чтобы ты осталась. Может быть, тебе и хватит, а мне хочется ещё раз — только уже медленно, чтобы как следует всё прочувстовать. Неужели тебе не интересно…
— Ты эгоист, Джонас Хоупли, — сухо перебила она, через голову натягивая платье.
Джонас, обнажённый и прекрасный, необычно серьёзный, встал рядом с нею.
— Останься, Кейт, пожалуйста. Ты не пожалеешь.
Он видел сомнение в её глазах, и не знал, откуда вдруг появилось в нём такое жгучее желание остановить её. Объяснить всё только проснувшейся похотью он не мог — тогда бы ему было всё равно, что она уходит, ведь к его услугам множество других женщин, не менее прекрасных и гораздо более опытных. Но он чувствовал желание именно к этой женщине.
— Нет, — наконец нетвёрдо выговорила она и покачала головой. — Нет. Я должна идти. Спасибо вам за всё, мистер Хоупли, я, правда, очень благодарна, но…
Джонас горько улыбнулся. Он знал, что мог бы поцеловать её, и она бы сдалась, непременно сдалась, но одна мысль принудить Кейт к чему бы то ни было — пусть даже к наслаждению — подняла в нём бурю протеста. Он заставил себя легко улыбнуться и накинул халат.
— Тогда до свиданья, мисс Донован. Я пробуду здесь ещё три дня. Заходите. Буду всегда вам рад.
Кейт улыбнулась. Какое восхитительное легкомыслие! Она отрицательно покачала головой, глядя ему в глаза, зная, что будет долго помнить его. Он же забудет её очень скоро. Но лучше помнить этого легкомысленного распутника, лучше мечтать о повторении чудесного утра, чем помнить тот ночной кошмар.
Он с грустью смотрел, как она подошла к двери. И вдруг вспомнил о своём долге.
— Если возникнут какие-нибудь проблемы, напиши мне.
Кейт обернулась к нему, удивлённая.
— Какие проблемы?
— Ребёнок, — коротко ответил он. Страх и ужас в её глазах больно резанули ему по сердцу, сделав его голос отрывистым и жёстким. — Если ты забеременеешь, я позабочусь о тебе.
Кейт недоверчиво обвела обстановку комнаты взглядом, недоумевая, как может мужчина, обитающий в столь непритязательной обстановке, как-то позаботиться о ребёнке.
— У меня пока нет своего жилья в Лондоне, поэтому пиши по адресу О.-стрит, 12. Это дом жены моего брата. — Увидев недоумевающий взгляд женщины, Джонас поправился. — То есть, теперь это и его дом. Мой брат — Теодор Хоупли, барон Эшли. Если со мной что-то случится, то тебе поможет он.
Кейт сдержанно кивнула и вышла за дверь, предварительно накинув на голову капюшон.
Джонас тяжело вздохнул и лёг обратно в кровать, всё ещё хранившую тепло их любви. Да уж, барон Эшли не из тех, кто бросает незаконнорождённых детей своего брата на произвол судьбы. Надо наконец сообщить ему о своём возвращении.
Джонас прилежно оставался в этих комнатах ещё три дня, но Кейт больше не пришла. Глупо было надеяться. Джонас сказал себе, что в мире много других женщин, и уехал в Лондон.
Глава 3
Первым делом Джонас снял комнаты в отеле. Он знал, что достаточно богат, чтобы снять лучшие апартаменты в лучшем отеле, но решил не потворствовать тем своим прихотям, которые так или иначе могли привести его к разорению. Расточительство — одна из них. К тому же он не хотел, чтобы раньше времени стало известно о том, что теперь он достаточно состоятелен и годится в мужья. Он понимал, что такое не скроешь долго, но и специально распространяться об этом не хотел. К тому же занимался он унизительной для аристократа торговлей. Пусть у него самого нет титула, но брат его всё-таки барон.
В общем, это были две вполне обычные комнаты для холостяка, в которых Джонас намеревался провести месяц-другой, пока не найдёт подходящий дом.
Устроившись в отеле, Джонас отправился в ресторан — самое время для обеда. Или для завтрака — в зависимости от образа жизни. Войдя в знакомое помещение, Джонас огляделся и заметил старого приятеля, перед которым стояла пустая бутылка. Он направился к нему.
— Доброе утро, Филипп, — со сдержанной улыбкой поздоровался Джонас. Филипп Браунинг медленно поднял голову, готовый растерзать обладателя столь звонкого голоса. Джонас мгновенно понял, что у приятеля похмелье.
— Хоупли? — недоверчиво пробормотал Филипп. — Возвращайся в свою идиотскую Индию и дай людям отдохнуть.
Голова Филиппа упала обратно на руки.
Джонас лишь весело хмыкнул, ничуть не обескураженный таким приёмом. Подошёл официант, Джонас заказал себе и Филиппу обед, догадываясь, что у того, как обычно, нет никаких сил оторвать голову от стола и подозвать официанта.
— Что нового в Лондоне? — спросил Хоупли.
Браунинг нехотя поднял голову.
— Понятия не имею. Отвяжись, а?
Джонас налил в стакан приятеля вина и протянул ему со словами:
— Пей. За мой счёт.
Филипп повертел стакан в руке.
— Никак разбогател, а?
— На бутылку вина хватит.
Филипп залпом осушил стакан и поднялся, зевая.
— Пойду я, Хоупли. Спать хочу, а?
— А позавтракать? — иронично спросил Джонас, кивая в сторону официанта с подносом. Филипп оценивающе посмотрел на блюда, которые официант ставил на стол.
— Ладно.
Браунинг сел, словно делая одолжение. Сытный завтрак привёл его в более-менее хорошее настроение. Насколько Джонас помнил, у Филиппа самым хорошим настроением было мрачное равнодушие. У них было много общего: возраст, происхождение, привычки. Только отец Филиппа имел достаточно денег, чтобы оплачивать дорогостоящие привычки своего третьего сына.
— Где сейчас Лесли, Бредби и Карстон? — спросил Джонас о других своих друзьях — таких же, как он с Филиппом, младших сыновьях без перспектив и будущего.
— Лесли убит.
— Дуэль?
Филипп равнодушно пожал плечом, не желая распространяться на эту тему.
— Бредби в армии…
— Как его туда занесло? — искренне удивился Джонас.
— А, папаша купил ему патент. На воспитание, так сказать, отправил, — поморщился Филипп. — А Карстон в городе.
Филипп зевнул.
— Мы сегодня к миссис Твидор с ним идём, могу и тебя прихватить, — нехотя предложил он.
— Кто эта миссис Твидор?
Зная своих друзей, Джонас практически не сомневался, что представляет собой эта женщина.
