Следуй по пути из лепестков персика (СИ) - Ануфриева Ольга

— Ну и ладно, я сделала всё, что могла, можно сказать. Если он такой… хм, нехороший человек, то пусть… хм, себе дальше обижается, мне-то какое дело? В общем, я извинялась, как могла. Чун Хуа, если буду продолжать, это будет выглядеть странно и глупо. Я больше не хочу ему ничего готовить, и вообще, иметь никакого отношения ко дворцу.

— Барышня Мин Мэй, мужчина, что во время засухи рыл колодец, разочаровался и бросил это дело, когда до живительной влаги и его спасения от жажды оставался всего лишь один удар лопаты, — проговорила умоляюще личная служанка. — Мы всё равно едем во дворец, а больше не будем этого делать. Главное, что будем уверены, будто сделали всё, что в наших силах.

Наташа-Мэй закатила глаза и вздохнула:

— Ладно, уговорила. Но только последний раз. Больше я ни знать, ни думать об этом не хочу. Вот стану совершеннолетняя, уедем к младшему брату отца на северную границу. Откроем там бизнес всяких новых штук и вещей… будет весело: «Уж мы покажем кузькину мать кочевникам за всю Русь и иго, хе-хе-хе», — Говорят, там моя кузина тоже активная и продвинутая девушка.

— Биз… Что, барышня Мин Мэй? — уточнила Чун Хуа.

В итоге, утром встав очень рано и приготовив новые вкусняшки, Наташа-Мэй в сопровождении своей личной служанки отправилась во дворец на аудиенцию ко вдовствующей императрице, что перенесла вчера встречу на сегодня.

Чун Хуа ехала вместе с молодой госпожой в повозке. Пока Мин Мэй путешествовала без своих старших или знакомых семьи, других чужих господ, она могла ехать вместе с ней в карете. В руках юная служанка сжимала термоконтейнер из пробки. Внутри лежали приготовленные и новоизобретённые барышней угощения, которые она называла: колесо Куньлунь и картошка Мэй. Чун Хуа не знала, что ими были обыкновенная пицца, разрезанная сейчас на кусочки, и дольки картошки, пожаренные во фритюре, посыпанные солью.

— Хуа-эр, нам нужно будет всё сделать поскорее. Ты же помнишь, что сегодня наша семья приглашена на какие то игры среди знати… Цзыцзюй.

— Я же вам рассказывала, молодая барышня Мин Мэй, — сочувствующе произнесла личная помощница.

— Да помню я: кони, клюшки, мяч, ворота, гонг, играют представители дворянских и знатных семей, — Чун Хуа довольно улыбнулась, а Наташа подумала: «Сдаётся мне, что это будет обычное конное поло», — Я сейчас не об этом. Если библиотека наследного принца будет закрыта, мы не будем искать доступ внутрь. Понесёмся рысцой ко вдовствующей императрице, а потом домой.

— А обязательно рысцой? — несколько озадаченно посмотрела на неё юная служанка.

— Чун Хуа, я имею ввиду, побыстрее. Не хочу терять время и быть надолго связанной с этим местом, — улыбнулась молодая госпожа.

— Ааа, понятно. Мне тоже дворец не особо нравится, — вздохнула личная помощница.

Когда девушки уже вылезли из повозки, отправившись во дворец, им на встречу сразу же повстречалась главная придворная дама Гань Чжун. Женщина среднего возраста была словно статуя из гранита, складывалось ощущение, что даже все её морщинки и складки на коже тоже были выточены из камня. Хоть её кисти рук уже были сложены на линии талии, она всё равно легонько раздвинула локти в стороны, чтобы это выглядело учтиво, и поздоровалась, слегка склонив в голову:

— Княжна Гу.

После она окинула строгим, высокомерным и укорительным взглядом юную служанку молодой госпожи.

Наташа в облике Мин Мэй, очнувшись от всей этой мрачной картины, торопливо и вежливо поздоровалась в ответ.

Чун Хуа же испуганно опустила глаза, торопливо сложив руки так же, как и Гань Чжун, слегка согнув колени, поприветствовала главную придворную даму.

— Барышня Гу, вы направляетесь во дворец «Небесного благоденствия и спокойствия»? — перевела она взгляд своих, словно безжизненных глаз на Наталью.

