Дебора Мей - Ночная фиалка
Сегодня девушка и вовсе не смотрела по сторонам, думая лишь о том, чтобы незаметно подняться к себе, не привлекая внимания хозяйки. Но, как назло, мадам Тибо именно в этот час вернулась из магазина и встретила свою постоялицу на лестнице.
— Почему это вы так рано вернулись, мадемуазель? — она оперлась жирным локтем на косяк двери своей гостиной и уставилась на Виолу выцветшими глазами.
— Меня сегодня отпустили немного раньше, — пряча взгляд, девушка попыталась обойти хозяйку, чтобы поскорее подняться к себе.
— Вас случайно не выгнали? — голос хозяйки зазвучал резко.
— Конечно, нет, мадам. Некоторым из нас позволили отдохнуть после полудня, поскольку предвидится много хлопот, — объяснила девушка и поспешила вверх по лестнице, сопровождаемая невнятным бормотанием.
Так долго не продлится. Хозяйка слишком хорошо знала привычки своих жильцов. Несомненно, даже маленькая перемена в их поведении вызывала подозрение — не ухудшилось ли их положение? До боли закусив губу, Виола быстро проскользнула к себе и плотно закрыла за собой дверь.
Сняв шляпку, девушка прошла к окну и пошире открыла его створки, чтобы проветрить комнату. Заводские запахи тяжело оседали на окрестности, смешиваясь с сырыми испарениями грязного канала. Несмотря на это, маленькая, чисто вымытая мансарда стала казаться Виоле родной и желанной при мысли о том, что хозяйка немедленно выставит девушку из жилища, если поймет, что та лишилась заработка. Единственное пристанище, которое девушка в этом случае сможет себе позволить, так это — ужасную ночлежку, где все жильцы теснятся в общих комнатах.
Конечно, можно обратиться за помощью к дамам с квартала Сент-Дени. Но мадемуазель Аделаида никогда бы не унизилась до просьб о помощи и приучила к этому свою воспитанницу. Правила приличия допускают лишь визит вежливости, где появится возможность как бы невзначай упомянуть о том, что Виоле придется искать более подходящую работу.
На улице еще не стемнело, но Виола переоделась ко сну и улеглась в постель, стараясь заглушить нарастающую тоску и чувство голода. Сон казался благословенным спасением.
Лишь только она закрыла глаза, как перед ней возникли дамы в роскошных платьях и драгоценностях. Виола блуждала среди их туманных видений, шелеста шелка и голосов, произносящих слова на иностранных языках… И вновь ее разбудило смутное чувство тревоги. Девушке показалось, что она спала всего несколько минут, но оказалось, что ночь уже давно вступила в свои права. Как и вчера, сердце вновь забилось в груди тяжелыми ударами, а уши оглушила тишина.
Откуда могло возникнуть это противное ощущение, что кто-то находится в комнате?.. Надо проснуться, проснуться, проснуться… Но не было сил открыть глаза. Она так устала, что спала бы даже на улице. Серебряные ножницы заблестели в канаве… Она наклонилась, чтобы достать… Мужская рука перехватила их. Он здесь, в ее комнате… Она должна проснуться… она должна… должна…
Во сне он схватил ее за запястье и прижал к себе, к своему подбородку. Она не испугалась, хотя не видела его… она по-прежнему не могла разомкнуть веки… она чувствовала себя в его объятиях в безопасности… такой защищенной и огражденной от всего…
4
Мишель начал привыкать к огромному дому, многочисленные комнаты которого были полны воздуха. Ему казалось, что он находится в каком-то волшебном мире — высокие потолки старинного особняка, под ними причудливым образом скрещиваются длинные балки; старинная мебель цвета темной вишни, бронзовые канделябры и люстры, от которых по вечерам бегают фантастические тени по стенам. Ноги утопают в персидские коврах, которые слегка приглушают эхо, издавна обитающее в этом удивительном доме.
Сегодня в дом пожаловали гостьи, поэтому Мишель был одет более нарядно, чем обычно, и очень боялся что-нибудь испортить. Одежды у него теперь было много, но он предпочитал ее пореже трогать, ведь так приятно заглянуть в шкафы и увидеть, что все аккуратно сложено на полочках и висит на вешалках, такое чистое и вкусно пахнущее отдушками.
Мальчик мирно сидел на кресле, разглядывая красивый узор на ковре, в то время как княгиня София беседовала с гостьей. Он не прислушивался к их словам, поскольку обыденный разговор женщин никогда не вызывал у него интереса. Мишо никто не принуждал сидеть здесь, ему предоставили полную свободу, но мальчику нравилось находиться рядом с княгиней Маре-Розару. Особенно, когда она по-матерински обнимала его, целовала в лоб и гладила волосы.
Сегодня княгиня Софи вывела к гостям своих детей — шестилетнего Эмиля и маленькую Элину. Гостьи с удовольствием тискали малышей, но Мишо сознательно держался на небольшом отдалении от всех, не допуская к себе приветливых дам. Он знал, что не имеет права считать себя ровней детям княгини Маре-Розару, и в такие моменты чувствовал себя неловко в этом доме.
Маленькая Эли очень уютно устроилась на коленях госпожи Доминики, прижавшись щекой к ее пышной груди. Женщины без умолку умилялись красотой малышки, и Эмиль, рассердившись, что остался без внимания, начал сердито шуметь. Улыбнувшись, мать распорядилась принести ему засахаренных орехов, и малыш тут же успокоился, принявшись за любимое лакомство.
— Михась, ты любишь бывать в лесу? — поинтересовалась госпожа Милиса у Мишо.
Он в ответ вежливо кивнул:
— Да, я очень хочу увидеть настоящего дикого медведя.
— Отлично, — гостья дружелюбно улыбнулась мальчику. — Значит, ты растешь храбрым. Настоящий мужчина ничего не боится в лесу. А ты к тому же носишь имя лесного хозяина. Ты, наверно, уже знаешь, что Мишкой обычно зовут в здешних местах медведя?.. Хочешь, я спою тебе песню-легенду о твоем тезке? — предложила Милиса и, не ожидая ответа, начала петь на своем родном, румынском, языке. Это был, скорее, речитатив, который она сопровождала постукиваньем пальцев по коленям. Мальчик вслушивался в поток звуков, словно зачарованный. Если бы его спросили, о чем эта сказка, он вряд ли смог бы ответить, хотя его поразила история о медведе-оборотне, защищающем добро и наказывающем зло.
Когда Милиса закончила свое повествование, Софи попросила ее спеть еще что-нибудь. Гостья присела за фортепиано и стала исполнять известные всем романсы. Остальные дамы принялись ей подпевать, и даже маленькая Элина невпопад хлопала своими маленькими ручонками.
Один лишь Мишо тихо сидел на стуле. Ему все еще слышалась запавшая в сознание песня-легенда о медведе.
5
— Тебе следует выйти замуж, моя дорогая, — сказала мадам де Ланж Виоле, к сожалению, не пояснив, как это сделать. — Я не против твоей работы, но подумай только, какими грубыми станут твои нежные руки?
