Эллен Марш - Упрямица
– Кто… кто это?
Мистер Хаггарт печально улыбнулся:
– Я не имею права открыть вам его имя сегодня, но он просил меня договориться с вами о личной встрече завтра утром в десять часов, если это не слишком рано для вас.
Рэйвен нахмурилась, ей не по душе была вся эта секретность, но, поскольку другого выхода не было, оставалось лишь согласиться. Она бодро кивнула.
У мистера Хаггарта словно камень свалился с души.
– Отлично! Я немедленно передам это моему клиенту. – Поднявшись на ноги, он ободряюще улыбнулся девушке: – Смелее, мисс Бэрренкорт! Еще не все потеряно! Не бойтесь, что потеряете свой дом.
– Можно ли просмотреть бумаги, прежде чем вы уйдете? – попросила Рэйвен.
Адвокат удивился ее просьбе, но с готовностью вручил ей папку.
– Конечно. Просмотрите их сегодня вечером, если хотите, а завтра утром передадите моему клиенту.
Рэйвен поднялась, прижав папку к груди, хотя та буквально жгла ее насквозь. Прощаясь, она даже улыбнулась адвокату:
– Спасибо, что пришли, сэр, Паррис проводит вас. Она дождалась, пока останется одна, и рухнула на софу, закрыв лицо руками. Бумаги веером рассыпались на полу у её ног.
Что же с ней теперь будет? Она фактически отдана на милость неизвестного мужчины, у которого отец втайне от нее назанимал безумные суммы и потом потерял все разом. Неужели все, что она старалась сделать для Нортхэда в эти три месяца, было напрасно? Мистер Хаггарт заверил, что дело удастся уладить без больших потерь с ее стороны, но откуда он знает?
– Мисс Рэйвен, Паррис сказал мне, что мистер Хаггарт уже ушел, и я… Бог мой, деточка, что с вами? – спросила замершая на пороге Дэнни, глядя на бледную как смерть Рэйвен, на ее лицо с сурово сведенными бровями. – В чем дело? – с беспокойством спросила Дэнни.
Рэйвен слабо улыбнулась, решив без особых причин не беспокоить старушку.
– Да ничего особенного, Дэнни. Мистер Хаггарт принес слишком неожиданные вести. Я все объясню завтра, после того как уедет мой завтрашний гость. Он будет в десять.
– Гость? Кто же это? Мисс Рэйвен, вы ведете себя очень странно. Что-нибудь случилось?
Рэйвен решительно помотала головой и наклонилась, чтобы собрать рассыпавшиеся листки. Она затылком чувствовала, как озабоченная Дэнни не сводит с нее глаз.
– Я буду в кабинете, если понадоблюсь, – добавила она.
Лишь очутившись за плотно закрытой дверью, она позволила себе без сил опуститься в кожаное кресло. Боже, как же она боялась завтрашнего утра!
День тянулся неумолимо долго, и Рэйвен совершенно потеряла интерес к намеченным делам. Всегда приятные часы, проводимые вместе с управляющим поместья, превратились в нудную поденщину. Она молча работала рядом с таким же молчаливым Джоном Спидвелом, не проявляя обычного интереса к тому, как чувствуют себя недавно появившиеся на свет бычки или как подросла рожь на полях. Джон, чувствуя рассеянность молодой хозяйки, предложил ей остальное сделать самому. И Рэйвен не стала возражать.
Она почти не притронулась к ужину, несмотря на ворчание Парриса, и провела остаток вечера, бездумно листая страницы взятой в библиотеке книги в тщетной надежде, что это отвлечет ее от тревожных мыслей. Когда большие часы пробили десять, Рэйвен наконец сдалась и отбросила книжку в сторону. Она встала и пожелала спокойной ночи зевавшему слуге, терпеливо ожидавшему, чтобы погасить свечи и закрыть все двери и окна на первом этаже. У себя в спальне она увидела, что постель уже разобрана, а керосиновая лампа на столике зажжена, дамастовые шторы задернуты, и уют комнаты успокаивающе подействовал на Рэйвен, голова которой раскалывалась от дум. Но и теперь она не смогла полностью отрешиться от беспокойных мыслей: что же принесет завтрашний день? – настолько была уверена, что все, чем она дорожила в этой жизни, и прежде всего Нортхэд, непременно постараются отобрать у нее.
