Патриция Грассо - Выгодный жених
– Я и не чувствую, – солгал Михаил.
Рудольф улыбнулся:
– Ты становишься заправским лжецом, брат.
– Я понимаю Рейвен, – произнес герцог Инверари. – Ее подбодрило то, что Белл избежала наказания. В этом нет никаких сомнений. Вы должны были приказать Белл остаться дома.
– Вы когда-нибудь отдавали приказания жене? – спросил Михаил тестя.
Герцог, прищурившись, посмотрел на него:
– Да, конечно.
– И ее светлость беспрекословно их выполняла? – поинтересовался Михаил. – Не причиняя вам боли?
Герцог долго смотрел на него, однако от вопроса уклонился.
– Я понимаю вашу позицию.
Тинкер постучал в дверь.
– Прибыли констебль Блэк и лорд Боулд, – доложил он.
– Проводи их сюда, – распорядился герцог. – А также скажи Софии и Тьюлип, чтобы принесли наброски.
Амадеус Блэк и Александр Боулд вошли в кабинет. Они пожали герцогу руку и приняли стаканы с виски, которые им передал князь Рудольф. Буквально через минуту появились София и Тьюлип.
На рисунке был изображен красивый мужчина. Однако в его лице не было ничего примечательного.
– Лицо кажется мне знакомым, – произнес Михаил. – Но я не припомню, где мог его видеть. Поэтому не могу сказать, кто он такой.
– Негодяй скорее смазлив, чем красив, – заметила Тьюлип. – Похож на маменькиного сынка. Должно быть, она и управляет действиями своего чада-монстра.
– Ваша светлость, сквайр Уилкинз просит аудиенции с констеблем Блэком, – сказал, появившись в дверях, Тинкер. – Очевидно, его направил сюда помощник констебля. У сквайра важная информация о маньяке.
Амадеус Блэк посмотрел на герцога и князей:
– Я полагаю, вы захотите послушать.
– Проводи сквайра сюда, – обратился герцог к дворецкому. – А вы можете идти. – Он посмотрел на девушек.
– Я не побоялась встретиться лицом к лицу с этим чокнутым, – заявила Тьюлип, подбоченившись. – И ни за что не уйду. Разве что вы вытащите меня отсюда силой.
Князья Казановы и герцог Инверари улыбнулись.
– Можете остаться, – согласился герцог после того, как констебль кивнул, – но чтобы не было никаких эксцессов.
Тинкер проводил Уилкинза в кабинет. Сквайр остановился как вкопанный, увидев, сколько здесь собралось народу.
– Садитесь, – предложил Михаил, уступив сквайру место.
Прислонившись к высокому, от пола до потолка, книжному шкафу, Михаил скрестил на груди руки. Он заметил, что Тинкер неплотно закрыл дверь, и подумал, что дворецкий наверняка подслушивает.
– Что за важная информация, сквайр? – спросил констебль Блэк.
– Я хочу сообщить, что знаю маньяка, – заявил Уилкинз, с опаской оглядывая собравшихся. – Но прежде чем назвать его имя, я должен признаться в собственном преступлении. Это я по приказу моей матери порезал лицо Белл Фламбо.
– Ублюдок! – Михаил схватил сквайра и ударил о книжный шкаф. Книги попадали с полок на них обоих. Михаил занес кулак для удара, но старший брат оттащил его от сквайра и крепко держал.
– О нем позаботится закон, – проворчал Рудольф. Михаил порывался высвободиться и убить негодяя. Но в конце концов взял себя в руки.
– Объясните мне, почему ваша мать велела вам ранить мою жену?
– Мама хотела, чтобы Каспер женился на девушке с положением и деньгами, – ответил Уилкинз. – Она знала, что Каспер отвергнет Белл Фламбо, если ее красота пострадает.
– Я требую, чтобы против Карлотты Уингейт возбудили уголовное дело, – обратился Михаил к констеблю.
– Не сомневайтесь, справедливость восторжествует, – пообещал Амадеус Блэк и повернулся к сквайру: – Рассказывайте, что вам известно о маньяке.
Клайв Уилкинз полез в карман и достал плетеный жгут из женских волос – светлых, каштановых, рыжих и черных.
– Я обнаружил это в спальне брата, – сообщил он. – Полагаю, что Каспер и есть маньяк, которого вы разыскиваете.
Александр Боулд показал ему рисованный портрет:
– Это Каспер Уингейт?
– Да, это мой брат, – подтвердил Уилкинз. – Но сейчас вы его не застанете его дома.
– Где в таком случае мы можем его найти? – спросил констебль.
Не успел Уилкинз ответить, как в приоткрытую дверь ворвался Паддлз, сопровождаемый Блейз Фламбо. Она оглянулась, улыбаясь кому-то в коридоре.
– Что тут происходит? Видимо, что-то очень интересное. Потому что Тинкер за дверью подслушивает.
– Барон Уингейт – маньяк, – взволнованно сообщила София.
– Каспер Уизел Уингейт? Вы, должно быть, шутите. – Блейз была ошеломлена.
Тьюлип показала ей рисунок:
– Это Каспер Уингейт?
– О Боже! – побледнев, вскричала Блейз. – Несколько минут назад барон был здесь, в холле, хотел поговорить с Белл. Я отослала его в Сохо.
– Не поцарапай пол, – предупредила Белл сестру. – Давай. Раз, два, три… взяли!
Вдвоем с Рейвен они передвинули стол, установив его напротив французских дверей, выходящих в малую гостиную. Они начали выгружать из буфета хрусталь, китайский фарфор и столовое серебро, готовясь к чистке.
«В мире нет ничего лучше труда, чтобы разгрузить ум от проблем», – подумала Белл, беря чистящие средства и тряпки. Сестры могут смеяться над ней, но с тех пор, как они покинули свою резиденцию в Сохо, ей действительно недоставало хозяйственных дел.
– Михаил тебя любит, – заявила Рейвен. – Ты должна вернуться домой.
Белл посмотрела на сестру долгим пристальным взглядом:
– Откуда ты знаешь, что на самом деле чувствует другой человек?
– Я знаю, потому что я знаю, – ответила Рейвен, заставив Белл улыбнуться.
– Мой муж обязан был рассказать мне всю правду, – возразила Белл. – Признаться, что женился на мне из-за моего шрама, а потом влюбился. А я поверила всей этой чепухе о любви с первого взгляда!
– Если сейчас твой муж тебя любит, – сказала Рейвен, – разве имеет значение первоначальная причина?
– Полагаю, что имеет.
– Ты вернешься сегодня на Гросвенор-сквер?
– Давай сначала сделаем генеральную уборку, – предложила Белл, – а потом вернемся домой.
Рейвен смотрела с таким выражением, словно у ее сестры выросла еще одна голова.
– Зачем самим убирать, если это могут сделать слуги? Надо только попросить папу.
– У меня нет ощущения завершенности, когда хозяйственную работу выполняют другие, – ответила Белл.
– Ах, извини, сестра. – Рейвен закатила глаза. – Не смею разрушать твое ощущение завершенности.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Некоторое время они работали молча.
Мягкий бриз поигрывал французским кружевом на кромке гардин, и комната постепенно наполнялась ароматом роз.
– Расскажи, как идет расследование, – попросила Белл, беря фарфоровую чашку.
