Кейти Макалистер - У лорда неприятности
Гарри покачал головой, провел руками по теплой коже ее бедер и раздвинул их.
— Я и не собираюсь подбираться к нему через семью. Ты совершенно права, это на него не подействует. Но есть кое-что посильнее. Деньги. Я просто нанесу ему визит и в крайне недвусмысленных выражениях сообщу, что, если он хоть раз упомянет твое имя, я уничтожу его финансово, причем так, что он уже никогда не оправится.
Глаза Плам обожгло слезами благодарности.
— А ты можешь это сделать?
Гарри пожал плечами; довольно сложный для исполнения жест, поскольку сверху лежала Плам.
— С помощью друзей — да.
— И ты думаешь, что это сработает?
— Да. — Его пальцы рисовали на ее бедрах все уменьшающиеся круги.
— И он никому не скажет? Нас больше не будут пугать скандалы?
— Нет. И еще раз — нет.
На мгновение Плам отвлеклась на дорожку, которую прокладывали его пальцы, но ей нужно признаться в еще одной постыдной тайне. И сделать это нужно сейчас, пока он в хорошем настроении.
— Насчет ребенка… Гарри, я тебя использовала. Я так хотела собственного ребенка, хотя и знаю, что ты считаешь меня плохой матерью, но, честное слово, я стараюсь. То происшествие с близнецами и коровой в Сент-Джеймс-парке правда было случайностью, и пастух сильно преувеличил, когда сказал, что корова до смерти испугалась. А вчера, когда Диггер засунул рыбу за пазуху Индии, я сделала ему самый строгий выговор, и сказала, что он должен отвечать за свои поступки, и еще сказала, что ты вычтешь стоимость разбитых графинов из его квартального содержания. И потом, во фруктовой лавке, куда мы пошли, потому что дети никогда не видели ананас, я им всем сказала, что мы не пойдем есть мороженое к Гантеру, потому что они не послушались и раскидали все чудесные пирамиды из апельсинов и яблок, но, честное слово, нельзя же сваливать вею вину на меня, ведь я им велела ничего не трогать еще до того, как мы туда вошли.
Гарри, который трясся, пока Плам перечисляла одно позорное событие за другим, не выдержал и разразился хохотом. Она шлепнула его по груди и сердито посмотрела, чтобы он понял — ей вовсе не смешно.
— Гарри, это не смешно! Я открываю тебе душу!
— Да уж, кое-что ты открываешь, — с вожделением произнес он и скользнул пальцами в ее влажное тепло. — Я никогда не думал, что ты плохая мать, Плам. Более того, сомневаюсь, чтоб кто-нибудь другой мог так здорово справиться с моими детьми, как ты. Ты же просто олицетворение терпения!
— Это вряд ли. Ой, Гарри! — ахнула она, когда муж перекатил ее на спину и вошел в нее тем плавным движением, которое всегда приводило Плам в восторг. — «Зимородок»? Сейчас? Здесь? Но ведь мы разговаривали… разговаривали… А да, о детях, точно, мы говорили о детях, и о младенце, и… и… мрррр…
Гарри по очереди поцеловал лежавшие у него на плечах колени и глубоко вонзился в нее.
— Ты в самом деле хочешь сейчас поговорить о детях? Плам выгнула под мужем спину, обвила ногами его поясницу и притянула к себе голову.
— Нет, — шепнула она ему в губы. — Это может подождать. Потом, все потом.
Глава 17
— Ну, полагаю, на этом вопрос, что нам с ним делать, решен, — сказал Ноубл, пнув труп носком сапога. — Ты уверен, что твоя жена не нанимала кого-нибудь еще, чтобы с ним расправиться?
Гарри, собравшись с силами, чтобы осмотреть раздувшийся труп, перекатил его на спину, стараясь как можно меньше думать о жутком выражении его лица.
— Совершенно уверен. Том просто неправильно ее поняла. Плам всего лишь хотела шантажировать Спенсера. Когда твой человек обнаружил тело? — Гарри посмотрел вверх, на двух крупных мужчин, стоявших рядом.
Тот, что помладше, ответил:
— Часа два назад. Труп застрял в сетке на пирсе, и поскольку это явно человек из общества, то меня предупредили прежде, чем послали за полицией. Я сказал отцу, и он предложил: «Раз уж ты связан с сыщиками, нужно поинтересоваться у них, не слышали ли они про убитого джентльмена». — Серые глаза Ника смотрели с таким же замешательством, как и глаза Ноубла. — Я понятия не имел, что ты как-то с этим связан.
Гарри что-то проворчал в ответ и быстро проверил карманы Спенсера. Несколько монет и дешевая табакерка с порнографическим рисунком.
— Его не ограбили. Интересно. Думаю, ты не позволишь властям заняться расследованием? — полюбопытствовал Ноубл.
Гарри оглянулся на представителей городской полиции, опрашивающих нескольких пьяных матросов.
— Сомневаюсь, что они справятся с задачей, которую представляет труп Спенсера.
— Не так уж они и плохи, — усмехнулся Ник. — Стэнфорд вообще молодец, хотя, когда доходит до реформ, он становится довольно упрямым.
— Стэнфорд? — Гарри медленно выпрямился, потер нос и нахмурился, вспоминая имя.
— Сэр Пол Стэнфорд. Глава городской полиции.
— Да, я о нем наслышан. — Гарри встретился взглядом с Ноублом. Тот вскинул черные брови, и Гарри ответил на незаданный вопрос: — Сэр Пол — брат сэра Уильяма. На несколько лет уезжал из страны. Вел какие-то дела в Канаде — торговые, что ли. Один из моих людей наводил о нем справки — он вернулся в Англию около года назад.
— А, — понимающе ответил Ноубл. — То есть он вряд ли как-то связан с твоим делом?
— Вряд ли, хотя все возможно. Один мой человек за ним внимательно приглядывает. — Гарри еще раз осмотрел труп, прикрыл промасленной тряпкой, и все трое медленно направились к карете. — Спенсера задушили, это понятно, но кто? И за что? Если считать, что Плам больше никакого убийцу не нанимала — а я уж точно не нанимал, — кто мог желать смерти Спенсера?
— Похоже, это еще одно задание для твоих сыщиков, — сказал Ноубл. — А как идет твое второе расследование?
Гарри вздохнул и забрался в карету вслед за своим другом. Ник сел напротив, глядя на них заинтересованным, внимательным взглядом. Гарри помялся, не зная, стоит ли при нем говорить об угрозе детям, но, в конце концов, пожал плечами. После того как они обнаружили труп Спенсера, он рассказал обоим историю Плам, потому что доверял им, если Ник узнает и о втором расследовании, хуже не будет.
— Вообще никак. У нас было всего несколько ниточек, но люди, дружившие с группой анархистов сэра Уильяма, либо умерли, либо сидят в тюрьме. У него было совсем мало близких родственников, а друзей и того меньше. Никого из группы анархистов не осталось. Мы не можем найти доказательств того, что хоть у кого-то из работавших в министерстве имелись скрытые мотивы. Если бы не то проклятое письмо, которое получил Брайсленд, я бы сказал, что все это полная чушь, иллюзия, построенная на песке.