— Да. Вчера вдовствующая императрица попросила меня прийти сегодня, — Гу Мин Мэй растянула губы в дежурной улыбке.

— Тогда позвольте, составлю вам компанию и провожу вас? Я тоже направляюсь туда, — произнесла она всё это безапелляционным тоном, не требующим возражения.

Как-то было бы странно спорить с мраморной статуей, поэтому Наташа-Мэй снова улыбнулась и кивнула, двинувшись в сторону дворца вдовствующей императрицы вслед за главной придворной дамой.

«Это явно знак свыше, что мне не стоит испытывать свою удачу», — подумала Ната.

— Барышня, когда вы говорите, хотите отправиться на северную границу? — испуганно прошептала ей личная служанка.

— Дочь правого министра, князя и генерала Гу, Гу Мин Мэй, приветствует вдовствующую императрицу! — Наташа сложила перед собой руки и поклонилась. — Желаю вам долгих лет и процветания!

Гань Чжун, смотря на действия Наташи, скептически и отрицательно покачала головой, что вызвало в свою очередь у второй небольшую оторопь.

«Кто его знает, чуть что не так и сразу голову с плеч долой, либо палками насмерть забьют, а может и ещё что хуже. Не очень гостеприимное место», — подумала девушка.

Чун Хуа осталась ожидать молодую барышню снаружи, боясь даже приближаться ко входу.

— Гу Мэй! Как здорово что ты сегодня навестила меня, — обрадовалась величественная особа. — Присаживайся, — царственная женщина простёрла руку в сторону кресла.

Ну как, кресла, это был диван, разделённый посередине квадратным столиком, который стоял прямо на нём. Поскольку почти всё мягкое, здесь было ровное, тем более сидушки мебели, он не падал. Этот столик можно было снять, и та-дам, лёгким движением рук кресла превращаются в диванчик или тахту.

На этом же диване, во втором кресле, сидела вдовствующая императрица.

— Благодарю, — улыбнулась Мин Мэй и осторожно села. Только грациозно расположиться, как это делает госпожа Гу, у неё не особо получилось.

Гань Чжун снова суровово и скептически покачала отрицательно головой.

Наталья-Мэй еле удержалась от того, чтобы не втянуть шею в плечи:

«Божечки-кошечки, убраться бы отсюда поскорее… Хотя, если так подумать, ничего же плохого не происходит».

— Почему ты такая напуганная, что-то случилось? — взволнованно поинтересовалась царственная особа.

Служанки принесли чай, что был настолько белый, аж напоминал просто горячую дымящуюся воду и закуски.

— Попробуй, это очень хороший чай из белого лотоса, — улыбнулась вдовствующая императрица. — Для кожи хорошо и успокаивает.

— Спасибо, — проговорила Наташа в облике Гу Мэй, чувствуя себя здесь совсем не уютно и явно не в своей тарелке,… а в чужой, а ещё, вдобавок, словно над ней были занесёны чья-то огромная вилка и нож. — Ваше высочество, вы велели прийти к вам через неделю, я не имею понятия, в какое точно время, и стоит ли вас так утруждать. Мне не хотелось бы быть мешать вам и доставлять неудобства.

— Ты что, считаешь, что я не могу тебя обучить заново манерам? — изумлённо посмотрела на неё царственная особа.

Наталья сразу вспомнила фразу «я бы не посмела», но не смогла её произнести:

— Что вы, как можно. Я же представляю, сколько у вас забот,… что даже головные боли мучают, — ответила Мин Мэй. — Есть люди, что могут мне помочь, конечно, не так хорошо, как вы, но не заставляя вас испытывать трудности.

— Думаешь? — величественная женщина посмотрела на главную притворную даму, намекая на неё, а Ната от этого только пугливо-отрицательно увеличила глаза: «Не-не-не, воу воу, полегче, это не то, что мне нужно. Как заставить её вообще меня сюда больше не приглашать?».

— Ты такое почтительное, нежное и милое дитя, — вдовствующая императрица взяла кисть Наташи и нежно похлопала.

Гань Чжун с поклоном передала вдовствующей императрице две книги с синими обложками, сшитые жёсткой нитью.

— Тебе нужно выучить их и переписать три раза, — улыбнулась царствующая дальняя родственница.

— Ээм… ваше величество, но я не умею писать… теперь, — натянуто улыбнулась Наташа, радуясь в кои-то веки, что она безграмотная.