Конни Мейсон - Охотник за приданым
— Ну, уж этому, надеюсь, ты не поверила? — рассмеялся Мэт.
— Разумеется, нет, — надулась Сара, — но почему ты не писал? Молчать столько времени, заставлять меня беспокоиться, а потом приехать и заявить, что пробудешь с нами всего лишь две недели! Мне, любезный братец, такие выходки не нравятся. Лили, неужели даже ты не можешь заставить его остаться?
— Я старалась как могла, но Мэт и слышать ни о чем не хочет, — пожала плечами девушка.
— А тебя больше не смущает, что я воюю против твоей страны? — неожиданно спросил Мэт.
— Нет, — не задумываясь ответила Лили. — Я ничего не понимаю в политике, но мне кажется, что все проблемы, какими бы они ни были, надо решать мирно, а не силой оружия. Англия напала первой, значит, Англия не права… Кроме того, теперь я живу в Америке, мне здесь хорошо, и я хочу, чтобы в моей новой стране царили покой и процветание.
— Ну наконец-то! — просияла Сара. — Бог свидетель, я всегда считала, что вы просто созданы друг для друга, но слишком упрямы, чтобы это признать. Уж не необитармый ли остров просветлил ваши глупые головы?
— Не знаю, как для Лили, — осторожно ответил Мэт, — но для меня время, проведенное там, было самым счастливым в жизни.
— И для меня, — негромко сказала она, и ее щеки окрасились легким румянцем.
Сара молча улыбнулась. Она была рада, очень рада слышать это. Она тоже видела афиши, и у нее даже мелькнула шальная мысль, а не связано ли внезапное появление Мэта в Новом Орлеане с гастролями театра Клариссы.
Теперь Сара знала, что это не так.
* * *Дни шли своим чередом; и назначенный Мэтом срок неотвратимо приближался. Лили горячо молилась, чтобы судьба была добра к ней и Мэт вернулся с войны невредимым.
Виделись теперь они редко. Пока корабль готовили к отплытию, он явился к генералу Джексону, и тот поручил ему обучать военному делу добровольцев.
Однажды случилось нечто странное: когда девушка выходила из дома за покупками, от крыльца метнулась женская фигура, в которой она, как ей показалось, признала Клариссу Хартли. Впрочем, Лили не была уверена, а потому не стала об этом никому говорить. Мэт не давал ей повода сомневаться в своей верности супружескому ложу, и она не хотела его ни о чем расспрашивать.
Вскоре Мэт сказал ей, что Жан Лафит, легендарный пират и любимец Нового Орлеана, решил передать весь свой флот в полное распоряжение губернатора Клэйборна.
— И тот ему отказал, — с осуждением добавил Мэт. — Лафит считает себя американским гражданином, но Клэйборн ему не доверяет. Особенно после того, как стало известно, что англичане предложили Лафиту тридцать тысяч фунтов за право беспрепятственного прохода в Мексиканский залив и укрытие в Баратарии, к югу от Нового Орлеана.
— Быть может, Клэйборн не так уж и не прав, — заметила Лили.
— Я уверен, предложение Лафита искреннее, — покачал головой Мэт. — Он хочет участвовать в войне на нашей стороне и поклялся, что если ему станут мешать, то он обратится к самому генералу Джексону.
Во второй половине ноября, в тихий осенний вечер, Мэт сообщил Лили о том, что «Морской ястреб» готов к отплытию.
— Я так редко вижу тебя, дорогой, — взмолилась она. — Иногда ты не появляешься дома по несколько дней… Разве не разумнее остаться в Новом Орлеане и ждать англичан здесь? Если слухи подтвердятся и на город действительно нападут, Джексону может понадобиться помощь…
— Я должен плыть, Лили, — возразил Мэт. — Через несколько дней у нас встреча с «Леди Хоук» у побережья Флориды, и я не могу допустить, чтобы Дик ждал меня напрасно.
— Когда?.. — Она хотела спросить, когда он покинет ее, но голос сорвался от волнения.
Однако Мэт понял:
— Завтра на рассвете. Вообще-то мы отплываем с вечерним приливом, но в порту еще масса дел.
— О!..
— Не горюй, любовь моя, я скоро вернусь.
— Возьми меня с собой, Мэт! — горячо воскликнула Лили.
— Ты в своем уме? — рассмеялся он и обнял ее. — Я слишком дорожу тобой, чтобы подвергать такому риску.
— Но ведь некоторые капитаны берут своих жен в плавание! — упорствовала она.
— Не жен, а любовниц, да и то лишь в романах о пиратах, — ласково поправил ее Мэт. — Потерпи, дорогая, ты и опомниться не успеешь, как я вернусь.
— Обещай мне, обещай, что с тобой ничего не случится! — разрыдалась Лили.
— Обещаю, любовь моя, — серьезно произнес Мэт.
— Спасибо… — Лили уткнулась мокрым лицом ему в грудь. Ее мозг лихорадочно работал. Что делать? Как быть? Она твердо знала, как ей казалось, главное: его нельзя отпускать одного.., только находясь рядом с ним, она может быть спокойна. В ней возникло и начало крепнуть решение. — Ты разбудишь меня, чтобы проститься?
— А ты собираешься спать? — усмехнулся он.
Той ночью они любили друг друга долго и страстно, ни на секунду не сомкнув глаз.
Мэт лег на спину, она села сверху, и его могучая восставшая плоть вошла в ее лоно на всю длину. Приподняв голову, он сжал губами затвердевший от возбуждения сосок и стал дразнить его кончиком языка. Лили застонала, выгнула спину, отдаваясь поднимающейся в ней волне наслаждения, и закрыла глаза. Мэт начал двигаться — сначала медленно, почти полностью выходя из нее и снова проникая внутрь, затем чуть быстрее и наконец, когда их обоих подхватил единый поток неистового желания, еще стремительнее. Лили поднималась и опускалась в унисон с ним, чувствуя, как с каждым разом окружающий мир удаляется все дальше, теряет резкость, тает, а на смену ему приходит почти физически осязаемое ощущение невероятного, всепоглощающего счастья.
— Давай, любовь моя, прими меня всего, — раздался прерывистый шепот Мэта. — Мы будем сливаться с тобой в порывах страсти снова и снова… Я хочу насладиться тобой сполна, хочу запомнить каждую минуту, каждое мгновение этой ночи, чтобы вспоминать их там, в море, долгими одинокими ночами…
Его слова подействовали на девушку как самая утонченная, изысканная ласка; огненная волна желания превратилась в бурлящий водоворот, а затем, внезапно, перед ней распахнулась бездна острого, невероятного восторга, и она с криком рухнула в нее.
* * *Предзакатные сумерки окутали город. Солнце, на прощание зависнув над заливом, стало медленно скатываться за горизонт; от домов протянулись длинные тени. В ноябре темнело рано, вечера становились все холоднее, и Лили, притаившись за пирамидой из бочек напротив причала, у которого пришвартовался «Морской ястреб», продрогла до костей. На корабль и обратно по длинным пологим сходням, словно муравьи, непрерывно сновали портовые грузчики, а Мэт отдавал последние приказания.
Внимательно следя за стоящим на мостике мужем, Лили поглубже нахлобучила матросскую шапочку и с нетерпением стала ждать подходящего момента. Он представился, когда новый старпом Мэта, Пол Диккенс, отвернулся от бесконечной череды негров с мешками и коробами за плечами, чтобы сверить документы с портовым чиновником, а сам Мэт, окликнув кого-то, покинул мостик. Подобно распрямившейся пружине. Лили рванулась вперед.