Не допущу этого, поклялась себе Рэйвен, подойдя к окну и беспокойно вглядываясь в темноту. Монотонный шум прибоя донесся до нее, а через несколько минут, приглядевшись, она сумела различить и пенные гребешки волн. Она открыла задвижку и широко распахнула окно, чтобы соленый морской ветер обдул ее горячие щеки. Привычный запах моря вызвал желание слиться с ночью и свободой – подарком темноты. И как бы подбадривая ее, морской бриз донес до нее тихое ржание из конюшен. Это неугомонный Синнабар проявлял свой темперамент.
Отвернувшись от окна, Рэйвен сняла свои мягкие туфельки и быстро переоделась в изумрудную амазонку, в которой выезжала утром этого бесконечного дня. Она мгновенно убедила себя, что неплохо бы быстрым галопом прогнать хандру, которую вызвал визит мистера Хаггарта. Добрая, всегда выручавшая скачка по пустоши будет в самый раз! Плевать, что полночь уже на носу! Даже лучше, никому не попадется на глаза.
Дрожа от возбуждения, Рэйвен бесшумно скользнула в темноту стойла. И рассмеялась, когда Синнабар тут же стал тыкаться носом в забор в самом конце конюшни. Она погладила его бархатный нос и позволила жеребцу игриво покусать маленькие пуговки, нашитые на золотую отделку лифа.
– Ты звал меня, шалун? – прошептала она, выводя его из стойла. – Ну что ж, тогда прочь отсюда!
Огромный жеребец послушно ждал, пока она закрепляла на нем тяжелое седло, и только поводил ушами в ответ на ее нежные слова. Его подковы громко прозвенели в ночи по булыжнику двора, но Рэйвен знала, что спавший над конюшней Сэм не всполошится, если проснется, успев привыкнуть к ее ночным прогулкам. Она взглянула на задернутое окошко, взбираясь на лошадь, и улыбнулась, заметив, что свет так и не зажегся. Сэм даже не проснулся.
Когда жеребец начал свой бег по жесткому дерну в сторону скал, в лицо Рэйвен ударил холодный ветер. С наступлением ночи тяжелая пелена облаков наконец рассеялась, и в небе ярко засияли звезды, а серп луны блеклым светом осветил пустоши и беспокойное море. Рэйвен слегка придерживала Синнабара, пока они не выехали на широкий луг, откуда всегда начинали свой бешеный галоп. Только тут она предоставляла коню полную свободу, и он, прекрасно зная дорогу, никогда не ошибался. Заржав от удовольствия, он понесся, нагнув голову. Его пышный хвост развевался за ним, словно знамя. Рэйвен прижалась к шее лошади, лишь юбки бились на ветру да кровь бурлила в венах.
Она не смогла бы точно сказать, как долго они неслись таким образом, упиваясь счастьем полета и шумом ветра в ушах. Наконец Рэйвен придержала жеребца, заставив его перейти на шаг. Ведь он уже проскакал достаточно утром, да и путь домой тоже неблизкий. Они остановились на небольшом возвышении, и она огляделась, пытаясь сориентироваться, отыскав что-то знакомое на местности. Песчаная бухточка и скалы справа были знакомы ей, словно линии на собственной ладони. Ого, они успели проскакать целых три мили на запад от Нортхэда! Если она развернет Синнабара и проедет наискосок через пустошь, то быстро окажется на знакомом проселке, ведущем к главной дороге к особняку.
